О, Томми. Только я называла тебя так, ты помнишь?
О, Томми. Только я называла тебя так, ты помнишь? И никогда Спайком. Томми. Спайк – кличка пса, домашнего питомца, а ты никогда не был ручным. Я недооценивала тебя, Томми. Но и все остальные тоже.
Что это я вдруг как будто прошу прощения у тебя? Может, жизнь у тебя и не очень, но она у тебя есть, ты все еще жив. Я тебя не виню, но и жалеть не стану.
Томми.
Июль 1966 года
– Очень… яркие, – сказала Джудит, глядя на ткани, разложенные на прилавке.
– Я перевезла из дома швейную машинку, – сообщила Мэдди. – Могла бы быстро сшить для тебя летнее платье, это нетрудно. Цельнокроеное, которое сейчас на мне – думаю, если внести некоторые изменения, подойдет и тебе. – Бедра у Джудит шире, чем у Мэдди, а бюст уже, но ненамного, и крой позволяет не обращать на это слишком много внимания.
– Я редко ношу с рисунком, – заметила Джудит. – Надо подумать.
Мэдди отвергнута. Вернее, ей следовало бы чувствовать себя отвергнутой, но она понимала, что у молодой подруги менее современный вкус, чем у нее самой. Джудит во многих отношениях консервативна. Она все еще делала прическу с традиционными крупными завитками на концах, тогда как Мэдди, идя в редакцию, укладывала волосы в пучок на затылке, а в нерабочее время распускала. Джудит в самом деле редко носила ткани с рисунком. Она предпочитала одеваться так, чтобы ее платье, туфли и сумка были одного цвета. Живя с родителями, она могла позволить себе иметь гардероб, который не каждой девушке по карману. Сегодня она была одета во все желтое – желтые туфли-лодочки, пастельно-желтый льняной кардиган с брошкой в виде бабочки на плече.
– Красивая брошка, – сказала Мэдди, тронув пальцем золотистую головку бабочки. Зеленые глаза насекомого блестели.
– Купила в «Корветтс»
[113], – ответила Джудит. – Всего два девяносто восемь.
Мэдди широко раскрыла глаза, изобразив удивление. Брошка была по-своему симпатичная, и по ее виду нельзя было сказать, что она была куплена в «Корветтс». Но здесь, в «Стор», в окружении творений Бетти Кук, эта бабочка из фальшивого золота со стеклянными зелеными глазами выглядела почти оскорблением. Мэдди решила купить отрез ткани для себя, продолжая с вожделением смотреть на украшения. Как жаль, что эта красота мне не по карману. Но большинство мужчин не оценили бы ее. У мужчин такие традиционные взгляды на то, что, по их мнению, желают получить женщины. Таинственный любовник Клео Шервуд, которого Мэдди еще не нашла, покупал ей одежду, но не ювелирные украшения. Необычно. Меховой палантин – понятно. Но остальная одежда? Например, костюм в стиле Шанель (пусть копия, но отличная). То нарядное платье, которое вполне могла бы надеть одна из «Супримз». Безупречное маленькое черное платье из «Ванамейкерз». Нетипичные подарки для любовницы, если Клео Шервуд можно было так назвать.
Но, похоже, все это не имеет значения. Мэдди потратила столько времени, изучая жизнь Клео Шервуд, однако никого не интересовало то, что ей удалось узнать. Она предложила опубликовать материал о ясновидящей, затем о скорбящих родителях Клео, но Кэл сказал:
– Нет, не сейчас. Может, через год. В годовщину.
– В годовщину? Как при данных обстоятельствах можно использовать такое слово?
– Через год после дня пропажи, а лучше после дня обнаружения. И вся эта брюква.
В июне 1967-го – или в январе, если повезет. Так не скоро.
За обедом в «Виллидж Рум» она рассказала о своих горестях Джудит. Их общение носило странный характер. Да, они вели беседы, но это были монологи, никак не связанные друг с другом. Мэдди говорила о своей работе. Джудит давала понять, и не в первый раз, что ей хочется иметь такое место, куда она сможет приглашать своего мужчину.
– Разве у Пола нет своей собственной квартиры?
– Я говорю не о Поле. О другом. Его отец умер, и он живет в доме родителей с матерью и сестрой, которая намного младше. Там невозможно уединиться.
– У тебя новый спутник?
Джудит покраснела, но было видно, что она гордится собой.
– У меня их два. Не знаю, как я попала в такую ситуацию. Один парень, Патрик Монаган, буквально преследует меня после двойного свидания в кинотеатре для автомобилистов две недели назад. Если бы не это двойное свидание, я бы ни за что не поехала в кино для автомобилистов, потому что… ну, сама понимаешь.
Мэдди понимала, хотя самой ей доводилось бывать в автокинотеатре, только когда на заднем сиденье ее машины сидел Сет. Семилетний сын был в восторге от того, что мог отправиться в кино в пижаме и посмотреть фильм через ветровое стекло. Почти все в этих кинотеатрах было не самого высокого качества – и звук, и сами фильмы, и еда, и напитки, но, если ты ребенок, новизна ощущений перевешивает все. Как этот маленький мальчик, так радовавшийся тому, что его окружало, стал таким, как сейчас, когда из него слова клещами не вытянешь? Интересно, с Милтоном он такой же? Жаль, что нельзя спросить.
– Пол знал Патрика в старшей школе, и я видела его на собраниях в Демократическом клубе. Мы познакомили его с девушкой, которую я знаю. Честное слова, я этого не планировала.
Значит, точно планировала, подумала Мэдди.
– В общем, он позвонил мне на следующий день, и в нем есть что-то такое. Но – Монаган! Родители не переживут. И он лишь немногим респектабельнее, чем коп. Работает в комиссии штата под контролем за оборотом спиртных напитков. Но он правда классный. Сильный, молчаливый. Думаю, я могла бы по-настоящему на него запасть.
– По-моему, это преждевременно – встречаться с ним наедине.
– Мы должны вести себя осторожно. Я хочу сказать, что все еще встречаюсь с Полом, и та другая девушка была бы ужасно оскорблена, если бы узнала, что Патрик преследует меня. Мы с ним думаем о других.
Думаешь о других, а сама ведешь себя нечестно по отношению к ним, подумала Мэдди. Но можно ли назвать это нечестностью? Ведь другая девушка не имела на этого самого Патрика никаких прав, а Джудит никогда не относилась к Полу серьезно. Просто не может относиться серьезно. Ведь она несколько раз объясняла Мэдди, что должна выйти замуж за еврея. Но тогда не может относиться серьезно и к Патрику.
– Тайные любовные связи, – в раздумье пробормотала Мэдди. – Мир полон их. – Осознав, что подошла слишком близко к тому, чтобы выболтать собственные секреты, торопливо добавила: – Я, разумеется, думаю о Клео Шервуд. Уверена, что у нее была пара… Или покровитель. Но никто не желает ничего говорить. Я была во «Фламинго», и там со мной обошлись как с прокаженной.
– В клубе Шелла Гордона? – спросила Джудит.
– Да, и он выставил меня вон. – Звучало мелодраматично, но, в сущности, соответствовало истине.
