Экран переключился — теперь съемка велась откуда–то вблизи здания — и четко виднелось оцепление, стоящая машина спецназа и пролом в Завесе. Из машины вышел человек в камуфляжной форме, обменялся несколькими словами с сидящими внутри и побежал к Завесе — и тут до Зварыгина дошло, чего они ждали и почему позволили присутствовать Виктору… И одновременно понял, что они ошибаются.
— Останови его! — Он развернул к себе Белугина. — Быстрее!
— Нет. Нам нужно…
— Идиоты! — Время уходило, и он понял, что опоздал. — Вы просто послали его на верную смерть!
— Но ведь… — Боец пересек границу Завесы и тут же упал, взмахнув руками, подобно тряпичной кукле. В голосе техника прозвучала растерянность. — Но ведь Панч–генератор должен был нейтрализовать на время любое воздействие…
Виктор выглядел растерянным, а Зварыгин ощутил поднимающуюся злость.
— Просчитался? — он смотрел только на Белугина. — И когда думал, что второй раз все пройдет по накатанной дорожке, забывая о том — что это существо — тоже учится… И когда думал, что она вмешается.
— Почему не прошел сигнал? — Белугин остался равнодушным. — Попробуйте активировать передатчик.
Техник щелкал кнопками, затем покачал головой:
— Бесполезно. Сигнал блокируется.
Белугин посмотрел на экран и негромко произнес, словно беседуя сам с собой:
— Все равно завтра сработает таймер. И со всем этим будет покончено. Но почему она не вмешалась?
До Виктора тоже, похоже, дошло, что его просто использовали, чтоб поставить в известность о происходящем Химеру — его лицо медленно принимало каменное выражение, а в глазах разгоралась злость.
— Почему бы вам не спросить ее саму? — медленно потянул он, а затем резко сказал, обращаясь в пространство. — Объясни им.
Зварыгин был уверен, что она появится — такая уверенность прозвучала в голосе Виктора — но мгновения тянулись, а ничего не происходило. Лицо Виктора приняло растерянное выражение, Белугина — скептическое, а сам он ощутил сильное беспокойство — она просто должна была появиться. Уж настолько–то он ее понимал. Чтобы она не ответила на зов Виктора… Одновременно зрела уверенность — что–то произошло.
— Выйдем. — Белугин вывел их в коридор, плотно закрыл двери и спокойно произнес:
— Я не знаю, что происходит, но и вы, по–видимому, не знаете. Нам надо действовать осторожно, — его взгляд стал многозначительным, — слишком высока цена ошибки…
Шедший по коридору Вадим остановился возле них, явно погруженный в какие–то свои размышления. Белугин недовольно покосился на него, но все же продолжил:
— Химера непредсказуема… Точно так же, как и Феникс…
Услышав последнее слово, Вадим встрепенулся и произнес с интонацией человека, решившего чрезвычайно сложную проблему:
— Он больше не доставит проблем. Ни он, ни Химера.
Зварыгин ощутил, как словно острая игла вонзилась в сердце — он достаточно хорошо знал Вадима, и понимал — тот полностью уверен в том, что говорит. Виктор слушал с напряженным вниманием, боясь пропустить хоть слово.
— Ты сейчас о чем? — Он заставил себя говорить невозмутимо — важно было узнать, что все же произошло.
— Я создал вирус, который убьет их обоих. И очень скоро.
— Что? — Это было невыносимо. — Где он? Где?!
— В Интернете! Я только что активировал его!
Он встретился взглядом с расширенными глазами потрясенного Виктора, и ощутил сжимающий сердце леденящий страх. Стена, которой он так долго отгораживался от мира, рухнула, оставив его совершенно беззащитным перед нахлынувшими эмоциями. И одновременно, с оглушающей безнадежностью до него дошло — поздно. Уже ничего не изменишь. Слишком поздно…
* * *
Столица, частный санаторий, 26 августа. Вадим.
Вадим скучал. Сам он никогда не согласился бы с утверждением, что самые большие глупости и самые гениальные открытия люди совершают как раз от скуки. Но в то же время был живым подтверждением этой гипотезы.
После того самого разговора, когда Виктор ушел, хлопнув дверью, а Зварыгин смотрел на него и Марка, как на двух идиотов, он вернулся в свою комнату и в течении часа просто тупо пялился в потолок. После чего вышел и устроил грандиозный скандал, требуя себе хоть какой–то компьютер и угрожая в случае отказа немыслимыми бедами, самой малой из которых были его немедленная кончина, поскольку жить без компьютера он не может.
Скандал вышел грандиозный, а к пленникам было приказано проявлять внимание и заботу, поэтому компьютер он получил. Испытывая совершенно незамутненную радость от того, что снова может хоть что–то делать, Вадим запустил машину.
По–видимому, хотя военные и имели их досье — все–таки слабо представляли, с кем имеют дело. Разумеется, полученный компьютер имел кучу ограничений и запрет на выход в интернет — но Вадима это ничуть не смутило. Первым делом он вскрыл защищенную тремя паролями внутреннюю сеть базы, внимательно изучил расположение камер наблюдения, после чего вооружился столовым ножом, вилкой, и, встав на стул и слегка насвистывая, хладнокровно выковырял из стены единственную камеру в своей комнате. Звуковые жучки его ни мало не волновали, поэтому их он не тронул. Слегка задумавшись, он сообразил, что рано или поздно отсутствие работающей камеры будет обнаружено — и благополучно устранил эту проблему, найдя среди хранящихся записей то место, где он лежал, тупо глядя в потолок и поставил десятисекундный ролик на циклическое воспроизведение, после чего с азартом принялся исследовать чужую систему.
Спустя еще полчаса он открыл себе доступ в интернет, взломал базу данных секретного объекта, получил доступ к личным делам всех сотрудников, а также к хранилищу сверхсекретной информации, от души порылся в записях, не ища ничего особенного — так, из чистого любопытства. После чего еще полчаса тщательно уничтожал все следы своего вторжения, что и благополучно завершил. Скука не проходила. Он просмотрел новости, отметив, что показывают сплошную чушь, потом нашел свои заметки, которые касались компьютеров, попавших под воздействие Феникса, и с головой погрузился в работу. Вот это было по–настоящему интересно. До сих пор у него не было свободного времени, чтобы немного посидеть и пораскинуть мозгами. А сейчас он никому не был нужен, что с одной стороны радовало, а с другой — раздражало.
Еще спустя несколько часов он обратил внимание на одну закономерность. Она была неявной, но все–таки… Задумавшись уже всерьез, он поднял все материалы, которые сохранились по Фениксу и Химере. Зварыгин бы убил его на месте, если бы знал, сколько всего любопытного хранится в его почтовом ящике. И ведь не докажешь ему, что он не идиот и надежно защитил и себя и Компанию. Кроме того, что все надежно зашифровано, любые попытки вскрыть его данные не принесут злоумышленникам ничего, кроме кучи проблем. Может, он и мало разбирался в происходящем в Компании, политике и всем остальном… Но в отношении компьютеров он был очень и очень хорошим специалистом.
