Не отвлекаться! Нужно дочитать.
Последний пункт охладил мой пыл. Словно ведро ледяной воды вылили на голову.
Стоп-слова. Все тот же светофор. Зеленый – прибавить. Желтый – притормозить. Красный – стоп. Только теперь на «желтый» и «красный» у меня был лимит. Я могла трижды сказать «желтый» и только один раз «красный». После «красного» мы прекращаем отношения, и я уезжаю.
Потрясающе!
Что за хитрозадый сукин сын.
Я тут же набрала его. Кирилл скинул вызов, но моментально пришло сообщение.
К. На совещании.
Р. Нужно встретиться.
К. Зачем?
Р. Меня не устраивают некоторые пункты.
К. Будем торговаться?
Р. Обязательно.
К. Я ничего не собираюсь менять.
Р. Тогда хотя бы объясни.
К. Ладно. В офисе в пять.
Р. Приеду.
Я сразу пошла собираться, кипя от возмущения. Злость не утихла даже, когда я переступила порог его кабинета. Кирилл разговаривал по мобильному и словно нарочно меня не замечал.
Оу, как официально. А когда-то я проходила и садилась ему на колени или залезала на стол. Все это было так давно. Мне стало больно от понимания, что вряд ли получится вернуть те отношения. Кирилл не хочет смотреть назад. Он с удовольствием отошлет меня, едва попрошу пощады. Что ж… ему придется постараться, потому что я хочу моего Мастера, каким бы он ни стал.
Я уселась в кресло напротив Салманова, сложила руки на груди и сверлила большого боса глазами, пока он кивал в трубку, глядя в монитор и щелкая мышкой. Едва Кирилл закончил разговор, я поспешила выпалить:
– Что это еще за правила трех желтых и одного красного?
– Либо три пива, либо бутылка саперави, – пошутил он.
– Очень смешно, – взвилась я. – Это вообще неправильно, Кир. Если в сообществе узнают…
– О, а ты на меня настучишь? Серьёзно? – совсем развеселился Салманов. – Давай, скажи Андрею, и меня перестанут пускать в клуб.
– Не буду я стучать. Просто ты сам говорил о правилах. Какой смысл, если они вывернуты наизнанку?
Улыбка сползла с лица Кирилла, и мне стало холодно от его пронзительно ледяного взгляда.
– Если ты так хочешь жестких правил, Рин, то начни с себя. Твой тон, твой вид, твой настрой. Разве я разрешал сесть? Разрешал заговорить? Разрешал смотреть на меня? – перечислял он голосом Мастера, от которого пробирало до печенок. – Если бы я не пренебрегал правилами, и ты вот так пришла бы ко мне в качестве потенциальной покорной, вылетела бы из кабинете моментально. И я бы даже не здоровался с тобой в клубе. Ты хочешь Мастера, Рин, но ведешь себя все еще как глупая девчонка, которую занесло в тему по ошибке.
Я сглотнула и опустила глаза в пол. Он прав, черт подери.
– Мы никогда с тобой не придерживались правил от и до, – продолжал отчитывать меня Кирилл, встав из-за стола, обошел его и остановился позади. – Я думал, тебя это устраивает.
– Устраивает, – пискнула я.
Салманов резко выдохнул.
– Я просил отвечать?
– Простите, сэр.
Он замолчал. Кирилл долго стоял у меня за спиной, нависая сверху, как скала.
– Ты все еще хочешь Мастера, Рин? Скажи мне.
– Да, сэр.
– Ничего не будет, как раньше. И не будет так, как ты себе придумала. Я никогда не хотел покорную, которая диктует мне правила. Я не хочу отношений, Рин, не хочу всей этой ванильной глупости и нелепых обязательств, которые так любят навязывать женщины. Ты, черт подери, должна быть счастлива уже тем, что я моногамен, что ты одна единственная женщина, которой позволяю отсосать мне, проглотить мою сперму. Единственная, которую я целую и трахаю, которую довожу до оргазма. Тебя ведь это устраивает, не так ли? Отвечай.
– Да, сэр. Более чем.
– Сдается мне, ты принимаешь это как должное, а не как мой дар тебе. Это печально, девочка.
Мне стало стыдно. Я действительно вела себя, как жадная стерва. Мне. Мое. Вернуть себе. Как будто Кирилл принадлежал мне априори. Словно это было высечено в скрижалях судьбы. Получив свободу, я почему-то одновременно оформила себе во владение моего же Хозяина и теперь просто ставила его перед фактом, забыв, с кем имею дело. Он ведь сам решает. Я должна ему подчиняться, а не наоборот. Я хотела доминирования, но при этом была совсем не покорной. Или не той покорной, которая подошла бы Кириллу.
Дав мне еще минутку на осознание, Кирилл заговорил снова.
– Правило трех желтых и одного красного я не отменю. Если это неприемлемо, я тебя не задерживаю.
Я осталась сидеть, безмолвная и неподвижная. Нет, не уйду.
– Хорошо, – проговорил Кирилл снова. – Полагаю, что твое молчание – знак согласия. Что еще не устраивает? Можешь говорить свободно, только не забывайся.
От этих слов и его менторского тона я стала заводиться. Боже, как же давно я этого не ощущала. Конечно, безумный секс с Кириллом без ошейника хорош, но и в протоколе свое особенное очарование. Да, я хотела этого, и меня не остановят нюансы стоп-слов.
– Мне кажется, что играть в выходные – это мало, сэр.
– Ты сначала попробуй, Рин. Возможно, тебе будет много и одного часа в игровой.
– Мы ведь пробовали, сэр.
– Иначе. Мы играли эпизодически. Ты редко носила ошейник дольше суток. Сейчас я предлагаю тебе два дня. Нон-стоп.
– Я буду скучать по вам в будни, сэр.
– В этом и суть, – мстительно подметил Салманов, но смягчился. – Хотя, возможно, я предложу тебе что-нибудь по средам. Скорее всего, без ошейника. А может и с ним. Посмотрим. Считай, что почти уговорила.
Я бы все на свете отдала, чтобы увидеть сейчас его лицо. Словно прочитав мои мысли, Кирилл развернул мое кресло. О, да. Именно то, что я любила. Самодовольная наглая ухмылка засранца и повелителя вселенной.
– Ты можешь убедить меня окончательно.– Он приподнял бровь и коснулся моей нижней губы пальцем, надавливая, чтобы я открыла рот. – Отсоси, детка, и среды твои.
Старые страхи сразу же вернулись. Я помнила, что секретаря в приемной не было, но и рабочий день еще не подошел к концу. Разумеется, дверь Кирилл не запер. Кто угодно мог войти. Хотя вряд ли посмеет сделать это без стука и приглашения босса. Доверься, подсказало мне сердце.
Я прикусила его палец, волнительно кивнув.
– Сделай все сама, – приказал Кирилл, убрав руку от моего лица.
Ну, это было знакомо. Я расстегнула брюки, достала член, погладила. Он уже был более чем готов. Салманова возбуждал наш разговор не меньше, чем меня. Мои губы прогулялись по горячей твердой плоти, распаляя его еще сильнее. Языком я играла с головкой, чуть лаская самый кончик, щекоча углубление, посасывая и причмокивая.
