Она увидела меня.
– О, Великий Бог! Гли! – она кинулась ко мне и повисла у меня на шее. – Ты жива! С тобой всё в порядке! – Она отодвинулась немного и начала меня внимательно разглядывать. – А что с твоими глазами?
И тут ведьм прорвало. Они наперебой начали рассказывать всё, что видели, и когда добрались до рассказа о том, как увидели у меня в домике Луку, начали захлёбываться от восторга.
Риса кивала, слушая их очень внимательно и не перебивая.
– Всё понятно. Спасибо, девочки, – она обняла каждую из них, совсем по-матерински, и повернулась ко мне. – Получается, когда они тебя нашли в твоей избушке, Верховная уже пропала?
– Я не знаю, Риса, – отрицательно покачала головой я. – Мы с Лукой вернулись совсем недавно. За последние несколько суток я прожила несколько жизней, если честно.
Риса не стала уточнять, а просто сказала:
– Потом расскажешь, – и я согласно кивнула.
– А кто-нибудь ходил домой к Верховной? – задала Риса следующий вопрос, глядя сразу на всех нас. Мы все отрицательно покачали головой.
И едва Риса открыла рот, чтобы что-то сказать дальше, позади неё засверкало кольцо телепорта, и показался мрачный Морис, и следом за ним на пол храма ступил Лука. Риса медленно повернулась, видя по нашим лицам, что у неё за спиной происходит что-то интересное, и закричала:
– Что ты тут делаешь?! – она задвигала пальцами левой руки, словно собирала силу для заклятья, а правую руку направила вперёд на Мориса.
Морис, совершенно ошеломлённый Рисой, стоял спокойно, но лицо его передавало целую гамму чувств, начиная от удивления и заканчивая радостью.
– Риса, – прошептал он. – И мы все с интересом посмотрели на Рису, которая всё ещё стояла в боевой позе с левой рукой за спиной. – Риса, любовь моя! – он, будто зная, что она прячет в левой руке, обнял её, и схватив своей рукой за эту её левую руку, поднёс к своим губам и поцеловал. – Как же долго я тебя искал!
Морис заключил в объятия Рису, которая начала молотить его по спине своими кулачками, но он так крепко обнимал её, не переставая целовать куда придётся, что постепенно её удары стали совсем вялыми и сошли на нет.
Лука подошёл ко мне, приобнял меня, и прошептал мне на ухо:
– Флавиан приходит в себя. Думаю, на днях вам можно будет увидеться, – мы все впятером – я, Лука и ведьмы – продолжали наблюдать встречу Мориса и Рисы. Парочка дошла до поцелуев, но тут ведьма, видимо, вспомнила, что они не одни, и смущенно отодвинула Мориса от себя. Морис тоже пришёл в себя, и выглядел слегка помятым, но бесконечно счастливым, и даже частично светился от счастья.
– Моя жена, – пояснил он. – Я её искал несколько лет.
И тут Риса обиженно хмыкнула.
– Это отдельная история, – Морис сощурился, приглядевшись к нам с Лукой. Мы закивали. Риса снова хмыкнула.
– В общем, я привёл вам Мориса, – Лука сделал взмах рукой в сторону сыщика. – Он считается самым лучшим сыщиком в Валеде. Он помог отыскать мне Гли, когда она пропала. Может быть, поможет и нам с поисками Верховной.
Риса снова хмыкнула, но посмотрела на Мориса заинтересовано, который в ответ на её взгляд расправил плечи под своей мрачной мантией, и вообще, приосанился и стал выглядеть солиднее.
Я кратко пересказала, всё, что знала о произошедшем. Ведьмы дополняли мой рассказ, периодически вставляя фразы в мои слова. Морис серьёзно слушал, вникая в историю, которая произошла в храме.
– Из всех ваших сведений можно сделать вывод, что Верховная могла и не исчезать никуда. – Он кивнул в сторону трех ведьм. – Как вас зовут?
– Яна, Злата и Ведана, – за них ответила Риса.
Морис сразу сориентировался и обратился к одной из них.
– Ведана, – указал он на неё кивком головы. – Сходите к дому Верховной, чтобы проверить, может быть она дома?
Ведьма покладисто кивнула сыщику, и, взметнувшись подолом длинной юбки, убежала исполнять поручение.
– А вы сходите в город, – он кивнул на Яну и Злату, – проверьте, пожалуйста, не произошло ли каких-либо происшествий за сегодняшний день?
И оставшиеся две ведьмы кивнули сыщику и убежали.
– А чем же займёмся мы? – ехидно поинтересовалась Риса у Мориса. Он повернулся к ней, снова сощурив глаза, и ответил:
– А мы изучим храм, и поищем какие-нибудь улики или что-то, что нам сможет помочь.
Он прошел по всему храму, рассматривая стены, иногда прикасаясь к ним длинными пальцами. Морис подобрал несколько щепок, которые валялись на полу, и показал нам.
– Смотрите, – он поднёс обломки от скамеек ближе к нам. – Такие щепки лежат по всему храму, и они почти все одинаковые. Некоторые из них в чём-то тёмном с одного конца, возможно, это кровь? Но это, конечно, не окончательный вывод.
Затем он прошагал к алтарю, внимательно смотря себе под ноги.
– Кровь-кровь, – пробормотал он, обмакнув два пальца в темную лужицу на алтаре. – Это больше похоже на кровь, но не является ею. – Он понюхал свои пальцы, и кивнул. – Это краска. Понюхайте, – и он протянул свои пальцы, испачканные в краске нам с Лукой.
Лука принюхался и кивнул. И я почувствовала запах известняка. Риса тоже понюхала, и высказалась:
– Так пахнет местная портниха. Она сама прядет и красит ткани, и некоторые ткани красит с использованием известняка.
Морис задумчиво постучал себя по носу, и Риса, которая в этот момент смотрела на него, вдруг отвернулась.
– Мы сходим к этой портнихе, – быстро сориентировался Лука. – Пойдём, Гли.
Я закивала, понимая, что сейчас эту парочку лучше оставить вдвоём. И мы заодно прогуляемся.
– Мы пошли, – крикнул в спины Морису и Рисе Лука, когда мы уже были в дверях. Ведьма и сыщик синхронно кивнули.
Отойдя на несколько метров от храма, Лука остановился и оглянулся. Он какое-то время стоял и смотрел на здание, которое пряталось в ветвях столетних деревьев.
Лес тихо шуршал в темноте сумерек, которые медленно опускались на Стагиль. Могло показаться, будто бы ничего и не происходило – Верховная не пропадала, не было никаких разрушений в храме, и меня не похищала Милава.
– Пойдем, – нарушил тишину леса Лука. – Познакомимся с этой портнихой.
Мы пошли пешком, шурша травой и слушая стрекот ночных насекомых. Лука вел меня вперёд, держа за руку очень крепко. Иногда он оглядывался, словно проверяя, на месте ли я, и, проверив, ободряюще мне улыбался.
Я смотрела в его широкую спину, обтянутую простой рубашкой, у которой он закатал рукава, чтобы было удобнее. Если не знать, что Лука – действующий император, то его можно было бы принять за солдата или какого-нибудь военного, который приехал повидаться с семьёй. Всё в нём дышало свободой и одновременно суровой дисциплиной, которые внушали некоторый страх и желание подчиняться.
