А урок у Наташи Смирновой действительно «подвернулся». Просто Аля обнаружила дома не сданный в библиотеку учебник по алгебре, пошла сдавать и увидела на школьной двери объявление о том, что требуется репетитор по математике к ученице восьмого класса.
– Поражаюсь твоей самонадеянности, – сказал тогда отец. – После всего, что ты утворила с поступлением, спокойно браться за репетиторство! Ты считаешь, у тебя достаточно знаний, для того чтобы передавать их другим?
– Может, и недостаточно, – заявила Аля. – Ну и что? Не на завод же идти. Разберусь как-нибудь. Если что, у Максима буду консультироваться.
«И вставать не надо чуть свет», – добавила она про себя.
– Но ведь тебя никто не принуждает устраиваться на работу, – тут же начал оправдываться Андрей Михайлович. – Я вообще считаю: раз уж так получилось, самое лучшее – спокойно подумать о будущем и начать готовиться к следующему году.
– Буду, – немедленно пообещала Аля, чмокнув отца в щеку. – Буду, папа, готовиться в поте лица.
– Несерьезная ты девушка, Александра, – попытался обидеться отец. – Мы с мамой, между прочим, еще не простили твоей дурацкой выходки!
Эти слова Аля пропустила тогда мимо ушей; так же, как теперь – Максимовы обиды на прозвище Кляксич.
– По-моему, что-то горит, – заметил Максим. – Что-то мясное.
– Котлеты! – ахнула Аля. – Все из-за электроплиты, никак не могу привыкнуть, что огня не видно!
– Надо было хоть маргарин положить, – сказал Максим, наблюдая, как Аля щелкает выключателем и поднимает крышку со сковородки. – Это же не микроволновка. И зачем ты их все разогреваешь, я столько все равно не съем.
– Ох и нудный ты человек, Кляксич, – рассердилась Аля. – Разогревал бы сам! Может, я увлеклась беседой с тобой и забыла обо всем на свете?
– Да уж! – усмехнулся тот. – Ты сковородку переставь, конфорка же не сразу остывает.
К счастью, пригорели только те котлеты, что лежали внизу. И конечно, надо было разогревать не все и положить масло. Но ведь об этом надо было подумать специально, а не просто щелкнуть выключателем под сковородкой. А Аля не привыкла задумываться над подобными вещами и вообще считала, что незачем забивать себе голову ерундой. Разогревать же котлеты толково, но без размышлений, у нее просто не получилось бы: она терпеть не могла заниматься хозяйством, так что неоткуда было взяться автоматизму.
– Ты мне нижние положи, – великодушно предложил Максим. – Я съем горелые, и никто ничего не заметит.
– Не болтай глупости, – махнула рукой Аля.
Еще не хватало кормить человека горелыми котлетами, чтобы скрыть свою оплошность!
– Я поел, – сообщил наконец Максим. – Спасибо. Давай задачку, буду отрабатывать обед. Ну, Алька, ты даешь! – поразился он, прочитав условие. – Это ж проще простого! Куда, интересно, смотрят родители твоих учеников?
– За доллар в час? Никуда они не смотрят. Я же не на мехмат их чад готовлю. У меня одни девочки неуспевающие, математику они забудут в тот самый день, как школу закончат, – объяснила Аля. – Как и я, впрочем. Просто надо, чтобы кто-нибудь по дешевке помогал им делать уроки, а нормальный учитель за такие деньги даже по телефону разговаривать не станет. Вот их родители на меня и клюют.
Кроме Наташи Смирновой, у Али почти сразу появилось еще две ученицы – такие же двоечницы из благополучных семей, как Наташа. По два раза в неделю, по доллару в час… Конечно, не бог весть какие деньги набегают в месяц, но все-таки не меньше, чем стипендия в МАДИ. Папа сколько угодно может говорить, что Аля должна не зарабатывать деньги черт знает чем, а готовиться к следующему году, но не хватало еще просить у них деньги на мороженое.
Нет, занятия с бестолковыми девочками вполне ее устраивали!
– Поняла? – спросил Максим, отмечая искомые точки на пирамиде. – Так, а теперь вот так, и во-от такое получается сечение…
– Поняла, – кивнула Аля. – Погоди, не соединяй, дай-ка я сама.
Стоя рядом с Максимом у стола, она взяла у него карандаш и принялась соединять точки, чтобы получилась плоскость. Максимовы пальцы дрогнули, он прикоснулся к карандашу в Алиной руке, как будто хотел поправить чертеж, – и вдруг задержал ее руку в своей.
– Алька… – произнес он почти шепотом. – Я по тебе так скучал…
Не отпуская Алиной руки, он обнял ее за талию, встал, отодвигая табуретку.
Вот это уж точно лишнее! И снова надо будет втолковывать ему, что это лишнее, и чувствовать себя занудой, с умным видом изрекающей, что Волга впадает в Каспийское море…
– Кляксич, миленький, когда это ты успел по мне соскучиться? – как можно беззаботнее спросила Аля. – Мы же с тобой всего три дня не виделись.
– Это очень много…
Максим обнял ее довольно крепко, но Аля сделала одно легкое, ускользающее движение – и его рука повисла в пустоте.
– Как это ты! – невольно восхитился Максим. – Тебя как будто ветром выдуло!
– Это я на бальных танцах научилась, – улыбнулась Аля, обрадовавшись, что он отвлекся.
Максим уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут раздался звонок в дверь.
– Кто это? – удивленно спросил он.
– Нелька. Я тебя забыла предупредить, что она придет, – добавила Аля, заметив разочарованное выражение на его лице.
Конечно, она не предупредила его специально! И специально попросила Нельку прийти ровно в половине четвертого.
– Ну выйди ты раз в жизни из дому без опозданий, – сказала она. – Что тебе стоит, в соседний подъезд же только перейти!
– Что, Макс пристает? – хихикнула Нелька в телефонную трубку. – Странная ты, Алька! Неужели все еще поцелуйчиками отделываешься?
– Ты, главное, не опаздывай, – не стала вдаваться в подробности Аля.
Если бы ее разбитная подружка знала, что Алька отделывается даже не поцелуйчиками, а такими вот пластичными вывертами! Какой, в самом деле, смысл встречаться с парнем, если так упорно ускользаешь из его объятий? Но второй вариант был – просто сказать Максиму, чтобы больше не звонил и не появлялся. А этого ей, пожалуй, не хотелось.
Правда, однажды Аля попыталась это сделать.
Это было в самом начале их знакомства. Они с Максимом возвращались с экзамена по алгебре. Вернее, это Максим возвращался с экзамена, а Аля просто просидела полдня в вестибюле МАДИ, в который она, как были уверены родители, поступала.
Максим вышел из аудитории почти спокойный и тут же направился к Але, сидевшей в углу вестибюля на подоконнике.
– Легче было, чем я ожидал, – сказал он, хотя Аля не спрашивала о его впечатлениях. – Зря ты не пошла.
– Ну, это уж мое дело, зря или не зря, – усмехнулась она. – Все уже закончили или ты в первых рядах?
– Почти все. Я – в средних рядах, – ответил он.
