Подивившись такой оперативности, Джесси потянулся, было к оставшейся туше, но мужик, заметив его жест, только отмахнулся:
— Отдыхай, сам справлюсь.
Растеряно отступив, Джесси осторожно присел на широкую, длиной от одного конца стола до другого скамью, и внимательно осмотрелся. Дом был построен старательно, явно на долго. Промежутки между брёвнами были проконопачены мхом, а небольшие окна забраны стеклом. Заметив эту дань цивилизации, Джесси немного воспрял духом.
Изготавливать стекло сами, поселенцы не могли, следовательно, где‑то не очень далеко есть поселение побольше, где можно достать нужные стройматериалы. Все предметы домашнего обихода были сделаны вручную, и Джесси даже не сомневался, что сделал их сам хозяин. Внимательный взгляд агента давно уже заметил ящик с плотницким и столярным инструментом.
Посреди дома, была сложена широкая каменная конструкция, из которой, хозяйка дома доставала горшок с чем‑то умопомрачительно пахнущим. Невольно принюхавшись, Джесси сглотнул набежавшую слюну, и тут же услышал тихий детский смех. Сделав вид, что ничего не происходит, он принялся внимательно наблюдать, как хозяин дома растягивает снятые шкуры на правиле, раме, сделанной из древесных прутьев толщиной в палец.
Разобравшись с добычей, мужик поднялся, и одобрительно крякнув, весело проворчал:
— Ну, как говорится, не было ни гроша, и вдруг алтын. Долго они тебя гнали, парень ?
— Вторые сутки пошли, — коротко ответил Джесси.
— Ну, значит, вовремя ты на нас выскочил. Меня Савелием звать, а тебя ?
— Женька, — назвался Джесси, вспомнив, как отец его русского приятеля называл его этим именем.
— Ну, Женька, так Женька, — пожал плечами Савелий, пожимая протянутую ладонь так, что у Джесси явственно захрустели кости.
— И как тебя в наши края занесло? Все большие посёлки в другой стороне находятся, а ты от тундры шёл.
— Решил эти места осмотреть. Узнать, сколько тут народу после нападения выжило, — ответил Джесси, решив не слишком уходить от истины.
— Не много, — покачал головой Савелий, разом помрачнев. – Кто после бомбардировки живым остался, в леса ушли. Первую зиму многие не пережили. Знаешь, что основную массу народу спасло? Только то, что у людей охотничьи ружья были.
Власти всё визжали, что, мол, оружие в руках, опасность, друг друга стреляют. А кто стрелял‑то? Только дураки да уроды. Нормальные люди, у кого охотничье оружие было, дома его и держали. Зато, когда твари эти налетели, хоть семьи свои спасти смогли. Не все конечно, но многим легче было. Да тут ещё волки. Совсем озверели, даже оружия не боятся.
— Я заметил. После волков, за мной росомаха увязалась, да видно отстала, — кивнул в ответ Джесси.
— Росомаха ?! — моментально насторожившись, переспросил Савелий. – Росомаха, это серьёзно. Жаль, что не подстрелил. За её шкуру можно нужные товары получить.
— Не до того было. Сначала волки, потом она, а потом опять волки. Так что, не до жиру, быть бы живу, — ввернул Джесси, вовремя вспомнив одну из любимых поговорок отца своего приятеля.
— Тоже верно, — усмехнулся Савелий. – Да и охотиться на неё с умом нужно. Росомаха, зверь серьёзный, и на рану крепкий. А уж хитрая, хлеще лисы. Того и гляди, скидку сделает и за спину зайдёт, — принялся пояснять он с большим знанием дела.
Сообразив, что мужик сел на своего любимого конька, Джесси приготовился к долгому разговору, но молчавшая до этого момента хозяйка, выставив на стол из печи горшок, с тихой, усталой улыбкой сказала:
— Вечерять садитесь, потом разговоры разговаривать будете.
Одобрительно кивнув, Савелий отправился в сени, мыть руки, а все обитатели дома быстро расселись по лавкам, с интересом поглядывая на стоящий, на столе горшок. Дождавшись главу семьи, женщина быстро разложила по тарелкам варево из горшка, и Джесси неожиданно догадался, что это такое.
Однажды, ещё в самом начале знакомства с русской семьёй, ему приходилось пробовать такое. Щи с лосятиной. Именно так это называлось, при этом, вкус лосятины Джесси узнал сразу. Такое мясо он пробовал в доме своего деда. Этот странный суп оказался удивительно вкусным. В одно мгновение, сметя с тарелки свою порцию, он отложил ложку, и быстрым взглядом окинул собравшихся за столом.
Кроме хозяина и хозяйки, здесь оказалось семеро детей, от семи, до приблизительно семнадцати лет. При этом, ему вдруг стало ясно, что эти дети от разных родителей. Двое старших, подросток и девочка лет пятнадцати были похожи на хозяев, а остальные, как говорится, с бору по сосенке.
Заметив его интерес, Савелий прожевал свой кусок мяса и, отложив ложку, кивнул:
— Всё правильно. Эти двое, наши, а остальных, после взрыва собрал, кого в лесу, нашёл, кого у города. Теперь они наши. Так и живём.
— Понятно, — растеряно кивнул Джесси.
По большому счёту, ничего нового в этой истории не было. Таких семей и в штатах хватало, но Джесси удивился не тому, что эти люди подобрали потерявшихся, или осиротевших детей, а то, что они полны решимости, вырастить их в лесу. Почти в первобытных условиях. Присмотревшись к ребятам, он неожиданно понял, что все дети вполне довольны своей жизнью и не видят в ней ничего особенного.
Дождавшись, когда все доедят щи, хозяйка принялась накладывать на тарелки кашу из гречневой крупы. Насторожено принюхавшись к лежащей на тарелке каше, Джесси неожиданно понял, что и в этом блюде заметны весьма солидные куски мяса. Похоже, с охотой у этой семьи всё складывается удачно.
Вылизав тарелку, Джесси осторожно отодвинул её подальше от края, и с удовольствием ощутив сытость, едва сдержал долгий зевок. Один из младших ребят, быстро уплетя свою порцию, выскочил из‑за стола и, подхватив с печки большой чайник, потащил его к столу. Заметив, что парнишке тяжело, Джесси насторожился, и едва тот попытался вздёрнуть тяжёлый чайник выше головы, чтобы поставить на стол, успел вовремя, его подхватить.
Поставив горячий чайник на стол, он с удивлением покосился на спокойно сидящих родителей. Его возмущению не было предела, ведь мальчишка мог здорово обвариться. Заметив его взгляд, Савелий чуть усмехнулся и, отодвинув, пустую тарелку, добродушно проворчал:
— Не волнуйся. Знает он, что чайник горячий. Да только им с самого детства приходится о себе самим заботиться. Старшие, кто со мной, на охоте, кто с матерью, в огороде, а младшие, по дому, да на хозяйстве. Да и приучаются они к аккуратности так быстрее. Не хочет обжечься, будет осторожнее. Наука простая. Или, или.
— А не слишком жестоко? — осторожно спросил Джесси.
— А в тайге по–другому нельзя. Тайга, она слабых не щадит. Я не для того их от голода и тварей спасал, чтобы они в тайге по собственной глупости или слабости пропали. Пусть уж лучше при мне синяки да шишки набивают, чем потом ни за грош сгинут.
— Ну, вам виднее, — быстро пошёл на попятный Джесси, моментально осознав, что у этих людей свой, давно уже налаженный быт.
