Осталось узнать только, что у неё успело случиться за какие-то сутки. Впрочем, оказавшись в коридоре третьего этажа, где находились наши с Романом покои, всё сразу встало на свои места.
Жена Верховного явно пыталась пробиться в комнату Александра, который в волчьем облике преградил ей путь на самом пороге, не протиснуться мимо. Кажется, кто-то не желал делиться вниманием своей пары даже с её матерью.
– Изначально, она – моя дочь, а уже потом – твоя пара. Имей совесть! – осуждающе выговаривала та ему.
Она прожигала гневным взором своего оппонента и то и дело сжимала кулаки. На того это если как-то и действовало, то точно не так, как хотелось тёте.
– Яну пожалуюсь, – пригрозила следом.
Выглядела эта сцена до того забавно и мило, что я не смогла удержаться от улыбки.
– Ррр! – коротко, но ёмко ответил альфа клана пустынников, продолжая стоять на своём.
Жена Верховного на это ответила таким же недовольным рыком.
– Ну ладно, – сжала кулаки крепче, после чего развернулась, подозреваю, решив и правда отправиться к своей паре за помощью.
Тогда же и нас заметила.
Я по-прежнему пребывала на руках Романа, а потому порыв обнять её и поддержать пришлось оставлять при себе. Да и спящая Селена тоже слабо способствовала подобному. Хорошо, Роман хотя бы остановился.
– Привет, – улыбнулась я ей. – Воюете? – кивнула на скоро закрывшуюся дверь, за которой скрылся со своей парой Александр.
Ярослава тяжело вздохнула.
– Всё чаще начинает казаться, будто я его на смертную казнь отправляю, а не с дочерью побыть хочу, – усмехнулась горько, смотря на закрытую дверь по правую сторону от нас. – Даже представить боюсь, что будет, когда Алексия подрастёт.
– Думаю, через некоторое время его отпустит, – улыбнулась я ей сочувствующе. – Он сейчас даже не осознаёт твои слова и желания. У него в эмоциях такая дикая потребность, что даже я со своей эмпатией не решилась встать между ним и ею, – пояснила.
– Вот именно поэтому чёрта с два за порог моего дома ступит хоть один чужак, – тихонько проворчал Роман. – Я такую хрень терпеть точно не стану.
– Сказал тот, кто не позволил мне собственного отца обнять сегодня… – заметила как бы между прочим.
Да, иногда я бываю слегка мстительной.
О том, что сказанное им предназначалось не мне и даже не тёте Ярославе, я поняла далеко не сразу. Только когда он свою футболку на Селене поправил, ласково улыбаясь девочке. И на мои слова никак не отреагировал, словно и не слышал вовсе.
– Ага, знаешь, Ян тоже не из тех, кто стал бы «терпеть», но терпит же… – съязвила на это Ярослава, не договорив, тоже сосредоточилась на той, к кому обращался Роман. – Хм… А что, у вас ещё одно дополнительное пополнение в семействе? – заинтересовалась.
– Что-то вроде того, – тоже сосредоточилась на ребёнке. – Её родители умерли, вот мы и забрали её себе. Она такая милая, просто чудо, – тронула пухленькую щёчку, вновь умиляясь ребёнку.
Ярослава понимающе улыбнулась. Явно собиралась добавить что-то ещё, но Селена захныкала. Судя по запаху, по вполне однозначной причине.
– Кажется, нам уже пора, – усмехнулся Роман.
Брюнетка на это кивнула и одарила на прощание очередной нежной улыбкой.
– Тоже пойду. Посмотрю, как там наш дракон со своей драгоценностью, – съехидничала, открывая дверь перед собой.
– Удачи, – пожелала я ей, прежде чем она скрылась внутри чужой комнаты.
