– Нет… И почему же не поступили?
Аля собиралась уже рассказать историю своего неудавшегося поступления, когда к ним подошел Илья.
– Не сердись, Илюшка, я тут без тебя подсел к Алечке! – подняв руки, воскликнул Иван Антонович. – Нарушил ее инкогнито. Ладно, ухожу, ухожу.
– Нет, папа, ну что ты… – как-то вяло пробормотал Илья.
Аля старалась не смотреть в его сторону.
– Да меня и вправду зовут. – Святых успокаивающе прикоснулся к руке сына. – Потом договорим, да? Теперь ведь уже можно будет, наверное?
Приветственно помахав Але и Илье, он отошел к каким-то знакомым, которые его давно уже окликали.
– Я ухожу, – по-прежнему не глядя на Илью, сказала Аля.
– Пойдем, – кивнул он. – Мне самому надоело.
Банкет близился к завершению. Ледяной медведь подтаял и стоял в большой луже, растекающейся по блестящему блюду. Гул стал тише.
Они вышли на улицу, не глядя друг на друга и ничего друг другу не говоря.
«На себя сыновние чувства примеряет… – думала Аля всю недолгую дорогу до дому и потом, уже входя в темный подъезд. – Понимает, что он должен испытывать… Сравнил тоже! Сын-то просто знал всегда, что не выдерживает даже отдаленного сравнения, вот и боялся, что я это сразу пойму».
Наверное, ее чувства так явственно были написаны на лице, что даже Илья разглядел.
– Ну, что ты так на меня смотришь? – зло сказал он, когда они наконец вошли в квартиру. – Нашла себе тему для размышлений?
– Ни о чем я не размышляю, – ответила Аля. – Подумаешь, бином Ньютона!
Они снова замолчали. Аля открыла шкаф, достала джинсы и простую клетчатую рубашку, в которой любила ходить дома. Илья пошел на кухню, открыл холодильник. Она услышала, как звякнули рюмки: наверное, налил себе водки или джина.
– А обо мне ты подумала? – Илья снова стоял в дверях комнаты. – Понятное дело, он поразил твое воображение! А ты подумала, каково мне всю жизнь существовать в его тени?
– Кто тебя туда поместил? – пожала плечами Аля. – Ты что, столб, в землю вбитый?
– Все равно… Яблоко от яблони и захочет, а далеко не упадет.
– Ты, по-моему, как раз далеко откатился, – заметила она. – Ладно, какая разница!
Ей действительно не хотелось рассуждать на эту тему. Все было настолько ясно, что скучно было произносить какие-то слова, высказывать мнение… Зачем?
Но Илья уже завелся, глаза его сверкали, голос стал глубоким, клокочущим.
«Даже голос… – вдруг подумала Аля. – Даже голос, такой красивый, ничему не помогает».
– Всю жизнь! – воскликнул он. – Только родился – а уже Святых! Думаешь, легко? Сколько себя помню: а, это сын Ивана Антоновича, как же, как же, очень похож!.. А как папа относится к тому, что в ГИТИС поступаешь? А папа видел вашу премьеру? В бизнес пошел, думал: ну, теперь все. Куда там! А отец может гарантировать? Да-да, Иван Антонович нам звонил, ну что ж, тогда мы согласны…
Илья так похоже передразнивал эти бесчисленные голоса, что Аля невольно улыбнулась. Ей даже жалко стало его, но и это ничего не меняло.
«Наверное, я просто жестокая, – подумала она. – Но что я могу с собой поделать?»
Он был ей в тягость, он был ей жалок, и она хотела сейчас только одного: чтобы кончился этот бессмысленный разговор.
«Как же я жить с ним буду? – с тоской подумала она. – Чем он виноват? И все равно…»
Она надеялась, что он устал и сразу уснет. Да и выпил ведь… Но Илья придвинулся к ней, и она почувствовала, как впервые ее передернуло от властного, хозяйского жеста, которым он поворачивает ее к себе.
«Что ему объяснять? – подумала Аля. – И все равно он не поймет».
– Илья, у меня месячные первый день сегодня, – сказала она.
Она была уверена, что он догадается, в чем истинная причина. Но он отпустил ее плечо – слегка разочарованно, но спокойно.
– А-а, – протянул он. – Пойду тогда еще выпью, а то что-то… Не засну, пожалуй.
Прислушиваясь к его шагам в коридоре, Аля вспомнила, что ведь даже не высказала своих впечатлений от его игры. Да он и не спрашивал.
Глава 11
На следующий день Аля старалась выдумать для себя как можно больше занятий. Ей не хотелось думать о вчерашнем. Слишком тяжело было сознавать, что она не может и не хочет сохранять уже установившиеся отношения с Ильей. И из-за чего?..
К счастью, дел было действительно много. Утром она поехала на урок английского, и по дороге ей показалось, что «Фольксваген» идет как-то неровно. На обратном пути она заехала на сервис у метро «Аэропорт», на который всегда ездил Илья, и, пока мастер ковырялся в моторе, сходила на Ленинградский рынок и купила печенку – свежую, а не из голландских стратегических запасов.
В общем, день ее был заполнен.
«А может, еще и ничего? – мимолетно думала Аля. – Так все это смутно, неясно…»
Знакомое состояние – «утро вечера мудренее» – начинало ее охватывать.
Дома она занималась обедом – или ужином? – разговаривала по телефону с отцом, который только что вернулся из командировки. Папа звонил с работы, а вечером собирался куда-то «по делам». Аля неслышно вздохнула, узнав об этом: все было невозвратно…
Она давно уже выслушала от папы все объяснения, о которых говорила мама: и о том, что он никогда не чувствовал свободы, и о неожиданно проснувшихся чувствах… И кто из них был прав?
«Как легко все разрушить… – думала Аля, положив трубку и сидя у телефона. – Одно движение, один решительный жест – и все, и не вернуть».
Ей страшно было разрушать, ей этого не хотелось! Но вместе с тем она не представляла, как говорить с Ильей, когда он вернется, как проводить с ним день за днем. Та тягость, которую она теперь чувствовала с ним, почти перевешивала доводы разума.
Могла ли она предвидеть, что случится вечером!
Илья вернулся не поздно. Он снимал туфли в коридоре, Моська вертелась вокруг, облизывала его руки. Аля выглянула из кабинета с открытой книжкой Набокова в руке: она как раз читала «Король, дама, валет».
– Что так рано? – спросила она. – Еще пойдешь куда-нибудь?
Ей не хотелось, чтобы он предложил идти вместе.
– Да нет… – пробормотал он. – Никуда не пойду…
В последнее время Аля не слишком прислушивалась к его настроению – с тех пор как поняла, что в этом нет необходимости и что он от нее ничего такого не ждет. Но сейчас, услышав его глухой голос, она насторожилась.
– Что случилось, Илья? – спросила Аля.
– Ничего хорошего, – ответил он, разгибаясь. – Со следователем провел весь день.
– С каким следователем? – испугалась Аля. – Почему?
