— А смысл? — усмехнулся мужик. – Я знаю, что ты мог увидеть за Уралом. И что видел здесь. Так что, не хочу тратить на тебя время и средства. В общем, с ближайшей оказией, отправишься обратно.
— С чем? — не понял Джесси.
— Это можно перефразировать, как при первой возможности. Старинное выражение.
— А можно, я немного здесь, у вас побуду. Пусть даже в той клетке. Только чтобы рядом кто‑то был. Поговорить. Пусть про погоду, про охоту, всё равно про что. Лишь бы рядом с людьми, — медленно, с расстановкой попросил Джесси.
Ему действительно вдруг стало страшно снова оказаться одному посреди развалин и диких человеческих стай. Как оказалось, это путешествие отняло у него слишком много сил. Удивлённо посмотрев на него, мужчина растеряно качнул головой, и задумчиво протянул:
— Похоже, тебя и вправду здорово допекло, если ты готов сидеть в клетке, лишь бы рядом с людьми.
— Полгода автономного плавания, — криво усмехнулся Джесси. – Я же говорю, думал, что человеческую речь забуду.
— Ладно. Посидишь пока под замком, а там видно будет, — милостиво согласился мужчина, и Джесси облегчённо перевёл дух.
* * *
Капитан Миша разделил своё отделение на пары и, объяснив бойцам задачу, занялся обеспечением Матвеевской избы всем необходимым. Как оказалось, запасов у Матвея было не много. Точнее, совсем не было, а прокормить трёх здоровых мужиков, и крупную собаку было не так просто.
Капитан каким‑то образом умудрился выбить своему отделению машину, на которой и привёз Матвея домой, и теперь, носился на ней по всему городку, добывая продукты, боеприпасы, и различные жизненные мелочи. Появление в доме новых жильцов, Рой воспринял как личное оскорбление, и принялся всячески отравлять бойцам жизнь.
Понимая, что такое противостояние может плохо закончиться, Матвей принялся сглаживать острые углы, но однажды, не уследил за собакой, и был вынужден разнимать телохранителя и разъярённого пса. Ухватив собаку за задние лапы, он оттащил Роя в сторону, и перекрывая его лай, рявкнул:
— Рой, фу !
Он старался редко использовать эту команду, но в подобной ситуации, другого выхода не было. Крякнув, Матвей вскинул кобеля на руки и, вынеся в сад, поставил на землю. Присев на корточки, он твёрдой рукой взял его за морду, и жёстко встряхнув, решительно, в голос сказал:
— Ещё раз так сделаешь, будешь сидеть в вольере.
— Они плохо. Мешают, — услышал он в ответ обиженную мысль.
— Чем они тебе мешают? — удивился Матвей, заметно успокоившись.
— Я хочу говорить. Они мешают. Они лишний.
— Вот оно что. Да ты приятель просто ревнуешь, — улыбнулся Матвей, сообразив, по какой причине кобель так люто невзлюбил бойцов.
— Я хочу говорить, они мешают. Прогони их, — решительно потребовал Рой.
— Я не могу их прогнать. Они охраняют нас от врагов.
— Я охранять нас от врагов, — возразил Рой.
— Малыш, нам придётся терпеть их. Мы не можем их прогнать. Давай просто отдохнём, и потом опять пойдём убивать врагов. Никто не будет мешать нам, говорить. Даже они. Ты и я, всегда будем вместе, пока не умрём. Так что, перестань злиться, и просто представь, что их нет.
— Что есть, представь? — тут же спросил Рой.
— Сделай вид, что их нет, — перефразировал свою просьбу Матвей. – Просто веди себя так, словно не видишь их. Они хорошие ребята, не надо их обижать.
— Я не обжать их. Я кусать их.
— Нет. Ты не будешь их трогать. Они, наши друзья. Мы вместе с ними будем убивать врагов. Ты же умный пёс, Ройка. Думай, что они пришли к нам в гости, как приходят Маша и Бак.
— Гости, хорошо. Гости, весело. Они не кусать, играть, — ответил Рой, испустив прямо таки мученический вздох сомнения.
— Вот именно. И ты можешь с ними играть и говорить, — быстро ответил Матвей.
— Они не слышать меня, — снова вздохнул Рой.
— Жаль. Я надеялся, что, разговаривая с другими людьми, ты научишься лучше говорить, — задумчиво протянул Матвей.
— Я плохо говорить ?
— Нет, просто иногда мне трудно тебя понять. Особенно, когда ты торопишься или волнуешься.
— Что есть волнуешься? — тут же последовал вопрос.
Матвей давно уже заметил за ним эту особенность. Пёс регулярно задавал ему разные вопросы, словно стремился побольше узнать об окружающем мире и людях. Но их разговоры обычно сводились к нескольким фразам, после чего, Рой отправлялся в сад по своим собачьим делам.
Вообще, пёс всё больше поражал Матвея своими данными. Ему сложно было оперировать абстрактными понятиями, но во всём, что касалось естественного, окружающего, точнее, вещного мира, всё было просто. Он с первого раза запоминал названия предметов и серьёзных машин, и легко отличал их от всех остальных.
Кроме того, он и сам вполне мог указать проводнику не только направление, в котором следовало искать противника, но и сориентировать его на местности. Так, например, во время тренировок, он легко определял, где именно прятался пленный гуманоид и, не сходя с места, выводил бойцов прямо на него, твёрдо называя те, или иные ориентиры.
Эти тренировки, проводимые при участии нескольких, облечённых доверием головастиков, занимали почти всё время боевой пары, но им обоим было этого мало. И Рой и Матвей, мечтали снова оказаться в настоящем деле, и проводник регулярно донимал генерала просьбами, отправить их на задание.
Но в ответ, оба слышали только категорические отказы. Однажды, Рою это всё надоело, и во время очередной тренировки, он устроил настоящую итальянскую забастовку. Дождавшись, когда пленный гуманоид скроется в лесу, он, вместо того, чтобы начать ментально сканировать окрестности, просто улёгся у ног Матвея, и прикрыл глаза.
Внимательно наблюдавшие за ним головастики снимали каждое их движение и, увидев такое безобразие, дружно подступили к Матвею, требуя немедленно начать демонстрацию. Небрежно отмахнувшись от них, как от назойливых мух, Матвей опустился на колени рядом с собакой и, заглянув Рою в глаза, тихо спросил:
— Что с тобой, мальчик? Ты не хочешь ловить врагов.
— Я его ловить уже пять раз. Он живой. Мы убивать врагов. Зачем ловить, если не убивать? — вполне резонно ответил пёс, даже не делая попыток подняться.
Подошедший к ним Лоскутов, насторожено покосился на собаку и, повернувшись к Матвею, спросил:
— Что происходит, Матвей Иванович ?
— Сидячая забастовка. Он этого ксеноса уже пять, раз ловил, и теперь вполне резонно интересуется, зачем его ловить, если всё равно отпустят, — устало улыбнулся Матвей.
Ему и самому давно уже надоели эти глупые игры. По мнению проводника, и тех повторений, что уже у учёных были, было вполне достаточно, чтобы получить исходные материалы для изучения. Но головастики не унимались, требуя от них всё новых и новых доказательств способности Роя к общению. Но сегодня, пёс решил сделать всё по–своему.
