– Меня зовут майор Фатима Саид, и скоро ты войдешь в реальный мир. Ислам.
Когда такси остановилось у билетной кассы, она заплатила водителю и вышла. Рэйвен снова стала упираться, и Фатима вытащила ее за волосы.
– Я не терплю капризных нахалок.
– Я скажу Алексию, когда вернусь в Афины.
– Алексий хочет убить тебя. Я спасаю тебе жизнь.
– Вы спятили. Он меня любит.
– Ты уверена, что тебя, а не Никки?
– О чем вы говорите?
– Твоя мертвая близняшка вернулась из могилы в твой разум. Я подозревай, что Алексий любит ее больше, чем бережет тебя.
– Ты пытаешься настроить меня против самой себя.
– Аллах может спасти тебя, если объединит с тем существом, которое то и дело завладей твой разум. Если не будешь противься, ислам поможет тебе найти твою суть. Но ты должна следовать мои указания. Помни, это для твоего блага.
– Ну, хорошо. Как скажете.
Подошла их очередь в кассу.
– Два СВ до Салоников. А дальше в Пифион.
Билетер спросил:
– Зачем вы едете к турецкой границе?
– Посмотреть красоты Стамбула.
– В Греции тоже немало красот.
– В Греции я видела достаточно. Билеты, пожалуйста.
Она заметила его ехидную усмешку.
– Экспресс Флилия – Достлук отбывает через десять минут.
Рэйвен встревожилась:
– Зачем мы едем в Турцию?
– Мы проедем через Турция по пути в Ирак.
– Это же сто лет займет. А почему не самолетом?
– Ты отлично знаешь, Рэйвен, что Никки боится летать.
– Но меня высота не пугает.
– Все равно самолет не годится – лишние сложности на досмотре. Долгая поездка на поезде покажет тебе страну, и ты будешь лучше подготовься.
Они сели в поезд. Последний спальный вагон перед вагоном-рестораном был приятнее, чем повозка, в которой она впервые приехала из Багдада в Афины.
– Усаживайся, Рэйвен. Я должна сказать салят аль-зухр, дневную молитву.
В купе была раковина, и Фатима сполоснулась перед молитвой. Поезд двигался на север, поэтому она повернулась вправо, к Каабе.
– Почему ты смотришь туда?
– Там священная мечеть в Мекка. Мусульмане молятся туда.
– Я думала, тебе нужен молитвенный коврик.
– Во время путешествий можно так.
Она заметила, что Рэйвен внимательно ее рассматривает.
– А можно спросить, что это за молитвы?
– Главы Корана, суры.
– И все могут читать их?
– Только обращенные в ислам, кто сказал шахада – признание веры. Тебе интересно?
– Даже не знаю. Мне нужно больше об этом узнать.
– Когда мы приедем на место, я буду наставлять тебя.
Ей было приятно видеть, что Рэйвен сохраняла спокойствие во время молитвы. Это будет благим делом, если она сумеет обратить в ислам эту внушаемую девчонку. Голубоглазая светловолосая джихадка принесет пользу МЕК в грядущей атаке на Запад. Но сперва нужно будет определиться с ее раздвоением личности. Рэйвен или Никки? Разделяй и властвуй.
– Ислам распространен на весь Ближний Восток. Скоро мы захвати весь мир.
– Но я слышала, с исламскими женщинами обращаются, как с животными. Паранджа, закрытые лица и все такое…
– В Ашрафе ты увидишь, что мы другие. Мы мусульмане, но мы боремся против мулла с их средневековые понятия и шариат. Мы очень уважай женщины. Да, мы шииты, но мы сражались с иракский сунниты против Иран. Мы адаптируем.
– Ваши террористы убивали невинных детей.
– Дети наших врагов растут, чтобы убивать мусульман. Дети неверных – это будущие враги. Зачем ждать, пока они будут брать оружие?
– А террористы-смертники?
– Ты часто говорила о самоубийство, Рэйвен.
– Ну да. Чтобы покончить с этим жалким существованием, как сделала мама. Но у меня другие причины, не как у вас.
– Те, кто решай пожертвовать собой во имя Аллах, – это святые мученики.
– Я слышала, что парни-мученики получают семьдесят две девственницы в раю. А что получают женщины-мученицы?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– А если в раю кончатся девственницы?
– Не богохульствуй, а то попадай в геенна огненная. Ты ведь боишься огонь, а?
– Боюсь, вы же знаете. Но если Никки боится высоты, она ни за что не пойдет на небо.
– Когда мы приедем в Ашраф, ты обратись в ислам.
– А если я не захочу?
– Я понимаю, тебе не по себе. Мы разберемся с этим, когда придет время. Давай говорить о другом.
– О чем?
– Когда ты была у Тедеску, я слышала, как ты произносила строчки о безликая богиня. Он когда-нибудь упоминал ее на свои лекции?
– Я не помню.
Память Рэйвен была, очевидно, заблокирована. Можно было попробовать обратиться к Никки, вызвав у Рэйвен поверхностный наркоз с помощью успокоительного, но это было бы слишком рискованно. Фатиме требовалось, чтобы Рэйвен находилась в сознании во время проверок на обоих границах. Лучше не трогать ее, пока они не окажутся в Турции.
Она смотрела, как Рэйвен прислушивалась всякий раз, как громкоговоритель объявлял очередную узловую станцию. И наконец: «Пифион! Конечная станция Греции! Приготовьте паспорта для проверки. Пассажиры, следующие в Стамбул, должны пересечь границу, оформив визы в турецком визовом центре Узункёпрю!»
Фатима открыла багажное отделение, достала из сумки свою чадру и надела ее.
– …за каким чертом вы няпялили этот ведьмовской наряд? мы что – идем на маскарад?..
– Порядочные мусульманские женщины носят чадру.
Она открыла сумку Рэйвен, достала подшитую чадру и протянула ей.
– …я не стану надевать этот паршивый саван…
Значит, это снова была Никки.
– Никки, мы не можем ехать через Турция в Иран и Ирак, одетые в западный открытая одежда. Чадра защитит нас от хищных взгляды мужчин.
– …я не против, чтобы мужчины глазели на меня…
Она схватила Никки за шею и сдавила.
– Ты станешь мусульманка. Начинай вести себя как следует.
– …что вы такое несете?..
– Если хочешь жить, Никки, делай, как я говорю.
– …окей, просто чтобы угодить вашей больной фантазии…
Фатима помогла Никки облачиться в чадру. Когда поезд остановился, она вытолкнула ее из купе. Глупая девчонка запуталась ногой в подоле и споткнулась.
