Бездна, вот так новость. Весьма полезная информация. Ай да, Романовы! Ай да, хитрецы…
— Ты очень добра, Алина, спасибо за предупреждение, — также тихо шепнул я ей на ухо, ещё плотнее прижав её к себе. — Я польщен. И не сочти за грубость, но ты… приятно пахнешь. Приятнее многих.
На личике Трубецкой вдруг промелькнула толика смущения, а глаза странно блеснули.
— Прасковья пахнет также приятно? — дрогнувшим голосом, спросила девушка, шепнув мне на ухо.
— Если я скажу, что ты чуточку приятнее, тебя устроит такой ответ?
— Вполне устроит, — с довольной улыбкой отозвалась та. — Оказывается, ваше преблагородие не только убивать может и купаться в чужой крови, но и говорить комплименты. Я поражена.
— Поверьте, комплименты получают лишь те, кто их заслуживает… — музыка стала затихать, и я почти сразу выпустил Алину из объятий. А затем, как и полагается низко ей поклонился. — Благодарю вас за танец, ваше сиятельство.
Вру и не краснею, разумеется. От начала и до конца все мои слова были ложью, хотя вынужден признать, пахла она замечательно. Но должен же я как-то заручаться поддержкой и налаживать тесные связи с будущими союзниками. Как сказала Бездна, одному в одиночку не выстоять. И почему бы не начать с Трубецкой. Ведь к ней я присматривался уже давно. Вот и проверим, достойна ли она моего доверия.
* * *
Между вторым и первым кольцом. Москва.
Поздняя ночь…
Пребывание в Метелице закончилась через несколько минут после нашего танца с Алиной. И полчаса спустя на уже моём новом кабриолете, правда, с клубным водителем за рулем наша троица в приподнятом настроении покинула заведение. А я как галантный кавалер вызвался доставить боярышень домой.
Но, как всегда бывает в моей реанорской жизни, после замечательного времяпровождения найдётся тот, кто готов испоганить лучшие моменты и образовать мрачный мотив. Что говорить, мрачный мотив наступил в тот самый момент, когда мы пересекли границу первого и второго кольца.
Машину внезапно занесло на незнакомом перекрестке Москвы и в следующий миг её тряхнуло и та, забуксовав, подлетела на несколько метров резко вверх.
Сучья кровь! Какая мразь посмела?!
Покажись алая дрянь!
В затылке засвербело знакомое чувство, и все чувства сразу ухнули в глубины сознания, предчувствуя неладное. И алая молния моментально заструилась по телу извергая из глубин памяти экспериментальное защитное заклинание на основе реанорской методики.
Плащ алой молнии Реанора…
Кроваво-красная вуаль, состоящая из духа и молнии, укрыла меня и замешкавшихся боярышень, ноги уже уперлись в пол машины и готовились к прыжку, но через долю мгновения прогремел мощный магический взрыв, и мой взор полностью был заполнен сгустками огня и свистящими порывами ветра.
В последний миг я лишь успел притянуть княжон к себе и укрыть их защитой, а еще через один или два вдоха, машина превратилась в кусок искореженного металла, смерть водителя произошла мгновенно, до меня долетели лишь брызги крови и ошмётки плоти, и еще через секунду моё тело со страшной ударной силой встретилось с асфальтной дорогой, которая полностью выбила из меня дух…
Глава 19. Аре кате ла тийз нор ам эс фэр…
В последний миг я лишь успел притянуть княжон к себе и укрыть их защитой, а еще через вздох асфальтная дорога полностью выбила из меня дух.
Но благодаря окутавшему нас «плащу» и моему телу молнии удалось свести весь смертельный ущерб к минимуму.
Да и прелесть моей защиты была в том, что это был не просто статическо-магический щит, как у подавляющей доли одарённых в империи. «Плащ» был динамического и изменяющегося «мягкого» характера. То есть в нужные моменты он мог принять текучую и хаотичную форму, подобно воде или ветру, но до последнего своего издыхания он будет защищать тело владельца и тех, кого он пожелает.
За основу были приняты методики Реанора, а Хельга со своим обтекаемым водным щитом подкинула идеи для моих дальнейших экспериментов.
Вот только был и минус. Мой «плащ» не до конца подавлял кинетическую энергию, и прямо сейчас мне это аукнулось, точнее моей многострадальной спине.
Намечается дерьмовая тенденция, где я, что-то вечно пробиваю своим телом. Сука! Машина ведь была новая!
Разрази меня трижды Бездна! Я не реанорец, а хрен пойми кто! Не успокоюсь, пока не прикончу этих ублюдков, либо не сдохну сам. Сегодня каждая шавка познает гнев сына Реанора.
— Меня уже всё достало! — процедил я сквозь зубы, продолжая поддерживать «плащ» и удерживая обеих боярышень в своих объятиях. — Осокин! А теперь еще какие-то псы подзаборные! Копайте могилы, кухаркины сыны, и молитесь всем известным богам! Алина, Прасковья, вы как? — осведомился скороговоркой я у них, выпуская тех из рук.
На вид они были вполне целехоньки, а по эмоциональному фону изливающейся ярости и злости в глазах обеих, можно было сказать, что те на взводе и в крайней степени бешенства.
— Цела! — глубоко вздохнула Трубецкая, поднимаясь медленно на ноги.
— Я прикончу этих ублюдков своими руками! — рявкнула зло Потёмкина, подскакивая на ноги. — Где…
Вот только назревающий вопрос отпал сам по себе, с пяти сторон нас уже окружили пять тёмных силуэтов. Причем подобную одежду мне уже доводилось видеть ранее.
Хунхузы! Шакалья падаль! По внутренним ощущениям и потокам магии все пятеро магистры. Где-то первой или второй степени. Скорее всего, первой. Видимо, учли прошлые ошибки.
— Не забудьте! — скомандовал громко один из них, тихим баритоном. — Пацана живьём! Девок в расход! У нас две минуты, пока не прибыли царские спецподразделения.
Живьем? Так они за мной? Тем хуже для них!
— Девок?! — зло прошипела Прасковья, а тьма, что пожирала сам свет, стала сочиться из тела и рук княжны, в то время как за спиной Трубецкой стали формироваться множество тонких водяных кнутов, что напоминали собой множество хвостов, а следом вокруг хрупкого тельца Алины стал выделяться туман. — Девок ты увидишь в борделе, никчемная тварь! Ты труп! Похоже, так еще и не понял на кого напал!
— Взять их!!! Не мешкайте! — проговорил тот, не обращая внимания на возгласы Потёмкиной никакого внимания.
— Да разбежались! — процедил зло я, даже не думая сдерживать клокочущую ярость и гнев в душе.
Как бы то ни было, бахвалиться Прасковья может сколько угодно, но ситуация была патовой.
Но для себя я уже всё решил! Эфир! Будь, что будет! Все эти крикливые шавки сами допрыгались. Уже задрало, что меня держат за кусок говна. Я Жнец Бездны! И я никогда не отличался терпением херувима!
За долю мгновения я уже был рядом с вместилищем и единым приказом весь бесконтрольный эфир, какой только был доступен, влил в магический резерв. И после попадания внутрь, началась бурная реакция нарастающей мощи. Прямо сейчас весь внутренний мир окрасился в красные тона, словно всё было залито алой кровью, а бушующий ураган бесхозной силы требовал действия.
