Ладно. Сны снами, а надо выбираться отсюда.
Он прислушался, но не ощутил вибраций корпуса под порывами ветра.
Похоже, ураган унялся, так что нечего тянуть. Путь предстоит неблизкий и опасный.
Спустившись через пробоину до уровня поворотной платформы, Захар непроизвольно замер.
Стояло тихое безветренное утро. Окрестности тонули в густом токсичном тумане.
Впереди что-то блеснуло. Тускло и призрачно.
Сухие грозы здесь не редкость, но свечение не было рваным, как вспышка. Оно мерцало в ритме медленных пульсаций, то разгораясь, то угасая.
Странного вида структура походила на исполинское энергетическое дерево.
Замешательство Прилепина было вполне объяснимо. Он видел не отсвет, не размытый контур, а наблюдал загадочную сигнатуру во всех подробностях, вплоть до тончайших энергетических прожилок.
Фрайг… Я же не подключал блок активных сканеров! А пассивный прием не даст столь четкой картинки. Да и изображение не спроецировано в толще забрала боевого шлема, а воспринимается на уровне мысленного образа.
Так в чем же дело? Сработала способность, полученная на генетическом уровне?
Захар закрыл глаза. Сигнатура не исчезла и по-прежнему выглядела четкой. Совсем не так он воспринимал энергетические матрицы, используя свой врожденный дар. Во-первых, они всегда виделись ему тусклыми, — приходилось прилагать целенаправленные усилия, чтобы хоть немного детализировать их. Во-вторых, использование наследственной способности быстро приводило к ощущению крайней усталости.
Сейчас все происходило иначе. Словно с мнемонического восприятия сорвали пелену, а затем в поле мысленного зрения вдруг появилось несколько строк системных сообщений:
«Активация нейроинтерфейса — успешно».
«Дополнительные нейронные связи стабильны».
«Внимание, для использования расширителя сознания в полнофункциональном режиме требуется интеграция внешних кибермодулей».
…
Вот так неожиданность!..
Теперь Захар понял, что случилось. Пока он спал, наниты, введенные Арчибальдом, завершили работу.
Хотя, как же так?! Андроид ведь ясно дал понять: для реструктуризации кустарно вживленного импланта потребуется как минимум две недели, а прошло чуть более суток.
Факт совершенно не обрадовал. Если ИскИн способен настолько ошибиться, значит он не знает потенциальных возможностей собственных разработок и от микромашин можно ожидать чего угодно?!
«Так, успокойся», — мысленно осадил себя Прилепин. Ничего страшного пока не случилось. Учитывая, что у андроида не было возможности протестировать наниты на людях, он (в лучшем случае) проводил компьютерные симуляции. Да, на практике комплекс отработал в разы быстрее, чем предполагалось, ну и что?
Нечего суетиться и впадать в панику. Захар открыл глаза, обвел окрестности пристальным взглядом. После активации нейроинтерфейса восприятие стало «гибридным». Утренний туман приобрел полупрозрачность, а на фон местности теперь накладывались нечеткие сигнатуры, — ясно давало о себе знать отсутствие внешних кибермодулей. На самом деле микромашины, сформировав нейронные связи, создали лишь основу вживляемого техногенного комплекса. Для его полноценной работы требовались специализированные микрочипы, которые еще предстояло добыть, правильно сконфигурировать и создать под них специальные гнезда, — такого рода операции обычно назывались «мнемотехническими» и выполнялись на специализированном оборудовании.
Модуль дополненной реальности отключился. Теперь все данные выводились через нейроинтерфейс и появлялись перед «мысленным взглядом», а не в толще проекционного забрала шлема. Ненадолго пришло чувство дезориентации, сопровождаемое резким головокружением, но неприятные эффекты адаптации быстро сошли на нет.
Захар осознанным волевым усилием вызвал схему импланта. Изображение сформировалось с небольшой задержкой. К новому компоненту своего рассудка еще придется привыкать.
Нужно признать: схема выглядела необычно. На месте кустарного расширителя сформировалась устойчивая колония нанитов. Внутреннюю поверхность черепной коробки Захара теперь выстилали сплетения металлизированных нитей. В пяти местах они образовывали ажурные уплотнения. Кроме того, искусственные нейронные связи пронзали кору и соединялись с различными отделами мозга.
Что такое избыточная имплантация? Ответ прост. Обычно человеку хватает одного вживленного устройства, чтобы взаимодействовать с кибернетическим механизмами и информационными сетями. Но это уровень рядового «пользователя».
Продвинутые «расширители сознания» подразумевают наличие от трех до двенадцати имплантов, объединенных нейроинтерфейсом. Вживляемые модули в свою очередь различаются по конструкции. Есть узкоспециализированные, раз и навсегда определяющие набор возможностей, а есть универсальные, — они представляют собой гнезда, куда подключаются сменные кибермодули. В этом случае существенно повышается нагрузка на рассудок, но человек может менять конфигурацию своего расширителя сознания в зависимости от решаемой задачи.
Наборы необходимых чипов и оборудование для формирования гнезд их подключения наверняка есть у Арчибальда, но к андроиду Захар собирался заглянуть лишь на обратном пути. К ИскИну у него накопилось множество вопросов, однако поворачивать назад по факту активации нейроинтерфейса было бы глупо. Сейчас он находился в глубине территории Иных. До целей оставалось немного. «Ничего, пока обойдусь датчиками экипировки», — подумал он, мысленным усилием установив связь между нанитами и модулем БСК.
Нейроинтерфейс отреагировал незначительным повышением четкости изображений.
На некоторое время вспыхнула головная боль, возникло чувство усталости, но неприятные ощущения быстро схлынули. К ментальным нагрузкам и несвойственным для обычного человека способам восприятия Захару было не привыкать. Его рассудок быстро адаптировался.
Сделав несколько глотков воды, он снова осмотрелся, окатив окрестности беглым сканированием, проверяя работу нейроинтерфейса и собственный уровень ментальной выносливости.
Сигнатуры читались по-разному, с переменным успехом. Информация от датчиков экипировки исправно поступала в расширитель сознания по каналу «технологической телепатии», но сам БСК не блистал совершенством. Закрадывалось подозрение, что ИскИн, зная человеческий характер, нарочно урезал функции сканеров, лишив Захара возможности к неоправданному риску.
«Но, ничего. Вернусь, потолкуем по душам, а пока придется довольствоваться этим. И вообще, нечего тут задерживаться. Надо идти».
Странное образование, сотканное из мощнейших энергий, внушало справедливые опасения. Приближаться к нему явно не стоило. Лучше обойти стороной. Прилепин понятия не имел, что это за явление, но понимал: всех тайн Везувия ему не разгадать. Он лишь сделал пометку на карте местности, записал данные в файл и глубоко задумался.
