Я вздохнула.
– Рин… – Кир снова погладил меня по руке. – Ну что такое?
– Я переживаю из-за твоей работы. Ты все оставил ради меня.
– Боже, малыш, ну сколько можно. Не ради тебя, Дарин. Ради нас. К тому же я не оставил. Есть интернет и прочие средства связи. Я вполне могу держать корпорацию под контролем и дистанционно. Лиза справится, а Коля ей поможет.
Да, мы сто раз это обсуждали, но я так и не смогла смириться окончательно.
– Разве что Лиза, да… – невнятно пробормотала я.
– Дарина, – Кир взял меня за подбородок. – Я привык платить по счетам. Если у любви такая цена, мне не жаль денег или влияния. Ты же понимаешь, что наше спокойствие намного дороже.
О, я понимала. Тот жуткий час в красной комнате, когда мы оба понимали, что скоро умрем, изменил многое. Дело Агеева будет тянуться сто лет, и мне совсем не хотелось оставаться в Москве. Кириллу – тоже.
Нас больше ничто не держало в России. Мы могли жить, где угодно, как угодно, но неминуемо счастливо.
– Люблю тебя, – прошептала я, прикрыв глаза.
– И я тебя, родная. Поспи. На земле я вряд ли дам тебе хорошо отдохнуть.
Я прикрыла глаза, и почти сразу отключилась, ведь и накануне Кир не дал мне поспать.
Проснулась я от тряски. Болтало от турбулентности. Недолго и не сильно, но этого хватило, чтобы все переполошились и пристегнули ремни. Стюардесса бегала по салону, предлагая напитки настойчивее обычного. Я взглянула на Кирилла. Он был почти спокоен. Лишь в глубине глаз плясали отголоски тревоги.
– Все нормально, – приговорил он, но я не поверила, конечно.
Салманов научился справляться с паникой, но все равно стрессовал. Да что там… Даже я взвилась и начала дергаться.
Кир позвал проводницу, попросил шампанского и закуски. Она принесла шампанское и клубнику в шоколаде. Боже, как я люблю первый класс.
Кирилл пить не стал. Он отдал мне свой бокал, а сам только хлебнул воды. Лететь осталось часа два, как оказалось. Я проспала больше половины пути. Муж уверял, что тоже подремал, но я слабо в это верила. Шампанское сделало меня игривой, и я, накрыв нас обоих одеялом, начала хулиганить под ним.
Кир уставился на меня волком.
– Я тебя выпорю, честное слово. Дай только на землю ступить.
– Давай лучше вступим в Mile High Club* прямо сейчас, – посмеивалась я, продолжая поглаживать его пах под одеялом.
– Разве мы не вступили в него, когда летели в Париж?
– Минет не считается.
– Ах, ну конечно.
Я развернулась, чтобы поцеловать его. Кирилл не отвернулся, даже не пытался поймать мою руку, которая уже пробралась под удобную для моих бесчинств резинку его спортивных штанов.
– Это так удобно, – шептала я ему в губы. – Легкий доступ. Намного проще, чем с брюками или, тем более, джинсами.
– Дарин, ты, правда, нарываешься.
– О, да.
Я тут же убрала руку, встала, качнулась на пятках, находя равновесие, и пошла в уборную. Дверь, разумеется, не закрыла. Кир появился там через минуту. Он тут же содрал с меня трусики и засунул их мне в рот, заставляя прикусить и почувствовать вкус собственного возбуждения. Муж быстро поцеловал меня в губы, касаясь ими и шелкового кружева, и тут же развернул к себе спиной, лицом к зеркалу. Я уперлась руками в мраморную столешницу и промычала, потому что он шлепнул меня по заднице и тут же вошел.
Кир держал меня за локти, заставляя выгибаться, и трахал быстро, сильно, до искр в глазах, которые я не думала закрывать. Мне нравилось смотреть на нас в зеркало, видеть его лицо и свое тоже. Это возбуждало не меньше, чем уборная на высоте ста миль и трусики во рту.
Оргазм накатил почти моментально. Уж больно много всего для одной меня, которая и так без ума от собственного мужа.
– Даже не думай, – рявкнул Кир, видя, как закатываются от удовольствия мои глаза.
Я могла ослушаться. На мне не было ошейника. Но подчиняться Салманову было приятно и без него. Когда я уже едва стояла на ногах от вибраций возбуждения, Кир отпустил мои руки, подхватил под попу, выдернул несколько бумажных полотенец, бросил их на столешницу и только потом усадил меня на нее лицом к себе. Чертовски заботливый.
Он вынул у меня изо рта трусики, поднес к губам, целуя насквозь промокшее от слюны белье.
– Ты их не получишь сегодня, поняла? – проговорил он, убирая их в карман. – Бессовестная маленькая шлюшка.
– Ох, ладно, забирай. Черт с тобой. Только дай мне кончить уже, – взмолилась я, задним умом понимая, что Кир будет изводить меня всю дорогу от аэропорта до отеля. Потому что, ну когда он спокойно оставлял мою голую задницу без дразнилок и издевательств. Но сейчас я просто хотела его.
Кир не разочаровал. Он развел мои ноги в стороны, подвинул меня к самому краю и теперь вошел медленно. И так же медленно начал двигаться.
– Кир, мы в самолете, – напомнила я.
Народу в первом классе было не так уж и много, но все же мы достаточно долго занимали туалет.
– Серьезно? А я и забыл, – улыбался он, целуя меня в губы, чуть ускоряя движения. – Попроси меня детка. Может быть, я и сжалюсь.
О, я умоляла до самого конца, а он посмеивался и просил еще. А когда меня начало трясти от переполнения ощущениями и эмоциями, Кир облизал мой палец и положил его на клитор, разрешая усилить разрядку.
Он снова и снова целовал меня, не давая крикам вырваться наружу, но, я уверена, все равно все знали, чем мы там занимались. А может быть мне просто нравилось, что все могли знать. Я принадлежала самому замечательному мужчине не земле и гордилась этим.
*MILE HIGH CLAB – это собирательное слэнговое определение для людей, которые занимаются сексом на борту находящегося в небе самолета.
***
Салманов
Я ждал ее в игровой. Это был не первый секс после рождения Саши, но я все равно нервничал. Первый раз в игровой после родов – это тоже первый раз. Сколько этих первых разов у меня с Дариной? Я уже сбился со счету. Мы вместе, мы в супруги, мы родители, мы партнеры во всех возможных смыслах этого слова, но она все еще меня удивляет. Именно Дарина настояла на сегодняшней сессии. Именно она практически до самых родов умудрялась мне служить. Мы вместе пробовали все новое. Новая страна, новый образ жизни, новый дом, новые друзья.
Да, в клуб мы выберемся еще не скоро. Как ни крути, а грудное вскармливание накладывает ограничения. Посмотрим, что получится у нас сегодня.
Дарина вошла в игровую, и мое сердце забилось где-то под горлом. Она была без одежды, с распущенными волосами. Я не мог не задержать взгляд на груди. Черт, боялся этого, но она стала такой аппетитной. Девчачья худоба уступила место мягким изгибам, сделав из моей когда-то строптивой покупки прекрасную женщину. Идеальную для меня в любых метаморфозах.
