– Миссис Шервуд, зачем кому-то было убивать Юнетту?
– Для этого необязательно должна быть причина. А если есть, то появилась давно, задолго до того, как кто-то из нас мог понять, куда ветер дует. Она не была плохой девушкой. Но говорила, что думала. Когда ты очень красива, тебе начинает казаться, что все сойдет с рук. Но, думаю, вы и сами понимали.
Понимали? Не очень-то приятно слышать намек на то, что, хотя когда-то Мэдди и была красива, это время давно прошло.
– Вы когда-нибудь встречались с ним? С Изикиелом Тэйлором?
– Нет. Зачем? Ведь я бы не стала его тещей, что бы там ни думала Юнетта. – Она фыркнула. – Это было бы нечто – иметь зятя старше себя.
Вот оно. Изикиел Тэйлор был любовником Клео, так сказала ее мать, и Клео считала, что может стать мужем. Погубило бы это его политическую карьеру? Нет, потому что, как Мэдди теперь знала, наличие у мужчины, баллотирующегося на выборах, связи с молодой девушкой не считается новостью, о коей стоит писать.
Но что, если девушка не желала молчать, грозилась поднять шум?
Женщины должны играть по правилам игры, где никогда не смогли бы выиграть – на этом зиждится статус-кво. А мать Клео сказала, что когда дочь чего-то хотела, оставалось одно – не мешать. Могла ли Клео хотеть Изикиела Тэйлора, человека старше, чем родители? Возможно; а может, она хотела пожить жизнью жены богатого человека, сенатора штата.
Когда они подошли к лестнице, ведущей к квартире Шервудов, Мэдди увидела сестру Клео, Элис, поджидающую мать.
– Мам, я же говорила, что мне на работу… – Она осеклась и сердито уставилась на Мэдди. – А вам что надо?
– Ничего, – ответила Мэдди.
Август 1966 года
Мэдди ждала удобного случая, пребывая в спокойной и странной уверенности, что мир подарит его. Ее переполняла энергия даже в те дни, когда из-за Ферди она спала только четыре или пять часов. Несмотря на августовское затишье, она трудилась усерднее, чем когда-либо, заканчивая работу к трем и подходя к столу Кэла Уикса, чтобы спросить, не нужна ли ему помощь.
– Я не уполномочен оплачивать вам сверхурочные, – подозрительно отвечал он.
– Я не ищу сверхурочных. Следующие две недели мистер Хит будет в отпуске, сдал свою колонку заранее, так что мне особо нечего делать.
Он поручал ей редактировать пресс-релизы, и Мэдди обнаружила, что даже Кэл Уикс может кое-чему ее научить.
– Относитесь с осторожностью к таким словам, как первый и единственный, поскольку они часто бывают неточны. А слово уникальный никогда не используется с обстоятельствами вроде «очень». – Он также хорошо понимал город и знал, кто в нем кто, кто реальный игрок, а кто нет. И Мэдди нравилась ему. Всегда нравилась мужчинам, если ей того хотелось. И, увидев, что Изикиел Тэйлор открывает шестую химчистку на Гвинн-Оук-авеню, она вызвалась осветить это событие.
– Не знаю, Мэдди. Он один из восьми кандидатов в четвертом избирательном округе. Может быть расценено как предвзятость.
Она заранее подготовилась к такому возражению.
– Это произойдет сегодня в четыре часа. Я не уходила на обед, так что тогда у меня уже будет нерабочее время. Что, если я отправлюсь туда и посмотрю, не скажет ли он что-нибудь интересное? Например, о своих политических взглядах. Или о сенаторе Уэлкам.
Уикс фыркнул.
– Что ж, в нерабочее вы можете делать все, что вам угодно.
Она решила не вносить плату за проезд на такси до Гвинн-Оук в свои служебные расходы.
Мэдди хорошо знала признаки, свидетельствующие о том, что тот или иной район города вскоре превратится из белого в негритянский. Открывающийся пункт «ИЗ Клинерз» находился недалеко от салона красоты в районе, чей состав населения начинал меняться. Под объявлениями «Продается» уже висели таблички с надписями «Продано», что означало: «Уезжайте, пока не поздно». Мэдди не понимала, почему белые горожане не хотят жить рядом с черными, но так оно и было. Из-за этой массовой истерии цены на недвижимость в Гвинн-Оукс быстро шли вниз. Является ли нетерпимостью желание жить среди себе подобных? Христиане никогда не хотели и до сих пор не хотят, чтобы рядом с ними жили евреи. Белые женщины, приходящие в салон красоты «У Пьетро», чтобы подстричься и уложить волосы, рады тому, что в районе открывается химчистка, но они бы не захотели иметь Тэйлора в соседях.
Мэдди приехала аккурат к моменту разрезания ленточки, которое, как ей объяснил Кэл Уикс, не считается и никогда не будет считаться новостью. Присутствовал фотограф из «Афро-американ», фиксировал происходящее. Похоже, у этой негритянской газеты и у ежедневных городских газет разное понимание того, что является новостью, а что нет.
Мистер Тэйлор, как и многие успешные люди, обладал харизмой, и окружающим казалось, что они сочли бы его привлекательным, даже если бы не его успешность. Крупный мужчина, он двигался медленно, говорил медленно и тихо, но глаза у него были зоркие. Мэдди заметила, что он быстро оценил ее, когда она подошла, держа в руке блокнот.
– Мэдлин Шварц, «Стар», – представилась она.
Он улыбнулся, но весьма сдержанно.
– Рад, что «Стар» считает это новостью.
– Вы баллотируетесь. И, полагаю, в случае победы перестанете заниматься этим бизнесом.
– Члены законодательного собрания Мэриленда работают неполный рабочий день, мисс. Для меня будет честью представлять округ, но работа все равно пригодится.
Мэдди не знала про эту особенность, но и вообще не собиралась касаться политики. А намеревалась обсудить с Изикиелом Тэйлором другие темы.
– Хочу задать вам только один вопрос – вы знали молодую женщину по имени Юнетта Шервуд?
– Юнетта… – Он наморщил лоб.
– Большинству знакомых она была известна как Клео, но родители предпочитали называть ее тем именем, которое дали сами – то есть Юнеттой. – Хотелось напомнить ему, что Клео была чьей-то дочерью. – Она работала во «Фламинго» – ну, знаете, в заведении Шелла Гордона на…
– Я знаком с мистером Гордоном и «Фламинго». Но что касается этой молодой женщины…
– Когда она пропала, мать нашла в ее квартире одежду из вашей химчистки. Много одежды, и даже меховой палантин.
– Я же не могу знать всех своих клиенток.
– Само собой. Но миссис Шервуд – мать Клео – сказала мне, что, по словам дочери, в один прекрасный день она собиралась выйти за вас замуж.
На мгновение он замялся – а затем рассмеялся, чем Мэдди была впечатлена. Мужчина не из тех, кого легко выбить из колеи.
– Девушки могут такое наговорить своим матерям. Я женат, мисс…
– Миссис, – поправила она. – Шварц.
– Я действительно бываю во «Фламинго», когда там выступают музыканты, которые мне нравятся. И даю щедрые чаевые. Кто знает, что молодая девушка могла нафантазировать из-за денег, оставленных мною на столике за хорошо проделанную работу? Уверен, Клео Шервуд знала, кто я такой. И точно мог видеть ее за стойкой. А теперь извините, но мне пора.
