Закономерность несомненно существовала. Вадим еще раз сверил все свои расчеты и задумался. Он понимал, что существование и Феникса, и Химеры ставит под угрозу Компанию. Да, они сами создали этих монстров… И теперь должны приложить все усилия, чтобы их уничтожить.
То, что ему повезло найти их ахиллесову пяту, было чистым везением. Задача стояла сложная, но вполне ему по плечу. Всего лишь сконструировать вирус с определенными параметрами. Вадим погрузился в работу, не замечая времени, полностью отключившись от реального мира. Закончив, он с глубоким удовлетворением осмотрел полученный результат — и нажал кнопку активировать. Если он все рассчитал правильно — а он был в этом уверен — и Химере и Фениксу оставалось жить совсем недолго. Таким образом, все скоро войдет в норму.
Вспомнив, наконец, что он давно не ел, он вышел и направился по коридору, отметив, что за окном давно темно. Сколько же он просидел за работой? Впрочем, неважно. У выхода из коридора он натолкнулся на начальника службы безопасности, разговаривающего с кем–то из военных и наблюдающего за разговором Виктора. Следовало поставить в известность о принятых мерах. Он стал ожидать конца разговора, думая о своем, и очнулся только когда прозвучало имя Феникс.
— Он больше не доставит проблем. — Вадим был вполне доволен собой. — Ни он, ни Химера.
— Ты сейчас о чем? — В голосе Зварыгина прозвучало странное напряжение, что вызвало легкое удивление — обычно тот оставался совершенно невозмутим.
— Я создал вирус, который убьет их обоих. И очень скоро.
— Что? — Вадим в легкой панике смотрел, как побледнело лицо Зварыгина и исказились черты его лица. — Где он?
Напуганный чужой реакцией Вадим отступил подальше, но его схватили за воротник и безжалостно встряхнули:
— Где вирус?!
— В Интернете! Я только что активировал его!
Держащие его руки разжались, и он замер, не понимая, что происходит. Лицо Зварыгина превратилось в совершенно безжизненную маску, и он уставился куда–то мимо него.
— Что в конце концов происходит?!
— Ничего. — Голос Зварыгина стал совершенно безжизненным, под стать лицу. — В любом случае, уже поздно. — Он развернулся и медленно направился к выходу, игнорируя направленные на него взгляды.
Вадим перевел взгляд на сжимающего кулаки Виктора, поймал его ненавидящий взгляд и отступил к стене.
— Вы спятили… — медленно произнес он. — Просто спятили… Забыли с кем имеете дело?! Они не люди! Они…
Договорить он не успел — на него бросился Виктор, в глазах которого читалась явная жажда убийства, но Белугин легко пресек эту попытку, оторвав и отшвырнув обезумевшего Виктора подальше от Вадима. Единственный из всех, он сохранял спокойствие.
— Надо подождать. Вадим, ты поступил совершенно правильно. Но не будем спешить с выводами. Мы должны знать наверняка.
С трудом переводя дыхание после хватки чужих рук на своем горле, Вадим испытал настоящую злость — и это вместо благодарности за избавление от такой опасности. Идиоты. От кого–кого — а от Зварыгина он такого не ожидал. Впрочем, от Виктора тоже. Чтобы немного прийти в себя, он еще раз прокрутил в голове модель созданного вируса и успокоился — нет, его работа была безупречной. Ни Феникс, ни Химера не смогут ничего сделать — каждый из них был слишком зациклен на своей области. Но один из них не мог… Виктор замер, ругая себя последними словами — как он мог не подумать о такой возможности раньше? Но нет — этого никогда не произойдет. Но… Его грыз червяк сомнения. Никто из них действительно не мог противостоять созданному вирусу в одиночку. Вопрос был в том, что они смогут это сделать, если объединяться. Тогда их каналы связи перекроют достаточно широкий спектр и они… Нет, они никогда не будут действовать вместе…Он пытался успокоить себя, чувствуя волну холодного ужаса и вспоминая, что говорил Зварыгин — если Феникс и Химера объединятся… И он сам не оставил им другого выхода…Неужели он создал нового демона, гораздо более опасного? Неужели он ничем не лучше Панского и Лавирина? Он постарался успокоиться — но ему не удавалось. Взгляд Виктора по–прежнему не отрывался от него, а на лице не было ни кровинки.
