Он улыбнулся, и мне вдруг стало так светло на душе, что я запнулась и едва не упала. Анарендил поймал меня, обнял и прижал к себе.
– Чего же ты так боишься, моя дорогая? – я подняла на него глаза, и смутившись, спрятала лицо на его груди в складках плаща. – Пойдём в твой чудесный домик, попьём отвара и поговорим. Мне кажется, нам нужно о многом поговорить, как ты думаешь?
Я кивнула, отстраняясь, но окончательно отстраниться эльф мне не дал. Он обнял меня за плечи, и так мы и пошли, вместе, уже медленно, действительно прогуливаясь, как самая настоящая пара.
Мы добрались до опушки леса, когда сумерки уже совсем сгустились, и эльф, не пропуская меня первой в дом, оттеснил меня, и зашёл вперёд меня.
– Так положено, – кивнул он мне. Анарендил разулся, развязал тесёмки своего плаща и скинул его на сундук, а потом снял у меня с шеи Уголька, который прикидывался очень красивым и пушистым воротником, погладил его по спинке, и положил поверх своего плаща. – Пойдём, я сделаю нам отвар.
Он подвел меня к кухонному столу, усадил на лавку, а сам, будто всегда здесь жил, привычным движением снял с полки на стене две кружки, сорвал несколько листиков мяты, лугового белоголова и лаванды, покидал всё в кружки, и одним легким движением разжег огонь в очаге. Затем эльф повесил над огнем чайник с водой и в ожидании кипятка оперся спиной о стол, встав как можно ближе ко мне.
– Я приехал к императору утром, – начал говорить Анарендил в сторону, глядя прямо перед собой. – Согласно эльфийским законам, адхи эльфа принадлежит Сидхе, является гражданкой нашей страны. Я приехал в Валеду к императору, чтобы уведомить его об этом, зная, что он – твой бывший муж. Нет, – он протестующе выставил передо мной ладонь, когда я хотела уже было ответить на его слова. – Сначала я всё скажу. Так вот, – продолжил он. – Император высмеял наши чувства, оскорбил тебя, и мне ничего не оставалось, разве что вызвать его на поединок. Наградой был его Заря. Я, как правитель Сидхе, считаю, что император, который так глуп и груб по отношению к своей женщине, не имеет никакого права быть Хозяином Утренней Зари.
Анарендил поднялся от стола, увидев, что чайник закипает.
– Я знал, что я выиграю, как знаю и то, что ты чувствуешь ко мне, – он улыбался. – Это очень приятное чувство, знаешь ли. Чувствовать, что тебя любит женщина, которую тебе подарила сама судьба.
Я снова хотела сказать, но он снова поднял ладонь.
– Я ещё не договорил, подожди. Я забрал его Зарю. В начале поединка я сразу увидел, где ты сидишь на трибуне. Твой отвод глаз для моего внутреннего адха ничто, Гли, – он усмехнулся. – Я всегда найду тебя и всегда узнаю, в любом обличье, потому что я люблю тебя. Вот теперь ты можешь говорить.
Он разливал кипяток по кружкам, заваривая травки, а у меня внезапно кончились слова.
– Я боюсь, – наконец прошептала я.
– Я понимаю, – кивнул он. – Я тебя очень хорошо чувствую. Практически, как самого себя. Ты тоже должна меня ощущать примерно также.
Я кивнула. Мне стали понятны часть моих чувств, которые были слишком сильные для меня, и я внезапно их отделила – мои чувства и чувства Анарендила. Мои были ярче, сильнее, насыщеннее, а его будто стояли немного в стороне.
Эльф улыбнулся, протягивая мне кружку с отваром.
– Ты прекрасна, Гли. Мне бесконечно повезло, я не перестану это повторять, – он сел рядом, смотря вдаль, через открытую дверь, на небо и лес, которые сливались в густых сумерках.
