Эта странная игра щекотала нервы не хуже, чем экшен в кабинете. Кирилл отпустил меня, а когда я вернулась из уборной, действительно вернул назад веревку. Теперь я не могла перестать о ней думать и весь обед ерзала, как ненормальная. Стало еще веселее, когда мы закончили, и Кирилл повез меня домой. Он заехал на крытую парковку и долго целовал на прощание, снова засунув руку мне под платье, потягивал за узлы, заставляя меня всхлипывать.
– Я буду делать так все время, если ты полетишь со мной, – предупредил Салманов, наслаждаясь моими сладкими муками.
– Тебя это нравится?
– Очень, – выдохнул он, целуя глубоко и страстно, одновременно лаская развязывая веревку между ног, освобождая меня от трения.
– Тогда я полечу.
– Нет. – Кирилл убрал руки, отстранился. – Скажешь завтра утром. Беги домой и будь хорошей девочкой.
Он вышел из машины, галантно открыл мне дверь, помог выбраться, еще раз поцеловал на прощание и уехал. Я шла до лифта, как пьяная. Вино не при чем – все Салманов. Утром мне действительно захотелось отменить, но я вспомнила, как мы летали в Казань, как нервничал Кирилл, хватался за мою руку, как мне было приятно знакомиться с Артуром, стоять рядом с моим красивым хозяином и гордиться, что он мной владеет. Сегодня Кирилл предложил (не приказал!) мне сопровождать его. Нет, я не могла отказаться, пусть это и грозило перманентными веревочными пытками и балансированием на грани.
Я сама набрала его утром и окончательно подтвердила решение лететь вместе. Кажется, Салманов был рад. Правда, мы почти не поговорили из-за его работы. Мне тоже нужно было пройтись по магазинам. В доме Кирилла, наверно, осталось больше моей одежды, чем та, которую я привезла с собой. Тем более, мне нужно было купить особенное платье для приема и подобрать к нему аксессуары. Да и не так много подходящих повседневных вещей имелось. Я провела весь понедельник в приятных хлопотах и шопинге. Вечером у меня на пороге опять оказался Кирилл. Чуть помятый и уставший. Видимо, только освободился от работы. Возле него стоял чемодан. Я приподняла бровь, даже не представляя, что все это значит.
– Пустишь переночевать? Так лень домой тащиться, – выдал Салманов, делая жалобные большие глаза в духе голодного щенка или, как модно говорить, кота из Шрека.
– Тебе было лень с самого утра? Иначе я не представляю, как с тобой оказался в офисе чемодан с вещами.
– Не вредничай, малыш.
Кирилл ущипнул меня за щеку и бесцеремонно втолкнул свой багаж и самого себя в прихожую.
– Если ты платишь за квартиру, то не значит… – начала я читать ему лекцию, но Салманов тут же отмахнулся.
– Брось, Дарин. Ну что тут такого? Завалился в гости с ночевкой перед отлетом. Тебе же не жалко.
– Нет, конечно. Но можно предупредить.
– Я… – Кирилл печально вздохнул – Я забыл, если честно. Прости.
Он, наконец, обнял меня и кратко поцеловал в губы.
– Ничего, – выдохнула я, моментально капитулируя.
– Я не стесню, правда. Лягу на диване.
Я открыла рот, чтобы возразить и пригласить в свою постель, но вспомнила лежанку у кровати Мастера, собственную неуверенность и решила, что не очень уместно нам спать вместе.
– Не нужно на диван. Есть вторая спальня.
– О, это хорошо, – покивал Салманов.
Меня его легкость немного обидела. Неужели он совсем не хочет обнимать меня во сне? Наверно, это девчачие глупости. Лучше об этом не думать. Кир столько лет был самодостаточно одиноким, что глупо обижаться на его радость по части отдельной кровати.
А вот делить с ним квартиру оказалось приятно. Салманов, конечно, привез с собой еду в контейнерах, сунул нос в мой ужин, одобрил, развалился на диване в гостиной, включил Евроньюс и усадил меня рядом. Это было очень уютно и сладко. Правда периодически Кирилл залезал рукой под мою майку, чтобы потянуть за веревки. Словно напоминал о постоянном присутствии Мастера в моей жизни. Я была не против.
А вот веревку между ног он закрепил только утром, перед отправлением в аэропорт. Наверно, именно она причиняла больше всего впечатлений. Постоянное трение между ног, держало меня в полувозбужденном состоянии. Присутствие рядом Кирилла, разумеется, это усугубляло. А когда мы вышли из дома, я совсем разволновалась. Казалось ,что все вокруг знают, видят мои веревки. Не знаю почему, ведь я носила их не первый день. Немного отвлекла приятная встреча.
Николай ждал нас у машины, улыбаясь мне тепло и приветливо. Я не удержалась, взяла его за руку, встала на цыпочки и поцеловала в щеку.
– Сто лет, Николай, – проговорила я, – а вы все так же прекрасны как пожарная машина.
Водитель рассмеялся и открыл мне дверь.
– А ты еще краше стала, девочка. Бросай Кир Олегыча, давай сбежим и поженимся, – поддразнил Коля, мигнув мне нагло.
– Ну да, конечно, – фыркнул Салманов, отодвигая его в сторону.
Мы доехали до аэропорта, весело болтая и подтрунивая друг над другом. Но едва Коля вручил нам чемоданы и оставил вдвоем, я снова начала нервничать. Кир взял меня за руку, едва мы сдали багаж.
– Не дергайся, – поговорил он. – Что ты вся как на шарнирах?
Мы стояли у рамки, ожидая досмотр, и меня почти трясло.
– Если попросят пройти в отдельный кабинет и раздеться? – выдала я ему свой самый главный страх.
– Скажешь, что любишь натуральное белье, – хохотнул Кир.
Я стрельнула в него яростным взглядом.
– Полагаешь, это смешно? Тебе весело?
– Ага. – Он заулыбался нагло. – Моя любимая игра.
Меня никуда не позвали. Все прошло гладко и спокойно. Кирилл издевался совсем чуть-чуть, а на деле поддерживал и подбадривал. Словами, жестами. Он не отпускал меня. То держал за руку, то обнимал. Пока пили кофе перед вылетом, целовались как подростки. Правда в юности вряд ли мальчик незаметно убирает веревку ,чтобы его девочка сходила в уборную. Но мне это понравилось. Кир был таким славным, расслабленным и довольным, что я совсем забыла о его фобии. Но едва мы поднялись по трапу, все вернулось.
Учащенное дыхание, влажные ладони, бегающий взгляд. Он словно искал выход, чтоб удрать. Но теперь Салманов не грубил проводнице, не прикидывался спящим, только не отпускал мою руку, ласково поглаживая во время взлета. Я все еще нужна ему.
– Поговори со мной. Не молчи, – попросил Кир.
Я ту же вспомнила, что хотела рассказать ему об учебе. Кирилл зацепился за эту тему, поощряя мое рвение. Он даже обещал навести справки и пристроить меня вольным слушателем в МГУ. Это было интересное предложение, и я с удовольствием дала добро на такое.
Где-то через два часа я поняла, что Кирилл держится намного лучше, чем себя чувствует. Разговор больше не клеился, хотя я старалась отвлечь его. Салманов опустил кресло, похоже, собирался опять прикинуться спящим.
