* * *
Третье кольцо. Царицын.
Квартира Лизы и Риты Евсеевой.
За полночь…
Все же переусердствовал я с применением силы духа, и клевать носом начал еще в машине Устинова. И это хорошо, что Слава и язва не сыпали вопросами и вошли в моё положение, но с получением ранга поздравили, а Мария так вообще пошла дальше и облобызала мне обе щеки. Мне показалось, что этого ей было мало, не останови её брат и не будь я настолько уставшим. Того гляди, пришлось бы меня от неё оттаскивать. Ну да ладно.
Поэтому в пристанище к девчонкам я чуть ли не ввалился, и того гляди развалился бы на полу. Но стоило переступить порог, как услышал топот детских ног и со всего маху мне в грудь влетел комок счастья поменьше, а после и побольше и подхватывать пришлось обеих.
— Дядя Зеантар! — раздался радостный голосок Лизы, и та уже вовсю елозила своим счастливым личиком у меня по груди. — А я говорила маме, что с вами всё будет в порядке, ведь вы самый сильный и самый добрый. А она не верила и переживала, места себе не находила, — стала лепетать малышка, сдав свою мать с потрохами, и та тотчас зарделась от таких откровений дочери. — Я ведь видела, как вы одного потом другого… а потом БАЦ, и кишки и кровь по арене…
«Надо же, всё-таки смотрели. Ну и Бездна с ними…» — улыбнулся широко я.
Но договорить, она не успела, потому как смутилась под грозным взором матери и тотчас прикрыла ротик.
— Значит, подсматривала за моей трансляцией, да? — возмутилась сразу Рита.
— Чуть-чуть… Но я знала, что дядя Зеантар сильный! Он там всех в бараний рог скрутил… я же… видела… — тихо зашептала девочка, пытаясь скрыться от взгляда матери. Выскользнула из моих рук и стала отступать вглубь квартиры..
— О да, подруга, — весело ухмыльнулся я, подмигивая Лизе. — Дядя Зеантар самый сильный… самый добр… просто самый-самый…
Мною загубленные жизни перевернутся в необъятном мраке Бездны от таких слов, поэтому всуе их лучше не употреблять.
— Как ты? — тихо спросила Рита с лёгкой тревогой, выныривая из моих рук, и с нежностью провела по лицу и плечам, остановившись на груди. — Я… я видела, что с тобой случилось… — запнулась она. — Ты теперь… пробужденный, да? Это ведь так называется?
— Он самый, — широко улыбнулся я.
— И каков ваш ранг теперь, дядя Зеантар? — с ошеломленным, но радостным личиком выпалила Лиза вперед матери, показавшись резко из-за угла.
— Об этом вы узнаете завтра на трансляции, — подмигнул я обеим. — А сейчас я бы не отказался от еды, постели… и… моей регаццы, — шепнул я совсем тихо Рите в тотчас покрасневшее ушко, но так, чтобы Лиза нас не услышала.
— Как прикажите, мой господин, — также тихо прошептала она уже в моё ухо.
* * *
Первое кольцо. Царицын.
Усадьба Ветвицких.
— Нет-нет-нет! Не может быть! — зло рявкнул Аркадий, не веря в увиденное, и от нахлынувших чувств перевернул стол с бумагами, даже невзирая на то, что был он сейчас не один, а в обществе своих товарищей по несчастью.
Ведь отчеты, которые ему прислал аналитический отдел, рождали в нём не только злость и гнев, но и сковывающий душу липкий ужас и страх. По мнению аналитиков, их ждала полная катастрофа, в том случае если Лазарев не очнется.
Но сказанное ранее уже не воротишь. Он не может забрать слово дворянина назад. Ведь объявил о победе этого щенка во всеуслышание. Его засмеют, если он будет юлить. И это скажется на авторитете.
— Нет-нет-нет! Не верю! — кричал в страхе мужчина. — На него не могли столько поставить! Не могли!
— Всё настолько плохо? — тихо вопросил Аскарханов.
— Плохо?! Ты издеваешься?! — такой тон друга привел Аркадия в еще большую ярость. — Да на эту шваль кто-то поставил десятки миллионов! Десятки! А выплачивать придется сотни! Сотни миллионов! Если не больше!
— Но если кого и подозревать, то только Тулаева, более н…
Нервничающий Грановский уже было хотел продолжить и что-то добавить, но среди разбросанных на полу бумаг и предметов вдруг раздалась мелодия вызова.
— Кому там неймется ночью?! — рявкнул зло Ветвицкий, подбирая с пола телефон.
— Здравствуй, Аркаша, — раздался женский насмешливый голос.
— А? Острожская? Тебе чего надо? Не до тебя сейчас!
— Ой, а я к тебе спешу с хорошими новостями! Хотя как с новостями, — исправилась вмиг она. — Просто хочу отдать тебе долг и не иметь с тобой ничего общего, — хитро произнесла Юлия, а голос её сразу огрубел. — Так что, выслушаешь? Неужели до тебя только дошло, что вас троих обставили?
— Говори! — холодно процедил Аркадий.
— Лазарев пришел в себя и уже прошел огранку, — коротко произнесла она. — Так что у тебя есть еще полчаса, как выбраться из своей… кабалы.
— Что? Так быстро?! — ошеломлённо откликнулся Ветвицкий, а его друзья невольно заёрзали на стульях, услышав такое. — Какой у него ранг?! Говори! Говори, стерва! — надрывался тот с диким криком.
— Фу, как неприлично, а еще аристократ! — с отвращением отрезала Острожская. — Даже у Лазарева манер больше чем у тебя… Старший витязь он, первый спектр. И с этих пор запомни одно! Мы более с тобой не знакомы! И я тебе ничего не должна! Надеюсь, этот занятный мальчик вас проучит… Счастливо оставаться, олухи, — и вызов прекратился.
— Вот ведь сука!!! Дрянная тварь! Но она помогла… — радостно ощерился мужчина, сжимая в руках телефон. — Это наше спасение! Наш шанс!
— А парень действительно талант, даже жалко его теперь… — удивился услышанному Грановский, также обрадовавшись в душе.
— Плевать, для меня моё состояние дороже! — презрительно сплюнул Аскарханов.
— Он сам выкопал свою могилу! — добавил счастливо Ветвицкий, облегченно выдыхая и падая в кресло. — Никто не просил его быть настолько уникальным! Видимо, господь на моей стороне, а раз так их ведь теперь девятеро получается. Количество неравное, поэтому я в своём праве устроить императив, чтобы выявить победителя… — оскалился весело Аркадий.
— Схватка, где каждый сам за себя? Зрителям это понравится. Больше крови — больше денег, — удовлетворенно кивнул Аскарханов.
— Что? Нет, — отрицательно покачал головой Грановский, лукаво усмехнувшись, понимая, к чему клонит его друг. — Вряд ли так произойдет. Верно, Аркаша?
— Ты хотел сказать восемь против одного? Никакой честной битвы не будет, я не лишусь своих денег и авторитета из-за третьесортной швали, — выплюнул брезгливо он. — И чернь с третьего кольца сотрут в порошок. Один пробужденный витязь не устоит против восьмерых опытных. Минута упоения славой прошла! Завтра он сдохнет, — а после, взглянув на часы, довольно улыбнулся. — Точнее уже сегодня.