– И что теперь будет? – я была беззащитна перед ним, перед его спокойствием и принятием ситуации. – Ты так невозмутим внешне, а внутри у тебя горит тысяча чувств, которые я чувствую, как свои собственные.
– Да, – просто ответила он. – Это та самая абсолютная эмпатия, о которой пишут в древних книгах. Прежде люди тоже имели своих адхи и адха, и всегда чувствовали друг друга, но глупые, беспечные законы Богини всё сломали, нарушив равновесие. Я всё узнал о той женщине, кстати.
Я встрепенулась.
– Что ты узнал? Расскажи скорее, – мне не терпелось узнать больше о Милаве.
Эльф улыбнулся мне, глядя мне прямо в глаза.
– Знаешь, что теперь будет? – он ответил на мой предыдущий вопрос, отпивая из кружки. – Ты станешь моей женой на всю мою долгую жизнь. Адхи эльфов везёт больше всех, ты проживешь длинную и счастливую жизнь, равную моей. В этом, конечно, есть и отрицательная сторона – умрём мы в один день, потому что друг без друга адхи и адха не проживут ни дня. Но это будет очень нескоро, – он был задумчив, но умиротворен. – Мы соединим наши судьбы в одну уже в Сидхе. Мне кажется, что это будет несправедливо – лишать моих родителей такой радости – видеть, как их сын сочетается союзом со своей адхи, это очень большое событие!
Я улыбалась, слушая его, словно растворяясь в его словах, мыслях и чувствах.
– А узнал я вот что, – он поставил кружку на стол, и пересадил меня с лавки к себе на колени. – Эта женщина – твоя сестра-близнец.
Я удивленно замерла, не зная, что тут и сказать.
– Но проблема не в том, что вы дети одних и тех же родителей. Я тут выяснил ещё кое-что, – он вздохнул и уткнулся носом мне между лопаток. – Твоя мать – моя родная сестра, которую Богиня забрала в обмен на первого Зарю.
Я встала, больше от неожиданности, и от моего резкого движения Анарендил тихонько засмеялся, разомкнув руки.
– То есть, – я задыхалась от осознания того, что происходило между мной и эльфом, – то есть! – уже почти выкрикнула я от бессилия. – Ты – мой дядя?!
Эльф улыбался. Он встал, медленно подошёл ко мне и обнял мне руками за плечи, притянув к себе ближе.
– А вот тут нужно сделать паузу, моя дорогая адхи, – он всматривался в мои глаза – совершенно спокойный. – Верховная – не твоя мать. А Флавиан – не твой отец.
– ЧТО?!! – только и смогла воскликнуть я. – Это как же так?
Конечно, это отчасти меняло дело.
Он притянул меня к себе.
– Вот так, да. Очень часто случается так, что твой мир – совсем другой, не такой, как ты привыкла видеть. И отчуждённость Верховной – не просто блажь, она действительно ничего не испытывала к тебе материнского – лишь сострадание женщины, которая спасла ребёнка умершей женщины.
– Кто же тогда мои родители? – жалостливо проговорила я, садясь на лавку и закрывая лицо ладонями от ужаса, смешанного с удивлением.
– Это долгая и очень странная история, в которой, как мне кажется, существует несколько сторон. Тебя родила человеческая магиня – весьма сильная, стоит сказать, как и твою сестру. Вы родились с разницей в несколько мгновений, а потом ваша мать умерла от сильного кровотечения. Опять же, Сильвия почему-то не помогла ей. Возможно, она что-то знала? Но, чтобы это узнать, нужно поговорить с ней самой, – он рассуждал, задумчиво рассматривая травы, висящие на моей стене. – Ваш же отец – один из советников прежнего императора – Таериторна, моего отца. Советник всегда питал слабость к человеческим женщинами, и не устоял перед чарами твоей матери. Он отчаянно сопротивлялся тому, что у него появилась дочь. Дочь, заметь, не дочери…
