Июнь 1966 года
Свернув на улицу, где жили родители Клео, Мэдди поняла, что квартал ей знаком. Этот участок Очентороли-Террас не только находился недалеко от синагоги и бывшего магазина старого Шварца, он также являл собой часть того маршрута, по которому она и Милтон обычно ездили в расположенные в центре рестораны или в театр. Милтону нравилось отклоняться от прямого пути, чтобы проехать по этой улице. Для не совсем еще бывшего мужа это было путешествием в прошлое, он снова и снова заглядывал в него, показывал Сету свой прежний дом, магазин, школьный двор. Нет, дело было не в ностальгии, а в том, что Милтон хотел напомнить Сету и, возможно, Мэдди, что его юность была полна упорного труда и лишений, что он всего в жизни добился сам.
– Эти люди бедные, да? – спросил как-то Сет, когда ему было семь или восемь. Тогда было лето, стояла жара, и люди здесь сидели на своих крыльцах, а дети бегали по улице и прыгали под струей воды, бьющей из открытого пожарного гидранта.
– Да, – ответил Милтон. – Но не беднее, чем была моя семья.
Сегодня день выдался не особенно жарким, во всяком случае, на открытом воздухе, но на лестнице, ведущей к расположенной на втором этаже квартире Шервудов, было душно и так сильно пахло жиром, что Мэдди сразу же почувствовала себя заляпанной.
Хотя, может быть, ей было просто стыдно из-за того, что она собиралась без предупреждения нагрянуть к родителям погибшей женщины и из-за вопросов, которые она собиралась им задать.
Правда, она не смогла бы их предупредить, даже если бы хотела. У Шервудов нет телефона. Впрочем, Мэдди мало-помалу училась не спрашивать разрешения. Разрешения могут и не дать, а если вести себя так, будто у тебя есть полное право находиться в данном месте, напускная уверенность может помочь добиться успеха. Не так ли поступил мистер Бауэр, притом совсем недавно, хотя сейчас такое чувство, будто прошли годы с тех пор, когда она была такой наивной?
Она деловито постучала в дверь.
– Здравствуйте, я Мэдлин Шварц из «Стар», хочу задать вам несколько вопросов о Клео Шервуд.
Дверь открыла молодая женщина – сестра Клео? Когда она повернула голову, чтобы посмотреть на кого-то, Мэдди просто взяла и вошла. Хватит просить разрешения. В кресле у окна сидел мужчина, по-видимому, отец Клео, и читал газету. Мэдди заметила, что это «Стар». Ее газета. Он не поднял взгляд, не поздоровался и вообще не обратил ни малейшего внимания.
У его ног двое детей, мальчики, играли на ковре с грузовичками. Надо думать, сыновья Клео, хотя не похожи на братьев. Тот, который постарше на вид, наверное, года четыре или пять, был коренаст, похоже, силен и явно умел сосредоточиваться. Он катал желтый грузовичок по ковру, целиком поглощенный игрой. Мальчик помладше был очень похож на Клео на той единственной фотографии, которую Мэдди видела на вырезках из «Афро-американ». Такие же светлые глаза, тонкие черты и замкнуто-мечтательное выражение лица.
Из кухни вышла миссис Шервуд, тяжело шагая и вытирая руки кухонным полотенцем. Однако руку Мэдди она не пожала.
– Есть новости? – спросила она.
– Нет, новостей нет, – ответила Мэдди. – Но я хочу написать о Клео. Поскольку надеюсь, что моя статья поможет нам что-то раскопать, освежить чью-то память и помочь найти убийцу. Наверняка все случилось не очень тихо, – она посмотрела на мальчиков, – и, думаю, кто-то мог обратить внимание на происходящее у озера в ту ночь. Статья может заставить кого-то задуматься и вспомнить нечто такое, что тогда показалось неважным.
На самом деле она пришла сюда не за этим, но нельзя же сразу начинать задавать неудобные вопросы.
– «Афро-американ» уже много писал о Юнетте, – сказала миссис Шервуд. – Тогда никто не проявил интереса, всем было все равно – так с какой стати теперь будет иначе?
– Думаю, многим не все равно. – Мэдди не любила говорить неправду, но ведь это не такая уж и неправда. Если убийца будет найден, и особенно если это случится благодаря ее упорству, людям наверняка будет не все равно. – Просто… нет ли чего-нибудь такого, что мне следует знать? Меня поразила одна деталь, которую мне сообщила ясновидящая, мадам Клэр.
– Эта? Не очень-то нам помогла.
– А цвета, о которых она толковала, желтый и зеленый, ни о чем вам не говорят?
– Нет, мэм.
Мэдди было странно, что женщина явно старше называет ее «мэм». Но это говорило о том, что ей каким-то образом удалось убедить Шервудов, что у нее есть влияние и авторитет. Связано ли это с работой в газете? Или с тем, что она белая?
– Меня поразило, что вы принесли ей меховой палантин. Так оно и было?
– Да, мэм.
– А кто подарил этот палантин – Юнетте? – Она отметила про себя, что миссис Шервуд назвала свою дочь настоящим именем, словно в укор.
– Этого я не знаю.
– Но он принадлежал ей?
– Да, мэм.
– А как он оказался у вас?
– Простите?
– Она ведь жила не здесь, не так ли? Снимала квартиру вместе с другой девушкой.
– Да, мэм. У нее была соседка по квартире. Девушка по имени Летиша. Она уехала из города, не внеся свою долю арендной платы примерно за неделю до того, как Юнетта… – она взглянула на мальчиков, играющих на ковре, но они не обращали на нее ни малейшего внимания. – В общем, в декабре. Летиша сказала Юнетте, что отправляется во Флориду вместе с джентльменом, с которым познакомилась перед самым Рождеством. А пару недель спустя послала телеграмму, сообщая, что выходит замуж. Я рада за нее, но ей следовало внести свою долю за январь. И в квартире было некому получить ее телеграмму, хотя она, думаю, не могла этого знать. Домовладелец решил, что Юнетта такая же взбалмошная, как Летиша. – Она замолчала, похоже, решив, что это объясняет все.
– Все равно не понимаю, как палантин попал к вам.
– Домовладелец наверняка поменял бы замки, выбросив вещи на улицу – это было просто вопросом времени. И я сходила туда и собрала некоторые вещи, самые лучшие. От палантина пахло дымом и гардениями, так что я подумала, что она надевала его совсем недавно. Поэтому я и отнесла его к мадам Клэр. Потому что полагала, что Юнетта надевала его за неделю или две… до того, как это произошло.
– А кто подарил его ей?
– Откуда мне знать?
Мэдди не стала указывать миссис Шервуд, что та не ответила на ее вопрос.
– Я могу его увидеть?
Отец Клео громко зашуршал газетой и делано прочистил горло, но миссис Шервуд сделала Мэдди знак и провела ее в глубь квартиры, к тому, что когда-то было кладовой для провизии, а теперь оказалось превращено в чулан, полный одежды, коробок и детских игрушек. Но миссис Шервуд явно знала, где здесь что, и быстро нашла палантин, висящий на вешалке и завернутый в полиэтилен. Мэдди знала, что это неправильный способ хранить меховое изделие, но сразу же увидела, что это не очень хороший мех. Не стала спрашивать разрешения развернуть упаковку, просто достала палантин и посмотрела на этикетку. «Меха Файнов». Бабушка и дедушка Тэсси. Как же тесен Балтимор. Мэдди внимательно осмотрела палантин, запоминая каждую деталь.
