- Пока предлагаю вам пока оставить руководство фермой за собой, - любезно разрешил Глист и плевать, что я этого совершенно не желаю, - Сейчас необходимо сократить расходы на тех животных, что останутся. Шестьдесят процентов поголовья поедет на мясокомбинат. Проведите тщательную выбраковку по репродуктивности, а после я завезу вам необходимые до урожая корма. Людей тоже придется сократить. Некоторых предлагаю отправить в неоплачиваемый отпуск, остальные пусть пишут заявления по собственному, разумеется, без компенсаций. На это у меня средств нет.
Я догадывался, что больше всего смена хозяина фермы ударит по простым работникам.
Вот, только, что я могу поделать?
Банковские счета организации практически пусты. Разве что продать свой джип, за который еще остался должен другу денег?
После того, как Глист укатил на своем внедорожнике, я провел совещание с главными специалистами, на котором кратко обрисовал ближайшие перспективы. Мужики, разумеется, были возмущены до глубины души. Каждый порывался лично поехать на работу к Кичигину и навести в прокуратуре шороха. Вот только Глист совсем не тот тип, с которым можно провернуть подобное, поэтому поумерив пыл своей верной команды, я решил не рвать себе душу и поехать домой.
- Как же мы без вас? - зарыдала и кинулась мне на шею Галина Николаевна, - Что же вы творите? Без ножа режете, Бобер Саныч!
- Все будет хорошо, Николаевна, - похлопал по спине женщину и отстранил от себя, -Раньше же жили и теперь будете. Выше нос! Может, вам новый хозяин еще и зарплату поднимет.
- А как же вы? - подняла на меня заплаканные глаза она и громко высморкалась.
- Да что со мной станется, - усмехнулся в ответ.
Женщина вдруг успокоилась и кивнула каким-то своим мыслям.
- И то верно. С вами теперь Вика. Точно не пропадете.
Вот только моя добрая и преданная бухгалтерша не знала, о том, что в наших с Викой отношениях наметилась большая трещина. Словно события вчерашнего вечера расчертили жирную черту отчужденности.
Между тем было понятно, что черту я провел сам, уйдя в ночь и оставив Вику в неизвестности. О чем сейчас очень жалел.
Признаться, я думал о своей прекрасной блондинке, которая вовсе и не блондинка, все утро. И мысли были самые тягостные.
Теперь, после того как прошел первый всплеск эмоций и мозг стал работать более рационально, душу стали раздирать сомнения.
Я даже пересмотрел то самое видео, что пришло с незнакомого номера, и пришел к выводу, что буду самым настоящим бараном, если упущу бабу, которая умеет так танцевать стриптиз.
А ведь Вика мне даже не рассказывала, что любит танцевать.
Боялась? Стыдилась своего прошлого?
На видео она заметно моложе, но от этого не менее уверенна в себе, дерзка и даже агрессивна. Но от этого не менее прекрасна.
Тот кто прислал это видео явно хотел ей насолить, а еще был осведомлен о наших с ней отношениях. Более, неизвестный пробил все данные обо мне, узнал номер личного номера, а это не так -то просто. Из всего этого легко сделать вывод: наш доброжелатель бывший Вики по имени Дима.
Козлище безрогое!
Унизить ее хотел.
И, мать твою за ногу, у него это получилось!
Особенно если вспомнить мою вчерашнюю реакцию.
Сейчас, когда первый шок, отрицание и боль от увиденного отступили, притупились, по другому стал смотреть на ситуацию.
И чем я, спрашивается, от безрогого отличаюсь?
Т олько лишь тем, что я олень?
М-м-д-а-а-а...
Неприятно, конечно, узнать, что твоя девушка, будущая жена и мать твоих возможных детей, торговала своим телом, но прошлое на то оно и прошлое, чтобы там остаться. Ведь, если бы Вика была меркантильной стервой, то точно бы не вернулась в родную деревню.
Тут полезно вспомнить науку деда Никифора и подумать о том, какое будущее меня ожидает, если я упущу Вику.
Есть ли счастье в одиночестве?
Нет. В нем только тоска, уныние и обида на весь белый свет.
Я хочу любить, быть мужем, отцом, в конце концов, а все остальное это жизненная мишура, что навязывает нам общество.
Обида, конечно, еще есть. За неоправданные ожидания. За разбитую иллюзию идеальности моей женщины. Это никуда не делось, но если поставить на чашу весов наше с Викой совместное будущее, то оно значительно перевесит всю эту непортребщину.
Уверенным движением беру в руки телефон и с садистским удовольствием удаляю скаченное видео, а после блокирую контакт.
Так вот!
И почему у меня такое чувство, будто это мой единственный правильный поступок сегодня?
С фермы уезжал с тяжелым сердцем. Понимание, что сегодня я сам своими собственными руками перечеркнул дело всей жизни, кошками скребло и раздирало душу. Но между тем было некое облегчение, правда, связано оно было уже не с работой, а с Викой.
Очень хотелось прийти к ней домой, сграбастать в свои объятия и зацеловать в сладкие щечки, губки, а потом сесть и поговорить по душам.
Вот только желаемое, как говориться, не всегда действительное.
Как я не стучал в дверь Викиного домика, никто открывать мне не собирался.
Я уже было грешным делом подумал, что Вика не хочет со мной разговаривать, и открыл двери своим ключом, но в доме никто меня не жал, кроме злобной Заразы.
Сначала я думал подождать Вику здесь, но черная кошка бешено сверкая глазами, глянула на меня из угла хозяйской спальни, и я быстренько ретировался из домика.
Все правильно.
Как ни крути, а это Викина территория.
Не факт, что она обрадуется мне. Свежо еще воспоминание того, как я приперся к ней с цветами и чуть было не получил ими по морде.
Дома меня ждал грустный и забытый всеми пес и злая как тысяча чертей Дина Альбертовна.
Мать в своей привычной манере, сложила руки под грудью и посмотрела на меня, словно я все еще маленькой мальчик, что принес в портфеле очередную двойку.
- И где ты был?! Я вся извелась! Разве так поступают с матерью?
Вот, что мне ответить на эти претензии?
- Мама, ты прекрасно знаешь, где я был - на работе.
- На работе он был! - фыркнула она, - Вся деревня галдит о пожаре на твоей ферме, а матери зайти показаться и рассказать, что да как время не нашлось?
- Разве ты не видишь, что я устал?
- Ты такой же, как твой отец! - прикрикнула она, - Тот тоже всегда уставал и не считался с моим мнением. Я тут переживала, места себе не находила, а он зайти к матери и рассказать, как дела времени не нашел.
Материн эгоизм неискореним. Она такая всю жизнь была, такой и останется. Не смог ее изменить первый муж, ни материнство, даже молодой любовник не смог.
