Что за невезение?
Луна, вот за что ты так со мной?
Но делать нечего, а потому, выдохнув и нацепив на лицо самое искреннее раскаяние, вновь толкнула дверь и, наконец, переступила порог комнаты.
Папа сидел на моей кровати, хмуро разглядывая свои ладони. У окна стояла тётя Ярослава. Распущенные длинные тёмные волосы обрамляли открытые плечи. Она, как и в большинстве своём, была облачена в короткое чёрное платье, которое подчёркивало едва округлившийся животик. Зелёные глаза, присущие всем белым волкам, смотрели на брата с сочувствием и пониманием.
Я закусила губу и опустила взгляд в пол, переминаясь с ноги на ногу. Украдкой посмотрела на близняшку родителя, и та ободряюще кивнула.
Ага, значит бури не будет. Это порадовало. Ненадолго.
С уст альфы клана белых волков слетело приглушённое рычание, и я поспешно отступила на шаг обратно к выходу. Тётя Ярослава обречённо вздохнула, одарив брата пронзительным взглядом. Папа заметно скривился, а после едва уловимо кивнул.
Фух…
Не знаю, что такого она сказала ему мысленно, но это однозначно помогло.
– Пойду, позвоню Яну, – нашлась тётя с предлогом, чтобы покинуть нас.
Я посторонилась, пропуская её в коридор, и вновь вернула внимание родителю. Хотя, если честно, хотелось сбежать вслед за ней. Отец тоже проводил свою близняшку тоскливым взором.
– А можно я сперва в душ? – попросила я еле слышно, чувствуя, что ещё немного и просто сгорю от стыда.
– Это нисколько не отменит произошедшего, – хмыкнул папа с горечью.
Скривилась и едва подавила в себе желание расплакаться. Подошла ближе и уселась рядом с ним.
– Знаю, – прошептала, переплетая пальцы обеих рук между собой. – Очень разочарован? Во мне… – зажмурилась.
Послышался усталый вздох. В эмоциях оборотня отразилось сожаление. Настолько бескрайнее и глубокое, что я едва не расплакалась.
– Скорее в себе. Зная тебя, ничего другого и быть не могло.
– Или просто не нужно было молчать про суть вашего столкновения, – укорила я его. – Глядишь, тогда я бы сама себя заперла в посёлке тебе на радость, – проворчала, почесав зудящую метку прямо через ткань горловины платья.
И если по мере того, как я говорила, он явно собирался мне что-то противопоставить, то после моего последнего жеста заметно напрягся. Затем и вовсе развернулся и прищурился подозрительно, молча разглядывая моё лицо, а потом… Резко дёрнул на себя, разворачивая спиной и разорвал ворот платья, оголяя участок плеча, где находился укус Алекса.
– Сс… – явно собрался что-то сказать, но в итоге сумел лишь тихонько прорычать.
Зелёные глаза полыхнули золотом. Хватку отец так и не ослабил. Наоборот. Вцепился с такой силой, что послышался новый треск ткани. Вздохнула и обернулась обратно к нему лицом.
– Это не он, пап. Не он. Это даже не метка. Это… – замялась на мгновение. – Мы с Романом вчера немного повздорили, – помолчала и поправилась: – Сильно повздорили. И я, чтоб ему насолить, попросила Алекса укусить меня, – пробормотала и развернулась обратно к нему лицом, вяло улыбнувшись. – Пройдёт уже завтра. Да и держится за счёт какого-то яда, – добавила очередным успокоением.
Собеседник в свою очередь что-то невнятно проворчал себе под нос, определённо нецензурного характера, а затем втянул воздух поглубже, разбирая исходящие от меня запахи, утверждаясь в моих словах. Заметно расслабился. И всё же обнял меня в ответ.
Какое-то время мы так и просидели, после альфа отстранился, смерив меня подозрительно беззаботным взглядом.
– Раз уж Алекс у нас такой заботливый и великодушный, значит, он и доведёт дело до конца, – хмыкнул задумчиво.
Вытащил из кармана пиджака телефон и, поднявшись с кровати, развернулся на выход из спальни, по пути набирая кому-то сообщение.
– Чего? – протянула, осмысливая сказанное. – Па-ап! Что значит «доведёт до конца»? – бросилась следом за отцом.
Внутри зашевелилась вялая из-за яда Герда, подозревающая для нас подставу со стороны родителя. И не зря.
– Ты переедешь к Александру, – отмахнулся отец, спешными шагами идя по коридору в сторону лестницы. – И замуж за него выйдешь, – ко мне так и не обернулся, ответил на входящий на своём телефоне. – У тебя есть полчаса, чтобы приехать… – продолжил уже не для меня.
Что?!
– Нет!
Отец резко остановился. Но буквально через секунду продолжил идти дальше, будто и не произошло ничего такого. Я же осталась пребывать на прежнем месте, прожигая гневным взглядом спину уходящего.
И вот как теперь быть?
Как-то не на подобный исход я рассчитывала.
Гадство!
Пнула стену и вернулась в свою комнату, громко хлопнув дверью, чтобы хоть так слить эмоции. Мало помогло, но да ладно. Не это моя главная проблема на данный момент. Нужно срочно придумать, как избежать навязанной участи. Вот только все идеи разбивались об усиленную охрану вокруг дома. Даже на порог не выйти.
Дважды гадство!
Так и просидела в своей спальне до самого вечера, рисуя и обдумывая сложившуюся ситуацию. Зная отца, он исполнит озвученное в кратчайшие сроки. И спорить бесполезно. Если папа что-то решил, значит обязательно сделает.
Не надо было возвращаться в посёлок…
Из приступа самобичевания вырвал стук в дверь.
– Заходи, – отозвалась я, с вялой улыбкой глядя на входящую маму.
Она смотрела на меня с такой тоской, что по щекам всё-таки покатились слёзы.
– Не плачь, – бросила негромкое и виноватое.
Прикрыла дверь за собой и присела рядом со мной на кровати, обняв за плечи.
– Александр согласился? – поинтересовалась, стараясь не замечать, сколько надежды отразилось в собственном голосе.
– Это же Алекс. Я бы удивилась, откажись он, – хмыкнула с тяжким вздохом она.
Я же совсем сникла.
Значит, Эмираты…
– Я не хочу, – призналась честно.
– Я знаю, – донеслось тихое от мамы.
Она погладила меня по волосам и прижала ближе к себе. Так мы и просидели некоторое время, пока не в голову не стрельнула мысль.
– Можно вопрос? – попросила я её, отстранившись, заглядывая в серые глаза.
– Конечно, – кивнула собеседница.
– Алексей рассказал мне про пару папы, – пояснила сконфуженно.
Уж слишком деликатная тема, и маме она не понравилась, хотя внешне никак этого не показала. Но в эмоциях полыхнула неприязнь и сожаление.
– Роман… он… правда… любил… – не смогла договорить.
Мама тяжело вздохнула.
– Я не могу точно сказать, что Роман испытывал к Алисе на самом деле, Аврор, но то, что она ему была очень дорога, это да, – произнесла ровным тоном с долей вины. – Он постоянно оберегал её ото всего и всех. Защищал, даже если она была не права. Но тебе не стоит из-за этого переживать. Алиса давно умерла. Она приняла сыворотку, чтобы избавиться от парного притяжения к Кайлу, который сделал выбор в пользу меня, но организм не справился. Сердце не выдержало и остановилось. К сожалению, Роман стал свидетелем этому. Из-за этого они с твоим отцом и не ладят. Роман так и не простил ему этого. Ни того, что Алиса страдала из-за их порушенной парности, ни того, что Кайл допустил, чтобы она умерла.
