— Где я? Что происходит? — вопрос однозначно был глупым, но попытаться стоило. Если удастся разговорить Омского, то у него будет шанс. Все же лучше, чем гордо и молчаливо лежать связанному, подобно бревну.
К его некоторому удивлению, Омский ему ответил
— В так называемом бункере… Нулевой уровень. Или четвертый со знаком минус. Четвертый подземный.
— Ясно… — Виктор прикидывал, как лучше начать разговор. — А что я тут делаю? Связанный?
— Отдыхаешь. Чем не курорт? — в голосе Омского проскочила издевка. — Или слишком сильно по голове получил? Мне нужен был заложник. Причем ценный заложник. А ценнее тебя в этой компании только Генеральный. Но к нему мне, сам понимаешь, подобраться было невозможно.
— Но зачем все это?
— Царев отдал приказ о моей ликвидации. Я знал, что рано или поздно это произойдет. И приготовил путь к бегству. Но опоздал, — лицо Омского приняло странно обиженное выражение, что выглядело бы весьма забавно в другой обстановке. — Меня предали. Подставили. Сделали из меня козла отпущения. Поэтому пришлось импровизировать.
Виктор напряженно думал. То, что Омский старался не для себя, было ясно. Но тогда для кого?
— Предали? — Виктор предпочел выглядеть полностью сбитым с толку. — Но кто? И причем тут все–таки я?
— Думаю, уже догадался… — Омский опять уставился на экран. — Ведь ты же не полный идиот. По той же причине, по которой ты оказался нужным компании. Екатерина Дымова. Химера.
Разумеется, полным идиотом он не был и именно это и предполагал. Но разговорчивость финансового директора — бывшего финансового директора была плохим признаком. Это значило, скорее всего, что он приговорен. Виктора обуяла холодная злость — этот гад разрушил план и какой план! Нет уж, не дождется. Сейчас из него надо вытянуть максимум информации — а потом потягаемся. Тиль вмешается — он в этом даже не сомневался. И управлять собой она тоже не позволит.
— Зачем она вам?
— Не придуривайся. Она сейчас может очень и очень многое. Кто владеет информацией — владеет всем. А Химера не просто ею владеет. Она хотела уничтожить компанию? Я подскажу ей, как это сделать. Все ее прежние мелкие укусы по финансам были игрой — разорить компанию с ее возможностями вообще легко и просто. Впрочем, возможно она хотела, чтоб агония была долгой. Но у меня больше нет времени ждать, пока она наиграется. И потом, она могла передумать, когда Царев заполучил тебя. А теперь этого сдерживающего фактора больше нет — а я подтолкну ее к тому, чтобы действовать быстро. И ты будешь моим заложником, пока она действует.
Виктор лихорадочно соображал — Омский не знал многого, очень многого. Не знал, что Химера способна выходить в реальность. Не знал, что она никому не позволит диктовать себе условия. Но его теперь интересовал другой вопрос.
— Но мне все–таки непонятно, почему вы говорите о предательстве? За что вас приказали убить?
Омский молчал, словно что–то прикидывая, а Виктор напряженно ждал. Почему–то ему казалось, что этот вопрос важен, очень важен. И если не сейчас — то будет очень важен впоследствии.
— За что? — Омский уставился на экран и некоторое время молча раздумывал. — Мне пообещали деньги…Большие деньги. А, кроме того, Компанию очень хотели прибрать к рукам — ты даже не представляешь, какой у нее потенциал. Есть куча патентов и открытий, принадлежащих Компании и намертво похороненных. Информация на вес золота, недоступная другим. И люди, которые весьма заинтересованы в том, чтобы ее получить. Данные, которые Компания придерживает специально — просто для того, чтоб не дать вырасти тому, кто со временем может превзойти ее по всем статьям.
Виктор напряженно прислушивался, опасаясь спугнуть откровения Омского неудачной фразой. Значит, прибрать Компанию к рукам планировали давно, а сама Компания представляла гораздо большую ценность, чем он предполагал.
— Почему не отвечает Химера? — Омский опять уставился в экран. — Или она не верит в серьезность моих намерений? Почему она молчит? — он повернулся к Виктору, а в глазах его промелькнул страх и что–то еще. — Почему?
— Скорее всего, она думает… — Виктор говорил медленно и спокойно — до него уже дошло, что нервы Омского на пределе и тот в любой момент может отреагировать неадекватно. — Или не знает, что ей делать.
Омский опять обернулся к компьютеру, и принялся что–то регулировать. После чего заметно напрягся и грязно выругался.
— Все равно они ничего сделать не смогут. — Он обернулся к Виктору. — Хотя, несомненно, попытаются…
— Кто? — Вопрос прозвучал по–идиотски, но, похоже, Омский ожидал именно такого вопроса.
— Кто? — Он криво усмехнулся в ответ, после чего повернул к Виктору третий экран. — Разумеется, начальник службы безопасности компании, Иван Николаевич Зварыгин… Знать бы еще, что ты, сволочь, задумал!
Омский с ненавистью смотрел на экран, на котором горели квадратики, явно поступающие с камер наблюдения, причем несколько квадратиков уже светились сплошной чернотой. А на очередном квадратике Зварыгин в сопровождении охранников отключал еще одну камеру. Все процедура заняла не больше минуты.
— Сволочь! — в очередной раз выругался Омский, глядя на потухший экран.
Глава 13
Столица, главный офис компании «Аэда», 25 августа. Зварыгин.
Зварыгин действовал, как всегда, методично. Сначала следовало отрезать находившегося в бункере Омского от любых связей с внешним миром. Поэтому он отключил очередную камеру наблюдения и, не торопясь, направился по коридору к следующей — их оставалось менее десятка. Если он все правильно рассчитал, сейчас Омский был сильно на взводе — он и по характеру был паникером, а сейчас должен был просто сходить с ума, ощущая себя загнанным зверем.
Дальнейшая реакция Омского была тоже предсказуемой. Он сорвет злость на Викторе. А это однозначно спровоцирует Химеру на действия. Нельзя было позволить ей выжидать и раздумывать — не было никакой гарантии, что она не пойдет против них. И шанс на то, что Омскому удастся ее переубедить, был достаточно велик. Этого нельзя было позволить. Ни в коем случае. Что будет с самим Виктором, его волновало мало. Виктор его даже раздражал — хоть в этом было сложно признаться самому себе. Раздражал каким–то чересчур спокойным поведением, уверенностью в себе и умом. Хотя что было толку себя обманывать? Иван слегка усмехнулся. Виктор раздражал его именно тем, что его любила Химера. И логика тут была не при чем.
Последняя камера наблюдения мигнула и погасла — Зварыгин тут же представил, с каким выражением Омский смотрит на черный экран, и растянул губы в ухмылке. Впервые за очень долгое время он ощущал что–то вроде азарта — кто кого переиграет. Тем более, ставки были высоки, очень высоки. Ставкой в этом невероятном соревновании была не только Химера — существование самой Компании. И он собирался выиграть.