На плечо легла рука Белугина:
— Пойдем. Нам надо поговорить.
* * *
Где–то в сети, 26 августа. Химера.
Что–то случилось с миром потоков — течения замедлялись и становились более густыми. Краски словно выцветали — очень–очень медленно, но неотвратимо. Мне становилось все тяжелее и тяжелее лавировать среди потоков информации. И я ощутила, как накатывает безразличие — мне больше не хотелось ничего. Все становилось далеким и неважным, кроме…
Виктор. Мысль о Викторе заставила собраться. Неужели Феникс все–таки нашел способ со мной справиться? Едва я подумала об этом, как ощутила злость, отогнавшую апатию, которая постепенно меня засасывала. Не давая этой злости схлынуть, я помчалась прямо к тому месту, которого до сих пор избегала всеми силами. Я знала, что времени остается все меньше — что–то случилось со мной. Но прежде я сделаю так, что Феникс за это заплатит. Насколько хватит моих сил.
Едва я очутилась под куполом Завесы, в мерцающем багрово фиолетовом тумане того дома, что он создал для себя, я почувствовала себя намного лучше. Дурман почти прошел — я опять ощущала страх — Феникс должен был быть совсем рядом. Но я не чувствовала его присутствия — и это было очень странным. Необъяснимым. Это был его мир. Его крепость.
Что–то было не так. Опять накатила слабость, но я хоть не чувствовала прежнего давления потоков, которое ложилось тяжестью, выталкивало меня и не давало скользить. Чувствуя, что если я и найду ответы, то только здесь, я помчалась вниз, к резервуару энергии — Феникс должен был все равно поддерживать с ним контакт. И не ошиблась — я ощутила его присутствие. Он был рядом — но думал совсем не обо мне.
Он тоже боролся. И, похоже, это давалось ему тоже с огромным трудом. Уловив мое присутствие, он замер, но даже не попытался атаковать. А потом потянулся ко мне. Тонкие энергетические щупальца стали медленно, очень медленно приближаться…
Я не отстранилась — от него сейчас не исходила угроза. Что бы ни произошло — это коснулось нас обоих, и он был ни при чем. Думаю, большую роль в моем спокойствии сыграла слабость и то, что я больше почти ничего не чувствовала. Безразличие. Я позволила ему прикоснуться — и меня словно накрыло волной — я ощутила рядом его сознание. Его мысли.
Меня пробрала дрожь, смешанная со страхом и отвращением — но я не отстранилась. Его мысли были осколками холодного льда … Возможно, раньше я бы не смогла воспринять это спокойно — но я тоже менялась. Он умирал — и понимал, что умирает. В отличие от меня, он разобрался, что происходит и как с этим бороться. И теперь безмолвно просил о помощи.
Я шла за ним запутанным лабиринтом, отчетливо понимая, что это единственный выход. Я тоже умирала — а мне так хотелось жить… Я шла, позволяя ему сплетать наши энергетические потоки, отдавая часть себя — и получая взамен чужую энергию… Менялось мое восприятие — теперь я понимала, что могу больше — вместе мы становились не просто сильнее — мы переходили в качественно иное состояние. Зрение расширилось и одновременно сузилось — я видела гораздо дальше — каждое переплетение потоков, каждую нить — мне больше не надо было скользить по ним, чтобы получить нужную информацию — я могла управлять ими дистанционно — просто силой своего желания. Но и потоки больше не были для меня однородными — я видела те мельчайшие частицы, из которых они состояли — и они тоже были мне подвластны.