Ну и мы пошли. Точнее, Роман. В дверь напротив. И стоять самостоятельно позволил только в ванной, где и оставил нас с Селеной на некоторое время одних. Причину его краткого исчезновения я поняла, когда, искупнув ребёнка, завернув его в полотенце за неимением большего и вернувшись в комнату, увидела на рабочем столе у окна большую упаковку памперсов, стопку пелёнок и прочую детскую атрибутику в виде присыпки и салфеток. Причём, мой волк успел приготовить на кровати самое необходимое на сейчас.
– Ты Алекса что ли ограбил? – хмыкнула, подходя ближе.
– Почему сразу ограбил? – усмехнулся Роман. – Позаимствовал, – поправил невозмутимым тоном.
Что означало, пришёл, поставил перед фактом, взял, что захотел, и ушёл, не попрощавшись.
– Может ты тогда побудешь ещё немного хорошим и покажешь, как нужно правильно пеленать? – обратилась к нему в шутливом тоне.
Ничего не сказал Роман на этот раз. Усмехнулся и забрал ребёнка. И правда всё сам сделал. До того ловко и умело, что невольно призадумалась. Вспомнила, как ловко и умело он делал полевое кесарево.
– Мне стоит знать, откуда у тебя подобные умения? – уточнила, сама не зная, нужен ли мне ответ.
Вдруг у него реально ребёнок есть от другой?
И зря я об этом подумала.
Захотелось пойти, найти ту, другую, и как минимум придушить. Сперва придушить, потом утопить, затем сжечь. Чтоб наверняка.
– У меня была сестра. Младшая, – поднимая ребёнка на руки, отозвался он ровным, ничего не выражающим тоном. – Часто возился с ней. Вот и научился, – передал Селену мне.
– Сестра? – зависла на этом открытии. – Почему была? – нахмурилась.
Не на свои думы – на эмоции Романа, в которых царило странное не совсем равнодушие, но и ничего похожего на какие-то переживания. Да и на мои вопросы отвечать тоже не спешил. Отошёл к окну, повернувшись ко мне спиной. Туда и смотрел какое-то время, храня молчание, сцепив руки в замок, явно размышляя о чём-то.
– Алиса – пара твоего отца, – произнёс сухо.
А вот это… неожиданно.
Я даже со словами не нашлась. По крайней мере так сразу.
– Так вот почему ты даже спустя столько лет так и не простил папу, – озвучила новую мысль, закусила губу и, уложив аккуратно Селену в центр кровати, приблизилась к нему.
Помедлила всего мгновение, после чего обняла его за талию обеими руками, щекой прильнув к его спине. Он тут же перехватил мои ладони и прижал к своим губам. Немного погодя и вовсе развернулся, сам обнимая крепко-крепко.
– У нас с тобой всё иначе, – то ли на мои слова сказал, то ли на то, о чём думал. – Никому тебя не отдам, сокровище моё, – добавил тише и поцеловал в уголок губ.
– Не отдавай, – согласилась я с ним. – Не хочу с другими. Люблю тебя, мой злобный серый волк.
Объятия мужчины стали крепче.
– Такой уж и злобный? – хмыкнул Роман.
– Очень злобный, – выдохнула на очередном его невинном поцелуе в уголок губ вместо ожидаемого полноценного.
– Не, – возразил, чуть отстранившись, – ты меня определённо делаешь добрее… – вновь приблизился.
Снова поцеловал. Всё так же невесомо. И ещё раз. И ещё. Подхватив под ягодицы, приподнял выше. С каждым новым прикосновением губ целуя всё более жадно и требовательно. До головокружения. Лишая последних мыслей. Как если бы их вообще в моей голове никогда не существовало. Осталось одно слово. Его имя. Которое я то и дело повторяла, пока мужские ладони мяли мои ягодицы, а пальцы как бы невзначай касались влажных складок, изредка слегка погружаясь между ними и вновь отступая. Доводя меня до настоящего сумасшествия. Хотелось кричать, но спящий на кровати ребёнок вынуждал крепче стискивать зубы и сдерживать рвущиеся наружу стоны. До побеления пальцев сжимать широкие плечи.
