– Ты глупец! Идиот! Семь лет она прожила без тебя! Семь! И на восьмой ты продолжил её отодвигать от себя, пытаясь доказать, что ты главный, – он нервно хохотнул. – Женщины не глупее нас, порой и умнее бывают, и это нужно признать. Ты знал, всегда знал, что она в тебе души не чаяла! И что? Ты все упустил! А какой это был бы союз! Союз двух Хозяев Утренней Зари!
Отец уткнулся с силой ртом в кулак и замолчал.
Я не понимал чувств отца. Подумаешь, Заря! Зато теперь я знал её истинное лицо, без маски лжи и хитрости – она думала, что сможет выйти замуж за императора Валеды, обведя его вокруг пальца своими женскими уловками. Но я всё узнал, и даже почти отстоял свою честь в сражении с ним.
– Ты править больше не можешь, Лука, – хрипло вынес вердикт отец. – У тебя нет Зари и каких-нибудь других способностей, ты горяч, не контролируешь себя, а теперь я выяснил, что ты и глуп в добавок.
Я поперхнулся гневом.
– Что?! – просипел я от растерянности. – А кто…?
– Тит, конечно, – отец повернулся ко мне, непреклонный – и я понял, он с самого начала нашего разговора знал, что именно мне скажет. – Он умён, хитёр, и умеет говорить с Небесами. Конечно, он не носитель Зари, но, возможно, время Зари в Валеде вышло…
И отец замолчал.
Меня раздирали противоречия. Я, не спрашивая больше ничего, рванул дверь на себя, и выбежал в коридор. Там, как и всегда, стояли безмолвные чёрные статуи наших слуг, которые, как и всегда, сделали вид, что ничего не происходит.
Но оно происходило! Я бежал по коридорам дворца, мысленно проклиная тот день, когда я встретил её – Гликерию, конечно же. Она всегда мне нравилась, безумно привлекая внешностью и особым, острым умом, подмечая то, что я не видел или не слышал.
Я бежал и бежал, но коридоры всё не думали кончаться. Я слышал, как гулом отдаются мои шаги, понимал, что за мной нет погони.
Я больше никому не нужен здесь, вот что это означало.
Наконец, я добрался конюшен, выбежав через служебную лестницу, и, оседлав коня, рванул куда глаза глядят.
Меня больше ничего здесь не держало.
***
– Её уже никто не видел несколько дней, – ответил мне Анарендил, отбрасывая за спину только что заплетённую длинную косу. – Я отправил ясуса, но вестей никаких пока нет.
Он приобнял меня за талию, кивнул и спросил:
– Готова? – я кивнула в ответ, внутренне дрожа.
Ещё бы! Не каждый день покидаешь привычный мир, в котором знакома каждая травинка, в другой, новый – где даже внешностью не очень-то похожа на остальных.
– Об этом даже не переживай, – отмахнулся эльф, прислушиваясь к моим эмоциям и гладя меня по спине. – Ты моя адхи. Ты уникальна, и ты – единственная ценность нашего народа.
– Почему? – недоуменно спросила я.
– Потому что я – король, а ты – моя будущая королева, и наши дети будут править Сидхе. И все знают, что наш род силён, и мы можем обеспечить эльфам покой и благополучие.
Я не очень разбиралась в таких тонкостях мира эльфов, что молчаливо согласилась.
Он открыл кольцо телепорта, и мы шагнули в него вместе.
Вышли мы в небольшой белоствольной роще.
– Это берёзки что ли? – удивилась я. – А как…?
Он улыбнулся в ответ.
– Вот так.
– Но они же у вас не растут!
– Растут, как видишь, – он всё ещё улыбался. – У нас растут многие растения, которые как вы думаете, не растут. Это наши секреты. Ты потом узнаешь их, и тебе всё станет понятно. Пойдём, – и Анарендил утянул меня вперёд по узенькой извилистой тропинке, которая вскоре нас вывела к большому дворцу, который будто бы рос из огромного дерева, и одновременно сам по себе.
– Это мой дом, – он показал рукой мне на «дом».
– Понятненько, – кивнула я, думая над тем, что в таком доме я ещё не бывала.
– И твой дом тоже, Гли, – прошептал он мне прямо в губы, осторожно их коснувшись. – Я хочу познакомить тебя с сотэром. – Он зажмурил глаза и снова меня поцеловал, медленно, в лоб. – Я с трудом сдерживаюсь, если честно. Ты такая желанная… – голос у него охрип на последнем слове, и Анарендил отпрянул от меня.
Мы шли по изумрудно зелёной траве. Она достигала мне почти до ягодиц местами, и я могла коснуться её ладонью. Я рассматривала траву, мелкие разноцветные цветы под ногами, и вдруг увидела носки чьих-то сапог. Я подняла голову и встретилась взглядом с другим эльфом, который был очень похож на Анарендила, только обладал чёрными, как вороново крыло, волосами. Он наклонил голову, окинул взглядом меня с головы до ног, и, хмыкнув, обратился к Анарендилу:
– Новая архи, братец? Поделишься потом? – он протянул руку к моим волосам и прикоснулся к ним пальцами. – Ммм! Светлая! Всё, как я люблю!
Он мечтательно заулыбался.
А я внутренне сжалась в комок, и отступила назад, складывая за своей спиной моё любимое заклятье чесотки.
Нет, ну а что?
Но Анарендил вдруг отодвинул меня себе за спину, и медленно, буквально цедя слова, ответил:
– Замолчи, брат!
– Что не так я сказал? – и черноволосый эльф снова обратил взор на меня. – Не бойся, детка, я добрый.
И он широко улыбнулся.
– Знакомься, моя дорогая адхи, – Анарендил смерил холодным взглядом мужчину, которого назвал своим братом, и переведя взгляд на меня, продолжил. – Это мой родной брат, Белегестель.
И Анарендил вновь перевёл взгляд на брата, на которого теперь было очень интересно смотреть.
– Адхи? Но… как? – он был бледен, почти сер, и даже над верхней губой у него, непонятно откуда, выступили капельки пота. – Разве это честно?
И он, не говоря больше ничего, развернулся, и побежал очень быстро в противоположную нам сторону.
– Это он от волнения, Гли, – усмехнулся Анарендил. – Пошли.
– Скажи, – попросила я. – А что такое «архи»?
Эльф улыбнулся в ответ.
– Как-нибудь узнаешь сама.
Мы подошли ближе к дворцу, растущему из дерева, и Анарендил остановился. Он окинул взглядом величественное сооружение, и повернулся ко мне.
– Теперь это твой дом, Гли. Надеюсь, тебе понравится здесь жить. Нашу общую комнату я уже подготовил, и прежде, чем я познакомлю тебя с сотэром, хочу попросить тебя об одном маленьком одолжении.
Я кивнула.
– Доверься мне. Я не смогу и не хочу причинять тебе боль или обижать тебя. Повторюсь – ты моя самая большая ценность. Если тебе покажется, что я негативно или агрессивно настроен по отношению к тебе, достаточно просто спросить меня, что происходит, или подождать, пока я сам тебе объясню.
Я кивнула снова, принимая его слова.
