Он направился к машине, шагая неторопливо, беззаботно. С чего переживать? Он поставил ей шах и мат. Хотя, возможно, лучше воспользоваться метафорой игры в покер. Мэдди была так уверена в своих картах, что ей не пришло в голову: он может ее переиграть. Мужчины создают правила игры, нарушают их и с легкостью приносят женщин в жертву.
А чего она ожидала? Что он будет потеть и мямлить? Признается в том, что Клео Шервуд была убита, потому что представляла собой угрозу его политическим амбициям и деньгам?
Вечером она посмотрела сериал про Перри Мейсона, ту серию, которая явно была основана на сюжете «Оливера Твиста», только персонажа, списанного с Феджина
[121], в сериале убили. И Мейсон защищал обвиненного в убийстве паренька, одного из членов его шайки. Поскольку чувствовал: в нем есть что-то хорошее.
На следующий день Кэл Уикс спросил:
– Не обнаружили ничего интересного в разрезании ленточки на химчистке?
– Ничего, – подтвердила Мэдди.
– Даже в августе такая предвыборная показуха не потянула на сюжет.
Сентябрь 1966 года
День Труда
[122]. Где я находилась в это время год назад? В загородном клубе, загорала, спустив лямки клетчатого целикового купальника. Мать всегда говорила, что Мэдди не следует загорать, потому что загар ложится слишком легко. Странно считать, что дающегося легко надо избегать, подумала Мэдди, но в этом вся Тэтти Моргенштерн.
Этим летом Мэдди загорела куда меньше, чем прежде, но в любом случае она казалась бы бледной рядом с Ферди. Под Ферди. Большую часть Дня Труда она находилась под ним, не обращая внимания ни на жару, ни на пот. Они занимались любовью, пока не вымокло постельное белье, затем вместе приняли прохладный душ и сменили простыни, готовые ко второму заходу. Роскошь – иметь наготове второй комплект, но она нашла дешевую прачечную на Норт-Либерти-стрит. Сможет занести белье завтра по дороге на работу. И ей не надо испытывать стыд, отдавая грязное в стирку, потому что женщина на приемке не говорит по-английски. Возможно, понимает, но не говорит; а то, что человек думает о тебе, не может навредить, если он не высказывается.
Но в этот праздничный вечер, когда выходной даже у мелких клерков и патрульных – во всяком случае, у этого патрульного, – после душа они не стали заниматься любовью. Ферди притянул ее к себе, погладил по голове и прошептал то, чего она никак от него не ожидала.
– Думаю, у меня есть для тебя сюжет.
– Сюжет?
– Да, для твоей газеты. Это произойдет завтра.
– Откуда ты можешь знать, что произойдет завтра?
– Оттуда, что это уже начало происходить. Но обвинение парню будет предъявлено только завтра. Когда у вас последний срок?
– Работа продолжается до двух. – Действительно ли у Ферди есть наводка? Ему были известны детали о подозреваемом в деле Тэсси Файн. – Но лучше иметь все заранее.
– Это должно произойти сегодня вечером. Я получил наводку. Ну, человек, который рассказал мне, не понимал, что это наводка. Просто сплетничал. Ему нравится выглядеть осведомленным. Создает ощущение собственной значимости. Ему нравится рассказывать мне о работе полицейского, учить меня тому, что я и так знаю, чтобы показать, как он подкован. Петух на навозной куче и все такое. Ему и в голову не пришло, что я могу знать кого-то из газетчиков.
– Ферди, что за сюжет? – Как бы ей ни хотелось, чтобы это было что-то интересное, она была уверена: окажется чем-то банальным. Столько раз ошибалась в том, что может быть расценено как стоящий материал, а что нет. Надо думать, и Ферди разбирается в этом не лучше.
– Сегодня вечером в управление придет один малый и признается в убийстве Клео Шервуд.
Далеко не банально.
– Кто он?
– Бармен из «Фламинго».
– Тот белый? Спайк?
– Он самый. Томми как-его-там. Все, что он сказал полиции, туфта. Ее убил он. Сказал ей, что любит, она в ответ посмеялась, и он убил ее. Но ему нельзя будет предъявить обвинение, пока завтра не откроются суды. Так что он будет сидеть в камере предварительного заключения.
– Как я получу этот сюжет?
– Если доверяешь мне, то уже получила. Парень, что дежурит ночью в твоей газете, ему же никто ничего не расскажет, верно? К тому же сейчас праздник, так что там, скорее всего, задействован второй состав. Это верное дело, Мэдди. Послушай, позвони в убойный отдел, скажи им, что ты из «Стар» и что у тебя есть информация. Они станут все отрицать. Тогда заяви: «Я опубликую это, если не скажете, что ошибаюсь. Вам не надо подтверждать или отрицать информацию, вы не обязаны ничего говорить». Журналисты все время так делают. – Пауза. – Так мне говорили.
Сработает ли? Играть в такие игры опасно. Диллер будет в ярости, что она покусилась на тему, которую он считает своей. Но не все ли равно, если наводка верна?
Она уставилась на алый телефон, равнодушный к своей решающей роли в ее жизни.
– Какой у них номер?
Ферди быстро назвал, затем предупредил:
– Но не звони отсюда. Подожди час, доберись на такси до редакции и там позвони, ладно?
Мэдди сдержала обещание подождать, но не стала утруждать себя поездкой в редакцию. Поговорив с детективом из убойного отдела, чье молчание подтвердило, что Томас Ладлоу явился в полицию без адвоката, чтобы признаться в убийстве Юнетты «Клео» Шервуд, она позвонила в отдел городских новостей и сказала, как если бы говорила уже тысячу раз:
– Кэл, это Мэдди Шварц. Соедините с литобработчиком, пожалуйста. Есть сенсационная новость о Клео Шервуд.
Кэл, разумеется, начал задавать вопросы, но у нее уже было все готово, к тому же она завоевала его расположение, выполняя неблагодарные задания в жаркие и скучные августовские дни.
К десяти утра об этом знал весь город. Клео Шервуд убита белым мужчиной, который сделал это по весьма банальной причине, а именно потому, что она не любила его. Новость была напечатана не на первой полосе, и Мэдди понимала почему – убита негритянка, убита на почве неразделенной любви. Но развязка загадочной истории Леди в озере оказалась достаточно интересна, чтобы ее напечатали на странице городских новостей.
Мистер Хит вернулся из отпуска, а Мэдди к выполнению обычной работы, которую, как всегда, делала грамотно, ожидая момента, когда ее вызовут в кабинет босса. Она смирилась с тем, что дальше эту историю и предъявление обвинения Томми Ладлоу будет освещать уже не она, а кто-то другой – либо тот, кто занимается криминальной хроникой, либо тот, кто пишет о работе судов, – и что дальнейшие новости из полиции будет добывать Диллер. Ее это устраивало – она не хотела становиться репортером криминальной хроники.
