— Сколько у нас времени? — Генеральный говорил по–прежнему спокойно.
— Похоже, оно уже все вышло. Мы должны действовать немедленно. — Зварыгин посмотрел Генеральному прямо в глаза и это взгляд внезапно напомнил ему прежнего Ивана — такого, каким он был шесть лет назад.
— И что ты предлагаешь? — Андрей Васильевич обдумывал варианты и теперь с легким любопытством ждал, что предложит Зварыгин.
— Связаться с Химерой. Немедленно. До того, как это сделает Омский. И рассказать ей все прямым текстом.
— Рискованно… — Генеральный потер подбородок. — Где Марк?
— Сейчас придет. Я велел разыскать его и передать, что он нужен срочно.
Двери открылись почти одновременно с его словами, и в кабинет вошел мрачный Туров.
— Такое ощущение, что у нас и полдня не может пройти без того, чтобы что–то не случилось. — Он плотно закрыл двери. — Что стряслось на этот раз?
Пока Генеральный вводил его в курс дела, Зварыгин раздумывал над своим промахом. Давно следовало вычислить эту мерзавку. Распустился он что–то, расклеился. Когда шесть лет назад он из–за несчастного случая потерял двух самых дорогих ему людей, едва не сломался. Тогда его спас Андрей. Можно сказать, с того света вытащил. А потом он с головой ушел в работу. Тогда он думал, что никогда больше ничего не сможет чувствовать. Он ничего и не чувствовал — никаких эмоций. Равнодушие стало его броней, защитой от той запредельной боли, которая когда–то почти свела его с ума. Но сейчас было такое ощущение, что его панцирь стал давать трещины. А он стал допускать ошибки.
Зварыгин уселся за компьютер и стал составлять письмо. Марк ходил туда–сюда, время от времени останавливаясь за его спиной и читая то, что он набирал. Но он не чувствовал сейчас ничего — даже привычного легкого раздражения. Зварыгин представлял лицо Химеры, ее взгляд и пытался понять, как она будет реагировать. Вот на эту фразу. А вот на эту. От того, как он напишет сейчас, зависело слишком многое. Зависело, на чьей стороне окажется опасное и непредсказуемое существо. Имя Екатерина явно ей больше не шло. Да она и сама себя называла Химерой. Что она чувствовала? Что пересилит в ней — ненависть к компании или желание спасти Виктора? Какие эмоции управляют ею сейчас?
Закончив, он перечитал еще раз.
Генеральным тоже подошел и быстро перечитал написанное. Затем кивнул. Зварыгин молча отправил — теперь оставалось только ждать. И надеяться, что они успели раньше Омского. Что подобрали верные слова. Судорожный вздох Марка заставил его резко обернуться, испытав на мгновения смесь торжества по поводу того, что он не ошибся и отчетливого чувства, что именно сейчас все висит на волоске — перед ними, неподвижно замерев в напряженной позе, стояла Химера.
В отличие от него, ни Марк, ни Андрей не видели ее раньше. Но и впечатление, произведенное на него, тоже было сильным. Химера пока молчала, а в ее абсолютно черных глазах ничего не отражалось. Лицо своей неподвижностью напоминало маску.
Похоже, направленные на нее взгляды ее отнюдь не смущали. Постояв на месте несколько секунд, она плавно шагнула вперед, обошла Марка и уселась в кресло.
Зварыгин рассматривал ее, пытаясь понять, как строить с ней разговор. Нет, внешне она почти не изменилась. А вот ее движения стали на удивление четкими и изящными. Точно выверенными. Жутковатое впечатление производила ее манера неподвижно замирать в любой позе — даже кажущейся явно неудобной. Да и в кресле она сидела не вольготно расслабившись — а напоминая взведенную пружину. И она, медленно повернув голову, обвела всех взглядом, после чего уставилась ему прямо в глаза.
На лице Зварыгина не отразилось никаких эмоций. Но внутри… Словно в какой–то момент прорвало плотину, которой он столько лет успешно отгораживался от мира. Он чувствовал слишком много — опасение, торжество и страх все испортить. Желание понять, какая она под маской. Желание снова ничего не чувствовать — просто вытравить все эмоции, не сдерживать себя, а просто и в самом деле вернуть былую опустошенность…Химера молчала, глядя на него, и он постарался откинуть все эмоции в сторону. По всему выходило, что разговор начинать придется ему. Но что можно сказать человеку, которого ты обрек на смерть? Спокойно и хладнокровно списал, как расходный материал? Что можно сказать существу, которое видит в тебе своего убийцу?
— Спасибо, что согласилась на встречу. — Его голос, несмотря на все, что он испытывал, звучал ровно. — Думаю, пришло время поговорить. Обо всем.
— Поговорить… — ее голос был странно тихим, но, в отличие от маски, которую она носила, в нем отражалось множество эмоций, расшифровать которые он пока не мог.
— Да, время пришло…
* * *
Столица, главный офис компании «Аэда», 24 августа. Химера.
Когда я закончила анализировать информацию, я поняла, не зря потратила время. Теперь я знала, что представляет собой Феникс. Вернее, что будет представлять, когда проснется.
То тело, которое обретала я, выходя в реальный мир, представляло собой энергетическое образование и нуждалось в постоянной подпитке энергией. Я делала это неосознанно, просто забирая то, что нужно мне, из мира потоков. Феникс имел вполне реальное тело, защищенное энергетическим коконом. Но та оболочка, которая защищала его — она тоже подпитывалась посторонней энергией. Он не сможет, подобно мне, перемещаться через мир потоков… Но это не делало его менее опасным. Как и я, он был почти неуязвим в мире высоких энергий. Но его тело — несмотря на надежную защиту — оставалось телом человека. В отличие от меня, потеря тела значила для него смерть.
С психикой было сложнее. Вообще, сложно было сказать, сколько останется в нем человеческого — скорее всего, намного меньше, чем даже во мне. Хотя, в отличие от меня, он сохранит все свои воспоминания. Но утратить их адекватную оценку. А может, и наоборот — потому что будет видеть во всем только логику — и ничего больше.
Я замерла в потоке, позволяя энергиям обтекать мое тело, наполняя его силой. Я давно привыкла к тому, что мои глаза видят сквозь всевозможные цветовые оттенки, словно охватывая этот мир во всем его совершенстве. Потому что этот мир был невероятно красив — во всяком случае, с моей точки зрения. Самая слабая аналогия, которую я могла придумать для реальности — это если человека из темной комнаты внезапно поместить в центр фейерверка… Когда одновременно взрываются миллионы огней и сверкающие реки всех цветов омывают тебя со всех сторон.
К сожалению, моя эйфория длилась совсем недолго — пришедшее письмо напрочь убила желание любоваться красотами. Письмо было от Зварыгина и сообщало о похищении Виктора. Несколько секунд я колебалась, подозревая ловушку и перечитывая письмо. Потом попыталась найти Виктора — он знал, что не должен выключать свой мобильный. Сигнала не было. И я решилась — даже если мной попытаются управлять — оставить без внимания такую угрозу я не могла. И я сделала шаг в реальность, возникнув как раз там, где меня ждали.
Мое появление, похоже, явилось некоторой неожиданностью. Передо мной были очень и очень знакомые лица. Зварыгин. Туров. Царев.
