Конченый педант.
Слава богу, я не сказала этого вслух, а поспешила исполнить приказ. Мастер не заставил себя ждать. Я не успела даже опуститься на колени в позу ожидания.
– Нет, стой так, – проговорил он, стаскивая майку через голову. – Тебе понравился квест?
– Да, Мастер. Было весело.
– Я рад. Мне тоже, сладкая. А веревки? Готова попрощаться с ними?
– О, не знаю. Я к ним почти привыкла.
Мастер потянул за путы, и я застонала.
– Я сделал туго сегодня, – объяснил он. – Поэтому нужно снять. Но очень скоро ты будешь носить их дольше. А пока…
Мастер повернулся к тумбе у кровати, взял что-то. У меня дыхание перехватило, когда я увидела игрушку.
– Вдохни, Рин, – приказал Мастер.
Я набрала воздуха и задержала дыхания, зажмурилась, приветствуя зажим на соске тихим стоном.
– Второй, – предупредил Мастер и закрепил его симметрично.
Я тихонько замычала, ощущая сдавливание. На фоне зуда от веревок это было сильнее, интенсивнее, почти больно. Мастер потянул за цепочку, заставляя меня заохать.
– Давно хотел этого. – Он потянул снова. – Теперь можно снимать.
И Мастер стал развязывать узлы. Медленно, аккуратно. Он снимал веревки одну за другой, заставляя меня стонать снова и снова. Когда путы отпускали мою кожу, зуд трения сменялся сладостным облегчением. Мастер гладил и растирал впечатанные отметины волокна, водил пальцами и губами, а потом принимался за следующую веревку. Когда заканчивал ласкать отпечаток, то возвращался к первому и проводил языком, чуть прикусывал и дул, а между делом еще задевал цепочку зажимов. Я стояла, пошатываясь, радуясь, что Мастер разрешил держаться за него, иначе уже упала бы. Веревок на мне было не так и много, но время как будто превратилось в тугой кисель и тянулось бесконечно долго вязким, густым удовольствием. Мое возбуждение при этом никуда не делось, а усугублялось ноющим сдавливанием сосков, мимолётными поцелуями Мастера и его тихим шепотом.
– Боже, девочка, ты умница. Я так горжусь тобой, сладкая, – повторял он снова и снова, лаская меня.
Когда последняя веревка упала на пол, Мастер велел лечь на кровать. Он осыпал мое тело поцелуями. Я вся дрожала, потрясенная новыми ощущениями настолько, что не могла даже попросить взять меня.
-Зажимы, – предупредил Мастер.
-Ааахх, – вылетело у меня изо рта со стоном, потому что он снял сразу оба.
тут же Мастер склонился и стал целовать то один сосок, то другой. Он сосал и прикусывал, потирал языком и сдавливал между пальцами. Я очень скоро заплакала от этого всего, металась по кровати, словно искала выход. Словно мне нужно было выбраться из этой сладкой тюрьмы на волю. Мастер указал мне направление. Он поймал меня в объятия и толкнулся бедрами. Я почувствовала, как он медленно заполняет меня, и вцепилась в его плечи, вдавила ногти в кожу. Наверно оставляла следы, делала ему больно, но не могла контролировать себя. Совсем. Разум помутился, а сердце забилось так часто. Мастер держал меня, стискивал изо всех сил и двигался, подчиняя мои эмоции, ощущения и чувства ровному неспешному ритму.
Я продолжала плакать, а он стирал губами мои слезы, шепча:
– Давай, девочка. Когда хочешь. Отпусти все это… ну же… Ну!
Я с радостью послушалась. Это оказалось так просто. Словно перестала сопротивляться диким волнам океана и легла на воду, которая сама понесла меня прямо в рай.
*Шибари – японское эстетико-эротическое искусство связывания человека (бондаж), возникшее в середине прошлого века на основе древних боевых практик, касающихся обездвиживания и пытки противника с помощью верёвок. В отличие от других современных видов бондажа, которые в большинстве своём имеют яркую эротическую направленность и относятся к БДСМ, искусство шибари ориентируется на повышенную сложность и эстетическую привлекательность конечного результата – обвязанного тела.
**La Perla (Ла Перла) – итальянский бренд, специализирующийся на производстве женского белья и купальников.
Глава 11. Кровать и пол
Салманов
Она отключилась почти сразу. Я вымотал Рин окончательно. Девочка спала, прижимаясь ко мне. Ее лицо было расслаблено, а губки приоткрыты. Я любовался ею, поглаживая попку, сдерживая свои животные порывы. Мне бы, конечно, хотелось продолжить без этого перерыва, но, разумеется, я понимал, что Рин необходимо восстановиться.
Она была прекрасна, невероятна. Моя девочка справилась идеально с заданием, веревками и дополнительной стимуляцией сосков. Ее мощный отклик на эту игру так радовал, что я не мог дождаться, когда она проснется. Весьма вероятно, что придется будить.
Я отмерил ей полтора часа на отдых. Ей вполне хватит, чтобы отдохнуть, а мне не свихнуться окончательно от желания. Я смотрел на красные отпечатки веревок, которые буквально просили ласки. Рин понравится носить их всю неделю. А мне нравилось заранее представлять, что она будет помечена мной и без ошейника. Это, конечно, отразится на ее поведении, но меня скорее радовало, чем напрягало такое положение дел.
Я уже знал, как ты поиграем в среду, а еще знал, что завтра моя покорная проспит до обеда, и я не притронусь к ней несколько дней, потому что ночь будет насыщенной.
Прокрутив в голове все грядущие сценарии, я понял, что держусь из последних сил. Боже, мне как будто пятнадцать, честное слово. Как я жил без секса два года? Казалось, либидо унялось и на пороге ленива зрелость. Как же. Стоило Дарине оказаться рядом, и я снова свеж и полон сил. Можно было бы даже поменьше прыти собственных гормонов, но контроль при мне, да.
Чтобы отвлечься, я встал с постели, достал толстое одеяло, простынь, подушку, бросил на пол рядом с кроватью. Ей не понравится, конечно, но она ведь хотела быть моей покорной. Закончив обустройство спального места, я сходил на кухню и сделал питательный коктейль. Она мало ела сегодня. Мне не нужны голодные обмороки. Хватит и того, что спит, как убитая.
Я поставил шейкер на тумбочку и залюбовался. Девчонка. Все еще девчонка. Без броского макияжа она все та же Дарина, которую я полюбил. Но и Рин была хороша. Якая и смелая, она так сексуально исполняла мои желания, отказывалась от своей воли, доверяя мне всецело. Никогда не надоест эта игра и эта девочка.
– Вставай, Рин, – скомандовал я тихо, но убедительно, устраиваясь рядом с ней на кровати, переворачивая на спину.
Мои ладони тут же стали жадно ощупывать ее груди, растирать следы веревок, а губы требовали от Рин ответа на поцелуи. Она сразу же разомкнула рот и впустила мой язык внутрь. Я навалился на нее сверху, продолжая гладить, ласкать. Рин приоткрыла глаза, пьяно озиралась вокруг. Она тут же расцепила руки, которые на автомате подняла, чтобы обнять меня. Вчерашнее наказание не прошло даром. Это хорошо.
