В коридор потянуло едкой вонью перегара вперемешку с «ароматом» давно немытого тела и я, прижав рукав к лицу, попятилась назад.
- Ты уже совсем до чертиков упился?! - разозлился Бобров, наступая на Витька так, что тот затрясся, словно осиновый листик.
- Бог с тобой Бобер Саныч! Со вчера капли в рот не брал! На ферме - пожар. Столярка загорелась!
Никогда в жизни я так быстро еще не одевалась. Кажется, прошла целая вечность, когда мы с Димой прыгнули в машину и на всех порах погнали на ферму, молясь только о том, чтобы Витька просто стеганула «белочка»
Вот только мольбам не было суждено быть услышанным - Витек впервые за долгое время был почти трезв.
Еще находясь за три улицы до базы, мы с Димой заметили полыхающее зарево пожара и высокий столб дыма, что уходил в ночное небо.
- Твою мать! - горько выругался он и, сильнее вцепившись в руль, прибавил газа, -Только бы на коровники огонь не перекинулся.
Бросив машину подле кустов, Дима не глядя на меня стрелой полетел на проходную, выкрикивая:
- Иваныч! Ива-а-аныч!!!
Все что я могла сделать, это заглушить авто, заблокировать двери и, прихватив тросточку, поковылять следом за мужчиной, на ходу набирая номер службы спасения.
- Алло! Девушка? Пожар! Село Трудолюбовка, улица семьдесят лет Октября, семь! Как можно скорее! У нас здесь животные.
Как и следовало ожидать, пожарная бригада не спешила к нам на помощь. Ночь, шестьдесят километров от райцентра...
Пока они приедут от фермы один только пепел останется.
- Иваныч! Федора вызывай срочно. Пусть едет на поле за второй бочкой!
Пожилой охранник, что до этого безуспешно пытался завести трактор с противопожарной бочкой, запыхтел:
- Ну, слава богу! Да как же так, Дмитрий Саныч? А я вам звонил -звонил, звонил-звонил, а вы трубку не берете.
Щеки опалило жаром стыда и чувства вины, ведь, если бы не мое романтичное настроение Дима бы взял трубку и приехал быстрее, а так, нам только и оставалось беспомощно наблюдать, как горит крыша столярной мастерской, а вместе с ней и все то дорогостоящее имущество, что находилось внутри.
- Вика! - крикнул мне Бобров, - Обзванивай всех, собирай народ. Столярку мы не спасем. Огонь перекинется на телятники. Выводите коров, а я буду заливать склад.
Я трясущимися руками сразу набрала нашей Галине Ивановне. Уж она -то точно знает телефоны всех сотрудников. Ее ночь разбуди - все наизусть расскажет.
Буквально через полчаса к ферме подъехали главный зоотехник, ветврач и инженер. С ними из машин вывалили скотники и доярки всей гурьбой.
И закипела работа.
Мужики, сразу за ведра и канистры взялись и стали набивать бортовой САЗик, чтобы на речке воды набрать. К нашей скважине шланг прокинули и принялись со всех фронтов заливать полыхающее здание. Но жар огонь был такой силы, что вода, казалось, испарялась прямо на подлете.
- Бабоньки! - скомандовала наша Галина Николаевна, яростно тряхнув бигуди на голове,
- Стройся! Наша задача скотину завести из стойла. Ласково, аккуратно, чтобы не испугать.
Девки одобрительно загудели и быстро распределились по коровникам. Я, разумеется, вприхромочку тоже кинулась в бой.
- Вика! Тебя куда леший гонит? - закричала на меня бухгалтерша, - Еле ходишь! Мне Дмитрий Саныч голову оторвет и собакам выбросит.
- Не могу я иначе, Николаевна. Не могу, понимаете?!
- Дура! - в сердцах махнула женщина рукой и побежала со всеми коров, да телок отвязывать.
Рассусоливать времени не было. Отбросив трость, я поспешила в родилку. Со взрослой коровой мне не справится - это точно, но помочь девчатам вывести телят вполне по силам.
Через полчаса родилка опустела. Телят мы пристроили в небольшой бытовке охранника. Там стоял обогреватель. Ночи уже холодные, и если оставить малышей на улице - они точно заболеют.
Взрослых коров и телок женщины переводили в дальний загон, где посеяны многолетние травы. Дальний он потому, что идти туда почти к самым полям, через всю ферму и по грунтовой дороге метров пятьсот.
Девчата уже успели вывести уже половину стада, когда загорелась крыша второго коровника.
- Господи. Какой ужас! - зарыдала Галина Николаевна, глядя на то, как быстро огонь с одной стороны перекидывается на шиферную крышу коровника, а с другой на склад с комбикормом, - Чем же мы буренок кормить будем?
Она перевела на меня беспомощный взгляд и утерла рукавом спортивной куртки слезы. Что я могла ответить?
Что сама едва сдерживаю слезы, глядя на то, как Дима из последних сил таскает ведра с водой?
Весь взмыленный, перемазанный в саже, с горящими от отчаяния глазами. Трактор он давно уступил более опытному механизатору, которым тот быстро и ловко подвозил воду.
Пожарные приехали, кода обвалилась крыша на складе.
Две машины с мигалками резво заехали на территорию базы, переругав, коров, которых еще выводили доярки.
Буренки, очумело, кинулись врассыпную.
Мужики поспешили помочь девчонкам, чтобы убрать с дороги беснующихся животных. И только когда проезд был наконец расчищен, пожарные принялись за дело.
К утру очаги возгорания полностью ликвидировали. В лучах восходящего солнца мы с Димой сидели на пороге нашей конторы и смотрели, как на пепелище столярки поднимается тонкая струйка дыма.
Я уже не плакала, а Дима уже ничего не говорил.
Мы просто молчали.
Раздавленные. Еще не до кона верящие в происходящее. Бесконечно уставшие.
Полностью дотла сгорела столярная мастерская с инвентарем, обвалилась крыша второго коровника, немного пострадала родилка. Но самое страшное - был испорчен корм, что бы заготовили на зиму.
- Дим, - произнесла я, глядя, как мужики закидывают на телегу остатки муки и комбикорма, чтобы покормить коров, - Поехали домой. Тебе надо поспать. Потом. Мы подумаем обо всем потом.
Он перевел на меня пустой взгляд и заторможено кивнул.
- Да. Ты права. Поехали.
Глава 21 Вика
Мое паршивое утро выдалось поздним.
Отчего, вы спросите, оно паршивое?
Да оттого, что проснувшись, первое, что я почувствовала - это боль. Казалось, болело все тело, каждая мышца, словно мою несчастную тушку переехали бульдозером, а после раскатали асфальтовым катком.
Попробовала пошевелиться и тут же застонала от жалящего болевого приступа в травмированной ноге. Боюсь, вчерашние геройства мне аукнуться.
Не скоро я смогу танцевать. Ох, не скоро...
Перевернулась на бок и поняла, что в постели одна. Приподнялась на локтях и, глянув на стул, куда обычно Дима, скидывал свою одежду, поняла, что он ушел.
