– Вот скажи мне, сокровище. Хоть раз где-либо я обвинил тебя в чём-либо, чтобы ты могла сделать такие выводы? – опять зарычал. – Если что-то и говорил о нашем с тобой совместном прошлом, то всего лишь констатировал случившееся. И то лишь потому, что решил, тебе необходимо это знать, раз уж не помнишь, – постановил сурово. – Скажи мне, хоть раз я как-либо показал своим поведением, что я тебя осуждаю за что-либо в этом роде, сомневаюсь в тебе, не хочу тебя и не люблю тебя?
Нет. Но ведь злился же из-за этого. И напоминал. Постоянно. Что я ещё должна была подумать?
Вздохнула.
Виновато.
– Ну, ревнивый я, – как отражение моих мыслей, добавил Роман, переосмыслив свои же слова, – что поделать? Если ты у меня такое сокровище, – сознался полушёпотом, уткнувшись лбом в мой лоб.
И всё.
Как отрубило.
Все обиды, сомнения, опасения испарились в одночасье.
Всё плохое позабылось.
Будто солнце в груди зажглось.
Подалась вперёд и обняла его за шею так крепко, насколько сил хватало, вкладывая в сей порыв все живущие во мне чувства по отношению к нему, которые просто невозможно передать словами. Да и не вышло бы. Наше уединение прервал отец.
– Вы мне нужны, – заявил лаконично, остановившись на пороге.
Ощутила, как в груди Романа завибрировало в недовольстве. Но, пусть неохотно, он всё же отпустил меня. Развернулся к помешавшему нам.
– Что? – отозвался, уставившись на него исподлобья.
Отец едва уловимо скривился.
– Трей Кларк, – обозначил коротко. – Надо, чтобы Аврора поучаствовала, – сосредоточился на мне. – Привет, – улыбнулся мягко и ласково.
Невозможно не ответить тем же.
– Привет, – тоже улыбнулась, так и не выпустив до конца из своих объятий Романа. – В чём я должна поучаствовать? – уточнила заинтересованно. – И что за Трей Кларк?
Мужчины переглянулись. Дружно промолчали. Чем пробудили во мне тонну любопытства.
– Сомневаюсь, что от этого будет хоть какая-то польза. Сам справиться не можешь что ли? – поинтересовался встречно у отца Роман. – Провожу Аврору и приду, – добавил мрачно.
Папа с этим был явно не согласен.
– Если бы было возможно этим обойтись, я бы просто прислал тебе сообщение, – сложил руки на груди.
За что и удостоился нового недовольного взгляда от Романа. А ещё чего-то ворчливого, на неизвестном мне языке. В общем, сдаваться он не собирался. По крайней мере, так просто. Чем только больше распалил моё любопытство.
– Ну, Рооом… – заканючила я на манер ребёнка, с мольбой заглядывая в его глаза. – Ну можно я схожу. Ну, пожааалуйста, – сложила ладошки в просящем жесте, чтоб уж наверняка проникся.
Стоящий у двери папа закашлялся и отвернулся. Роман устало вздохнул и страдальчески закатил глаза. Опять ворчать на непонятном мне языке принялся. Но да, надел на себя обратно ранее снятую из-за перевязки футболку, и мы пошли. Угрюмый серый волк, счастливая я и довольный отец. Который привёл нас в подвалы.
– Это что, тюремный блок? – озадачилась я, когда мы прошли пост охраны и оказались в длинном коридоре со множеством решётчатых дверей вдоль всей левой стены.
Стало вдвойне интересно, зачем отец меня сюда позвал. Особенно, когда мы оказались в комнате по типу допросной, где за дальним концом небольшого прямоугольного стола сидел массивный кареглазый брюнет, пристёгнутый сразу несколькими толстыми цепями к железному стулу, с заведёнными за спину руками. Я как увидела его, так и застыла на пороге.
– Эм… – только и смогла произнести вслух.
– Нужно понять, говорит ли он правду, или врёт. Только это, – пояснил папа на мой невысказанный вопрос, уставившись на пленника.
Для него же, вытащив из кармана телефон, положил на горизонтальную поверхность перед ним. И моего ответа не дождался, сразу перейдя к допросу. А я ведь не эмпат! Больше нет. Как я ему помогу? Но прерывать не стала.
– Ты утверждаешь, что похитил мою дочь. Признаешь вину в том, что вступил в сговор с генномодицированными, а затем с их помощью организовал подпольную лабораторию для возобновления исследований, когда-то спонсируемых Лиамом Кларком, казнённым за те же преступления по решению Верховного, – проговорил с самым равнодушным видом. – Так?
Обвиняемый промолчал.
Я в это время в шоке переваривала узнанное.
Вот этот вот мужчина меня похитил и лишил памяти?
Что-то не похож он на того, кто стал бы заниматься подобным. Он даже смотрит на меня в полнейшем безразличии. Я ему попросту неинтересна. Хотя что я о нём знаю? Ничего. И не помню его. Никаких ощущений по отношению к нему не испытываю. И что я, по мнению папы, должна здесь понять?
– Ты ведь понимаешь, что тебе за это будет? – уточнил он тем временем.
Трей Кларк снова промолчал.
– Ладно. Допустим, я тебе верю, – продолжил родитель. – Тогда расскажи, каким способом ты все свои указания раздавал, и каким магическим образом ты вообще всё это организовал, – кивнул на телефон, который, похоже, принадлежал как бы преступнику.
– Ну, явно не с помощью этого, – усмехнулся тот.
– С помощью чего тогда?
– Мы с тобой не до такой степени подружились, чтобы я тебе ещё и об этом докладывал.
– В самом деле? – хмыкнул неожиданно довольно папа и отошёл от оборотня, посмотрел на меня и вновь к собеседнику развернулся: – Тогда последний вопрос. Ответишь и всё закончится. Где твои дети, Трей?
И вот здесь что-то странное произошло. Нет, с виду скованный цепями никак не показал эмоций на свой вопрос, но мне вдруг остро захотелось подойти и обнять его. Столь яркое чувство, я не смогла ему противиться. Шагнула к мужчине с намерением исполнить задуманное. И точно бы так и поступила, если б не Роман, перехвативший меня на полпути.
– А идём-ка со мной, сокровище, – развернул он меня на выход.
Не стала сопротивляться, хотя оставлять мужчину не хотелось.
– Что это только что такое было? – пытливо уставился на меня, как только дверь за нами закрылась, отсекая нас от отца и пленника.
А вместе с тем и чувства мои притупились. Как отсекли. Очень странно.
– Не знаю, – ответила я честно. – Просто мне его так обнять вдруг захотелось. Не в том плане, чтоб прям обнять, а скорее, – призадумалась, подбирая слова, – пожалеть, поддержать. Да, наверное, так. Извини, – закончила совсем сконфуженно. – Я не знаю, почему так среагировала.
– Ты разве не слышала, что твой отец сказал? Он сознался в том, что это из-за него я искал тебя два месяца, – ядовито усмехнулся Роман. – Он забрал тебя. И кто знает, что делал…
– Я слышала, – нахмурилась. – Но, – замялась, – он не похож на того, кто мог так поступить, – высказала свои ранние мысли. – Не знаю. Я ничего не ощутила по отношению к нему. Ни капли узнавания. Так что если папа надеялся, что я ему помогу с этим, то он ошибся, – вздохнула.
