– Мой приятель в убойном рассказал кое-что о деле Тэсси Файн.
– Что именно?
– То, что они наконец узнали, кем была его сообщница. Приехала на машине и увезла его.
– Сообщница?
– Его мать. Они считают, что он позвонил ей, и она приехала. Но доказать детективы могут только звонок из магазина. Оба утверждают, что он звонил ей только затем, чтобы предупредить, что вернется поздно. И твердо стоят на своем. Убойщики давят на него, и теперь он хочет заключить сделку со следствием при условии, что его будут судить за непредумышленное убийство. Но этого, разумеется, не будет.
Она села на кровати.
– Это же сенсация!
Ферди схватил ее за руку, как будто опасался, что она рванется к двери.
– Нет, Мэдди. Нет. Ты не сможешь об этом написать. Потому что тогда поймут, что узнала от меня.
– Ты же дал мне наводку по поводу признания Ладлоу.
– Там все было по-другому.
– В каком смысле?
Он отодвинулся от нее.
– Об этом знали человек десять, и любой из них мог сообщить тебе. И о нас с тобой никому не известно.
Мэдди вспомнила, как Диллер сверлил ее глазами в кабинете заведующего отделом городских новостей.
– Если никто не знал тогда, не знает и сейчас. Тут ничего не изменилось. Это сенсационная новость. Мать, покрывающая преступление сына.
– Она никого не покрывает, а пытается спасти свою шкуру. Как и ее сын.
– А могла бы я написать, что полиции наконец стало известно имя его сообщницы? – Мысленно она уже писала об этом.
– Нет, Мэдди. – Он говорил резко, почти кричал. – Это совершенно закрытая информация. Ты не можешь написать, потому что тогда будут точно знать, что ее слил я.
– Но это мое убийство. Это я нашла тело Тэсси Файн.
Он встал и начал одеваться. Хотя обычно ждал, пока она не заснет.
– Не знаю, что связывает тебя и убитых людей, Мэдди, но это заходит слишком далеко. Неужели ты не можешь найти другой способ пробиться?
– А ты? Хочешь ведь стать детективом и работать в убойном отделе.
– Ты хоть понимаешь, как много это для меня значит? Я поступил на службу в полицию почти десять лет назад, но у меня не было возможностей для роста. Не было до тех пор, пока месяц назад начальником полиции не стал Померле. Теперь все изменится, Мэдди. Знаю, ты понимаешь, каково это: иметь мечту. Я бы никогда не сделал ничего такого, что помешало бы тебе осуществить твою. Но ты не можешь вынести эту информацию за пределы спальни.
– Она в моей голове, и я не могу ее забыть. Так что куда я, туда и она.
– Ты понимаешь, что я имею в виду. Никому нельзя об этом говорить. Послушай, если мне станет известно, что они вот-вот арестуют ее, я тебе скажу. Но до тех пор ты не должна об этом писать.
– Я ничего не напишу о том, что происходит в полиции, – сказала она, тщательно выбирая слова.
– Не умничай, Мэдди.
– Я не умничаю. Обещаю – я не напишу ничего такого, что могло бы привести к тебе.
Не прошло и восемнадцати часов, как она постучала в дверь еще одной матери.
Ноябрь 1966 года
– О чем вы думали? – часто спрашивали Мэдди после ее визита к Анджеле Корвин во второй половине дня 1 ноября. Задают ли такой вопрос, если не пытаются тебя в чем-то обвинить? Говорят ли «О чем вы думали?», если хотят сделать комплимент? Мэдди считала, что нет. Однако отвечала на этот вопрос более или менее правдиво.
– Я думала, что миссис Корвин, возможно, захочет поговорить со мной как одна мать с другой и скажет нечто такое, чего не говорила детективам.
Достаточно правдивый ответ. Мэдди оправдывала себя тем, что, если ей удастся заставить миссис Корвин признаться или проговориться, то тем самым она не нарушит обещание, данное Ферди. Она не была уверена, что он расценит ее поступок именно так, но полагала, что в конечном итоге сможет его убедить. Стивен Корвин разоткровенничался с ней, так почему то же самое не может сделать и его мать? Мэдди обнаружила тело Тэсси Файн. Она заставила ее убийцу сообщить ей деталь, о которой он не упомянул на допросе и благодаря которой полиция и начала поиски его сообщника. Она добывала сенсации, а их у нее крали. Нет, эту статью она напишет сама.
И поначалу все вроде шло так хорошо. Миссис Корвин оказалась миниатюрной женщиной с прекрасными манерами.
– О да, помню ваше имя, – сказала она и, пригласив Мэдди зайти, спросила, не желает ли та чаю или кофе. Принесла тарелку с печеньем из кондитерской. Мэдди съела одно бело-розовое и нашла его великолепным. Если бы по-прежнему устраивала вечеринки, могла бы подавать такое гостям, делая вид, будто испекла сама.
– Я люблю своего сына, – сказала миссис Корвин, – но он, знаете ли, совершенно ненормален. Невменяем. Но ему не хотят дать возможность сослаться на невменяемость. Потому что не желают, чтобы эта информация стала известна.
– Какая информация?
– Информация об опытах в Форт-Детрике.
– Ах да. Об этом писал Боб Бауэр. Операция «Белый халат». – Она не стала говорить о том, что раз статья была опубликована, то информация уже известна публике. Мир знает об экспериментах с ЛСД – и ему нет до них никакого дела.
– Он отказался проходить военную службу из-за религиозных убеждений. Мы адвентисты седьмого дня. – Она отпила свой чай. – Но ничего не имеем против евреев.
Мэдди не знала, к кому относится это заверение – к ней самой, к Тэсси Файн или к ним обеим.
– Значит, вы не сомневаетесь в том, что ее убил именно ваш сын.
– Я бы не хотела говорить о Стивене с незнакомкой.
– В своих письмах ко мне он не признал вину. Я слышала, пытается договориться о сделке в обмен на признание в непредумышленном убийстве, однако в полиции не хотят этого делать, поскольку он спрятал тело.
– Еще бы. Если хотите знать мое мнение, они хотят во что бы то ни стало выставить его лжецом. Сказали, что он не может ссылаться на свою невменяемость, что не отвечает требованиям, хотя он явно не в своем уме. Вот он и говорит то, что хотят услышать, но их не устраивает и это. Мне неприятно признавать, но мой Стивен никогда не хватал звезд с неба. Он так меня разочаровал. Сама я в старшей школе училась только на «отлично».
Мэдди округлила глаза, изображая, что это невероятное достижение.
– Гены его отца – они оказались не такими, как я ожидала. Совсем не такими. А потом он ушел от нас. Для меня это стало почти облегчением. Но я вижу его всякий раз, когда смотрю на Стивена. Как странно, что я вышла замуж за рыжего, хотя мне такие мужчины совсем не нравятся. Думаю, это случилось из-за того, что в детстве меня оцарапал рыжий кот. Моя семья была очень обеспеченной.
