— Иди сюда, — вдруг ласково позвал дракон и похлопал по краешку своего кресла.
И посмотрел почему-то на меня. Я едва не поперхнулась от подобной наглости. И только было хотела разразиться гневной обличительной речью, как поняла, что приглашали вовсе не меня.
А мою колючку.
Восседая на моем плече, она смущенно прикрыла головку листиками и — о, Боже! — порозовела.
— Иди, не стесняйся. Моя малышка, — снова позвал дракон.
Я и не знала, что его голос может быть таким чувственным и нежным. У меня самой аж мурашки вдоль спины пробежали.
Колючка тем более не смогла удержаться. Сползла на стол и, шустренько перебирая корешками, направилась к дракону. Забралась к нему на шею и стала ластиться, как домашняя кошечка.
— Как это мило… — прошептала растроганная Малика.
Элли аж слезу смахнула, с умилением наблюдая за тем, как дракон своими огромными лапами гладит маленькую колючку.
— Ничего не мило, — недовольно пробормотала я. И слегка прикрикнула: — Предательница!
Колючка тотчас поняла, кому это адресовано. Слезла с шеи дракона и опасливо направилась обратно. Вскарабкалась на мое плечо. Коснулась прохладными колючими листиками моих разгоряченных щек.
— Ладно уж, прощаю на первый раз, — смилостивилась я.
И едва удержалась от того чтобы не показать дракону язык. Ишь, чего придумал, мою питомицу на свою сторону переманивать!
Доедали мы в дружном молчании. Мне показалось, или Калбельдед перестал рассматривать нас так откровенно? Может быть, у этого златогривого коня... Тьфу, дракона! Вдруг, у него все же есть совесть?
— Гарольд! — окликнул он в конце трапезы.
На его зов тут же явился уже знакомый нам серый оборотень. При господине он и виду не подал, что мы знакомы. Хотя нет, на Элли все же глянул — да так нежно, что мне аж завидно стало. Никогда не считала себя сентиментальной, но тут прямо-таки слезы умиления на глаза навернулись.
— Слушаю, Ваше Устрашающее Величество! — браво отчеканил Серый и встал по стойке смирно перед креслом господина.
— Выдай девушкам другую одежду, более подходящую для путешествия, — распорядился дракон. — И что-нибудь из магических артефактов — только попроще, чтоб и новорожденная магичка справилась. На твое усмотрение.
При этом он так откровенно глянул в мою сторону, что ни у кого не осталось сомнения в том, почему и для кого нужно попроще.
В связи с этим благодарить его за щедрость я не стала — уж очень сомнительной она мне показалась. Малика проявила солидарность и ограничилась легким поклоном. Элли что-то неразборчиво пробормотала: не то «спасибозавашущедрость», не то «снеситевашудурость». Впрочем, зная ее, стоило полагаться на первое. Хотя я бы предпочла второе.
Гарольд долго вел нас по коридорам, устланными явно дорогущими коврами и украшенными напольными вазами с живыми цветами и мраморными статуями в человеческий рост. На обитых шелком стенах горели светильники — их необычное голубоватое пламя подсвечивало картины, во множестве украшавшие коридоры. В основном на них изображались драконы, видать, предки Калбельдеда. Чаще они были написаны в истинном обличии, но изредка и в человеческом.
Так вот, когда я проходила мимо одного из них — пухлого, как шарик, в старинном камзоле с жабо и широкополой шляпе, — он вдруг подмигнул мне. Лукаво так, со знанием дела. А в довершение всему усы подкрутил.
— Ой! — отпрыгнула я подальше от стены.
— Ты разве не знаешь, что картины впитывают в себя часть души изображенного? — улыбнулась Малика.
Допустим, я о таком слышала. Но всегда полагала, будто это выражение образное.
Этого пухляша в шляпе мы встречали еще несколько раз. И в каждый из них он пытался привлечь мое внимание. На последнем портрете, где он был изображен верхом на могучем жеребце, он даже отправил мне воздушный поцелуй.
— Не люблю усатых… — пробубнила я, стараясь не смотреть в его сторону. — И к тому же бабников.
— Лианон Гавриил Мангулор Калбельдед Али при жизни был порядочным семьянином и нереально одаренным магом, — возразил Гарольд. — Ему принадлежат такие заклинания, как призыв потерянной вещи, поиск по отпечатку ауры и выдавливание мажугора из нибалибы обыкновенной.
От последнего я знатно обалдела. Но не показала собственного невежества и не стала уточнять, кого там и из чего выдавливали.
Гарольд привел нас на самый нижний этаж и отпер своим ключом круглую дверцу в конце коридора. Как оказалось, там и хранился магический инвентарь. Ну, тот, что попроще. За долгое время неиспользования он покрылся таким приличным слоем пыли, что я пару раз чихнула, а у Элли стали слезиться глаза.
— Вроде порядочный замок, — пробубнила я. — А порядка никакого. У дракона что, слуг нет? Неужели нельзя убраться на складе.
— Испокон веков хозяйством в замке заведовала хозяйка, — пожаловался Гарольд. — Пока была жива бабуля нашего господина, она еще худо-бедно управлялась с огромным штатом слуг. А после… Сами видите.
— Так что же получается, вашему Калбельдеду нужна не жена, а экономка? — не могла не съязвить я.
— Хозяйка ему нужна: для замка и для его сердца, — многозначительно произнес Гарольд. — Давно нужна. Вы бы знали, как долго советники убеждали Его Устрашающее Величество в этом. Но он у нас такой…
— Упрямый? — предположила я.
— Скорее непримиримый. Не любит он, когда ему что-то навязывают. Даже жену. Потому так долго не соглашался на Отбор. И вообще, он только недавно стал активно проявлять интерес к происходящему в первом туре.
Из всего предложенного инвентаря мы выбрали сапоги-скороходы — ну те, что помогают преодолеть путь быстрее и при этом не натирают мозоли. Еще взяли плащи с капюшонами: Элли, разумеется, выбрала красный, Малика взяла зеленый, а мне достался голубой.
— Любимый цвет нашего господина, — улыбнулся в мой адрес Гарольд.
— Заметила, — мрачно отозвалась я.
Но плащ не вернула: без разницы, какого он цвета, главное, что в нем всегда тепло, сухо и даже насекомые не кусают. По крайней мере, так обещал Гарольд.
— И вот это возьмите, — он передал нам закопченный котелок, немного протерев его рукавом, — а то, и правда, обессилеете без горячей еды.
Вернули нас туда же, откуда забрали. Но уж теперь-то мы точно знали, в какую сторону идти. А делать это в сапогах-скороходах оказалось просто и весело. Правда, пришлось немного приноровиться, но это уже мелочи.
Ближе к ночи мы вышли к берегу озера.
— Пи-и-ить! — тут же очнулась моя колючка. — Пи-и-ить!..
Она так шустро поскакала к воде, что я даже ответить не успела. Обмакнув головку в воду, она стала так жадно и звонко лакать, что я не удержалась от короткого смешка.
