— Моро? Это ещё что такое? — не понял генерал.
— Помните, у Эдгара По, остров доктора Моро? Сумасшедший вивисектор пытается создать из животных, людей, оперируя их без всякого наркоза и обезболивающего. А закончилось всё это, восстанием, и уничтожением всех живших на острове людей. Конечно, это фантазия, но как не странно, эта фантазия очень реально начинает воплощаться в жизнь. И боюсь, нам стоит опасаться того же самого.
— Почему вы так решили? И почему всё‑таки Моро ?
— Моро, потому что эти собаки были созданы точно так же, искусственно. А опасаться нам стоит потому, что человек слабее, и глупее тех, кого пытается создать. Как думаете, что будет со всей человеческой цивилизацией, если вот такие звери, вдруг решат, что люди, слишком много себе позволяют? Ведь они слабее, и беспомощнее, чем эти идеальные солдаты.
— Собаки Моро. Интересное название, — задумчиво покачал головой проверяющий.
Услышав эти слова, головастик, сумевший снова незаметно подобраться поближе к разговору, просто взвился от злости.
— Да как вы смеете, так нас оскорблять ?! Сравнивать известных учёных с сумасшедшим хирургом, придуманным чокнутым наркоманом! Это унижение всего научного мира! — вопил он, едва не подпрыгивая от возбуждения.
— Заткнись, — резко оборвал его проверяющий. – Ещё раз влезешь в МОЙ разговор, и я тебя загоню на край географии, пингвинов изучать. Пшёл вон !
Последние слова проверяющего прозвучали с таким презрением, что Матвей не удержался, и прыснул от смеха. Похоже, все головастики отличались особым уровнем занудности и были способны вывести из себя даже святого.
Попавший в опалу головастик задохнулся от возмущения, беззвучно шлёпая губами и медленно наливаясь дурной кровью. Бросив на него презрительный взгляд, проверяющий, жестом приказал своим телохранителям убрать головастика в сторону. Ухватив его за локти, эти безликие шкафы просто унесли его в сторону, ловко прижав к машине и не давая больше приблизиться к говорящим.
Покосившись на откровенно веселящегося Матвея, проверяющий грустно усмехнулся и, качнув головой, устало сказал:
— Познакомившись с вашим псом, я прихожу к такому же мнению. Мы не должны пытаться сделать идеального солдата из того, кого сама природа уже одарила всеми необходимыми для боя средствами. Пусть лучше наши головастики займутся более практичными вещами.
— Вот именно. Пусть попробуют улучшить стрелковое оружие. Идея обычного порохового заряда, стара как мир, — поддержал его Матвей. – Так Рой останется у меня ?
— Конечно. Я не хочу разбирать дела о съеденных во время экспериментов учёных, — усмехнулся проверяющий.
Протянув Матвею руку, он крепко пожал ему ладонь и, кивнув генералу Лоскутову, уселся в машину. Проводив его взглядом, Матвей присел рядом с собакой и, похлопав пса по мускулистому плечу, устало проворчал:
— Поехали домой, приятель.
Задумчиво смотревший на них Лоскутов, неопределённо пожал плечами и, подумав, спросил:
— Что собираешься делать ?
— В каком смысле? — не понял Матвей.
— Ну, одного из главных головастиков вы с Роем пришибли, так что, весь проект теперь оказался под угрозой.
— Я не думаю, что всё так плохо, — вздохнул Матвей. – Вся беда в том, что их цели, и ваши, как говорят в Одессе, это две большие разницы. Вас, и меня в том числе, интересует, прежде всего, боевой аспект этого проекта. А их, научный. Думаете, им все эти проверки и повторения нужны чтобы усилить силовую, или какую‑то ещё подобную составляющую? Нет. У них более высокие цели.
— Ну, я догадывался о чём‑то подобном, — кивнул в ответ Лоскутов. – Но это не даёт тебе права отстреливать их, как тварей.
— И не собираюсь, — грустно усмехнулся Матвей. – Я только одного хочу. Чтобы они все запомнили, что стрелять в мою собаку, я никому не позволю. Даже если мне придётся самому взяться за оружие.
— Это всё верно, но пристрелил‑то ты не того, кто за пистолет схватился, а того, кому твой зверь руку отгрыз.
— Потому я его и добил. Слышал, как кости затрещали. У Роя хватка с усилием в несколько тонн, так что, там даже восстанавливать нечего было бы. А не выстрели я, так он бы ему вообще клешню оторвал. Так что, в любом случае, он был обречён.
— Ты в этом уверен? — растеряно спросил генерал.
— Абсолютно. Рой же его за локоть взял, одновременно выкручивая руку назад. Так что, плечевая кость раздроблена, словно по ней молотком прошлись, а мышцы и сухожилия, пятьдесят килограмм живого веса просто порвали бы, как тряпку. Он же не просто тянет, он трепать начинает.
— Чёрт, ну и монстр, — растеряно проворчал Лоскутов.
— Не монстр, а нормальный, боевой пёс, натасканный именно на серьёзную схватку с гуманоидом. Именно с гуманоидом, а не с себе подобными. Улавливаете разницу ?
— Откровенно говоря, не очень, — честно признался генерал.
— Учить его драться с другими собаками нет смысла. Это он умеет изначально, от природы. А вот сражаться с теми, кто имеет руки, и ноги, это совсем другое дело. И именно этому я его учу всё это время. Учу так, чтобы, сцепившись с человеком, он как можно быстрее мог привести его в надлежащий вид. Тихий и печальный.
— И зачем так круто ?
— Да затем, что человек может перехватить оружие другой рукой, или ударить ногой. Здесь всё по–другому. Разница в росте, весе, способности к передвижению. Какой смысл хватать за горло, если в руке будет пистолет или нож? Кроме того, мне ещё нужно научить его уходить с линии стрельбы.
— Это как? — окончательно растерялся генерал.
— Собака движется к противнику не по прямой, а прыгая из стороны в сторону, сбивая прицел. Ну, так, словно он не нападает, а хочет поиграть. Это сбивает стрелка с толку и заставляет его нервничать, делать ошибки при стрельбе. Попасть в собаку, движущуюся таким образом, может только очень опытный, хладнокровный стрелок.
— Лихо. Странно, что я не слышал про такой способ, — удивился Лоскутов.
— Это описано в пособиях для дрессировки собак в службу НКВД. Тридцатые, сороковые годы прошлого века.
— Очень интересно. И где же вы нашли эти пособия ?
— В одной старой библиотеке. Ещё в институте, мы поехали работать в стройотряд, и нас бросили на разборку старой библиотеки. У меня уже тогда была собака и, наткнувшись на эти брошюры, я с большим удовольствием оставил их себе. Кстати, на каждой стоял гриф, ДСП. Для служебного пользования. А если учесть, что дело было не где‑то, а в Коми, то сами понимаете, что им стоило верить.
— М–да, услышь я всё это до войны, тут же приказал бы проверить по нашим каналам. А теперь, даже не знаю, стоит ли заводиться.
— А почему нет? На сколько мне известно, почти все библиотеки до войны были оцифрованы, а значит, такие данные должны были сохраниться на электронных носителях, — пожал плечами Матвей.
