Как ни странно — его опасения не оправдались. Машина не поехала в центр, где могла легко затеряться в потоке движения, а свернула на окраинные улочки. Зварыгин ехал параллельной дорогой, высматривая их на перекрестках — и каждый раз боясь упустить на очередном повороте. Хотя город он знал неплохо и понимал — деться им из этого района особо некуда. Слева тянулся длинный высокий забор лакокрасочного завода, справа протекала небольшая речушка, единственный мост через которую располагался только минут через пятнадцать езды. Но чутье ему подсказывало, что искомое место находится где–то недалеко. Не заметив машины на очередном перекрестке, он свернул и проехал мимо, внимательно осматривая улочку.
Как он и предполагал, машина оказалась укрыта за одним из домов. Вообще, эта улочка производила впечатление не жилой — а у въезда стояла строительная техника. Укрыв машину в одном из заброшенных дворов и убедившись, что с улицы ее не видно, он аккуратно направился к дому, куда привезли Виктора, все время следя за тем, чтобы его не заметили.
Тело прекрасно помнило былые навыки — да и регулярные тренировки давали себя знать. Забравшись на дерево, он принялся наблюдать за домом и почти сразу вычислил местонахождение обоих охранников. Теперь следовало действовать — но прежде, чем он успел хоть что–то предпринять, на улице показалась еще одна машина. Зварыгин замер, надеясь, что его не заметят. Впрочем, охране не пришло в голову осматривать деревья. Да и не ожидали они нападения. А вот человек, вылезший из машины и вошедший в дом, заинтересовал его чрезвычайно. Каким боком во все это дело был завязан Орловский? Впрочем, ответ мог быть только один — и поэтому медлить не стоило.
Первый охранник, услышавший легкое шуршание в кустах и отправившийся глянуть, в чем дело, даже не понял, что с ним произошло. А Зварыгин, разжившийся ножом и пистолетом, направился к дому. Нож тоже оказался как нельзя более кстати — второй охранник, неожиданно вышедший из–за поворота, не успел даже вскрикнуть. С перерезанным горлом вообще кричать достаточно сложно — Иван мрачно ухмыльнулся своей собственной шутке, обыскал упавшего охранника и оттащил в сторону тело, после чего, бесшумно ступая, направился по коридору, выискивая, где же может находиться Виктор.
Его внимание привлекли негромкие голоса. Тихо заглянув в полуоткрытую дверь, он одним взглядом охватил открывшуюся картину и тут же отступил. Орловский допрашивал Виктора, охрана скучала, явно жалея, что нет случая поразвлечься с беспомощным пленником. «Будет вам веселье,” — Зварыгин зло усмехнулся, после чего проверил патроны в обоих пистолетах, не переставая прислушиваться к разговору и готовый в любой момент вмешаться. Когда глава холдинга отдал приказ об уничтожении Виктора, Зварыгин понял, что лучше момента и не представиться. Орловский тут, с минимумом охраны и те явно не ждут нападения. Вот и время расплатиться за все — не стоило ему похищать Виктора, а уж тем более, светится здесь самолично.
Едва Орловский с охраной вышли из подвала и направились к двери, Зварыгин бесшумно двинулся следом. Едва они повернули к выходу, как он выглянул из–за угла и выстрелил.
Ни один не успел отреагировать. Четыре выстрела слились в один — а на пороге лежало четыре трупа. Не теряя времени, Иван заглянул в подвал — оставшийся охранник выстрелов не слышал и ждал, пока пройдет время, которое ему приказали выждать. Едва он потянулся за пистолетом, Зварыгин выстрелил.
Виктор сидел у стены, со скованными руками, а его лицо по цвету могло соперничать с листом бумаги. Слегка встряхнув парня, он принялся расстегивать наручники. Выражение, застывшее сейчас в глазах Виктора он прекрасно знал — так смотрят люди, когда смерть накрывает их своей тенью. Немногие могут достойно пережить такую ситуацию — он прекрасно знал, как ломает человека страх. Так что парень держался еще очень и очень неплохо. И когда его скрючило, он на несколько мгновений увидел себя на его месте — даже сейчас, спустя много лет, он не мог забыть подробности. Помнил он и свою уверенность — я сейчас умру… И пережитый тогда страх. Поэтому он подождал, пока Виктор придет в себя и невольно повторил слова, которые были когда–то сказаны ему самому… Очень и очень давно.
Заводя машину, Зварыгин обдумывал план дальнейших действий. Сейчас следовало вернуться на базу… Узнать результаты штурма… Вычислить предателя. Дел хватало с лихвой. Лесков сидел молча и от вопросов воздерживался, что позволяло сосредоточится на управлении и своих собственных мыслях. Нет, на базу Виктора везти было пока нельзя — сначала следовало найти стукача.
— Думаю, тебя стоит укрыть на некоторое время, — он искоса глянул на Виктора, — слишком многих ты интересуешь. Есть у меня одно местечко. Думаю, вполне подойдет, чтоб дух перевести.
Виктор кивнул. Сейчас он смотрел куда угодно, только не на него. Остановив машину на очередной неприметной улочке, Зварыгин вышел, бросив через плечо:
— Дальше пешком.
Идти было совсем недалеко. Спустя десять минут они вошли в подъезд неприметной пятиэтажки, поднялись на второй этаж и вошли в квартиру. Поймав недоуменный взгляд Виктора, Зварыгин терпеливо объяснил:
— Эта квартира принадлежит мне, но я тут не живу. Убежище на крайний случай.
Он усмехнулся, окидывая взглядом помещение и вполне понимая удивление Виктора — три абсолютно пустые комнаты с голыми стенами, в последней, явно служившей когда–то кухней — холодильник, диван и стол с компьютером. Включив компьютер, он отправил краткое сообщение, не сомневаясь, что ждать придется недолго. И оказался прав — едва он встал со стула, и обернулся, как встретился взглядом с той, кому и было адресовано письмо. Перед ним стояла Химера.
* * *
Столица, 26 августа. Химера.
Едва окончился штурм, как я принялась искать Виктора. То, что его телефон оказался вне зоны доступа, насторожило меня сразу. Но то, что я узнала спустя несколько мгновений, вогнало в ступор — кто–то воспользовался тем, что мое внимание было отвлеченно на штурм, и похитил его. Что–то в очередной раз сдвинулось в моей психике. И я еще пыталась защитить их! Словно оборвалась еще одна нить, связывающая меня с людьми — теперь я была уверенна, что больше не буду рисковать ради других. Для меня был важен только Виктор. Все остальные меня больше не волновали. Тот омут равнодушия, которого я когда–то опасалась, теперь выглядел почти привлекательным. Как ни странно, меня теперь гораздо меньше волновал Феникс. Я помнила о нем, но теперь я понимала его лучше. Просто у каждого из нас была своя привязанность — у меня Виктор, у него — наука. Если бы не его желание меня подчинить — возможно, мы бы и могли найти общий язык. Но сейчас следовало приложить все усилия, чтобы найти Вика. И отомстить — я больше никому не позволю использовать меня или его. Решение созрело мгновенно — слишком долго я позволяла собой манипулировать.
На мгновение я словно увидела себя со стороны — и мне стало страшно. Я действительно становилась монстром. Разве не этого я всегда боялась? Разве не это больше всего пугало меня в Фениксе? Я вспомнила Екатерину Дымову, и поняла — несмотря на то, что я стала другой, мне не хочется полностью рвать ту нить, что связывала меня с прошлым. Где–то в глубине души все–таки еще оставался кусочек меня прежней. Маленькая частичка Тиль.
