— Ты прав, Матвей Иванович. Вчера, собака отдала за мою дочь жизнь, а люди… Ты прав.
— Не люблю я эту поговорку, Андрей Сергеевич. Не от большого ума её придумали. Откровенно говоря, если встанет выбор, между жизнью человека и собаки, то я ещё подумаю, чью сторону принимать. Если конечно, это не будет жизнь того, кого я хорошо знаю.
— Сурово, — покачал головой водитель, ловко вертя баранку.
— Зато честно, — парировал Матвей. – Собаки не предают и не врут в глаза. Не нравишься, получи укус, нравишься, с тобой поиграют. Всё просто и понятно. Да и такого, как было вчера, ни одно животное не сотворит, — горячо ответил проводник, но, увидев, как напряглось лицо полковника, осёкся.
В машине повисло неловкое молчание. Наконец, взяв себя в руки, Савенков грустно улыбнулся и, погладив Роя, грустно вздохнул:
— И снова ты прав, Матвей Иванович. В последнее время, я всё чаще прихожу к такому же выводу.
Атмосфера в салоне заметно разрядилась, и Матвей, украдкой переведя дух, позволил себе немного расслабиться. Въехав на базу, водитель погнал машину прямиком к госпиталю. Выбравшись на улицу, Матвей быстро осмотрелся и, бросив поводок на землю, приказал:
— Рой, место, — мысленно добавив, — останься пока здесь, приятель. Я узнаю, что там за новый доктор.
Вздохнув, Рой улёгся на поводок, демонстративно отвернувшись в сторону. Чуть улыбнувшись, Матвей нагнулся и, потрепав его мощной шее, шагнул в палатку. Савенков, уже успел найти дежурного врача, и теперь, держа его мёртвой хваткой за отворот халата, вытряхивал ответы.
Зная, что перед ним не простой обыватель, а полковник ГРУ, которому и принадлежала вся база, врач старался по мере возможности ответить на все сыплющиеся из него вопросы. Сообразив, что несчастного доктора пора спасать, Матвей шагнул к полковнику и, взяв его под руку, тихо сказал:
— Здесь работает дочь генерала, Дана. Можно будет через неё все подробности узнать.
— Я могу увидеть дочь? — кивнув Матвею, спросил полковник так, что врач невольно попятился от него.
— Но она без сознания, — пролепетал он, не зная, как не допустить полковника в реанимационный отсек госпиталя.
— Вам лучше разрешить ему, доктор, — посоветовал Матвей, увидев, как напряглись желваки на скулах Савенкова.
— Хорошо, — сдался врач. – Только ради всего святого, не трогайте её и не пытайтесь привести в чувство. Это опасно.
— Мы просто посидим рядом, — пообещал Матвей и, ухватив полковника за локоть, потащил в указанную сторону.
Бесшумно войдя в палату, мужчины осторожно подошли к кровати, и растеряно замерли. Сердце Матвея болезненно сжалось, когда он увидел, что стало с девочкой. Разбитые губы, синяки на шее и голове. Один удар видимо пришёлся в переносицу, оба глаза девочки заплыли, превратившись в узенькие щёлки.
Сам того, не замечая, Матвей с такой силой сжал спинку кровати, что никелированное железо заскрипело. Неожиданно, в коридоре послышались испуганные вскрики, и в палату, не спеша, словно инспектор с проверкой, вошёл Рой, неся в зубах свой поводок. Выплюнув его у ног Матвея, он обошёл кровать и, подойдя к изголовью, старательно принюхался.
В палату вбежал врач и, увидев, как Матвей растеряно мнёт в руках поводок, тихо, соблюдая тишину, зашипел:
— Вы с ума сошли ?! Это реанимационная палата, а не площадка для выгула собак! Немедленно выйдете отсюда! Все !
— Успокойтесь, доктор. Этот пёс, тоже её друг. Это он поднял тревогу, и можно сказать, спас ей жизнь.
— Но это госпиталь, и здесь не место собаке, — возразил врач, заметно растеряв свой пыл.
— Это моя дочь, доктор, и я буду решать, кому можно к ней приходить, а кому нет, — ответил Савенков таким тоном, что вздрогнул даже стоявший рядом Матвей.
— Что…что он делает? — испугано спросил врач, тыча пальцем в сторону собаки.
Пока они спорили, пёс умудрился подобраться к голове девочки, и теперь старательно вылизывал ей висок. Внимательно понаблюдав за его действиями, Матвей решительно отодвинул врача в сторону и, заметив растерянный взгляд полковника, ответил:
— Нечто вроде мануальной терапии. Видите, оно массирует языком определённые точки.
— Но это же не гигиенично, — пролепетал окончательно выбитый из колеи врач.
— Знаете, доктор, в народе бытует такая поговорка, на языке животных, есть лекарство от тридцати трёх болезней, — ответил Матвей, продолжая наблюдать, за Роем.
Подсознательно он догадывался, что такая терапия может оказаться очень полезной, но полученного эффекта не ожидал. Когда пёс, обойдя кровать, принялся вылизывать другой висок девочки, Маша неожиданно приоткрыла глаза, и тихо застонав, хрипло попросила:
— Папа, дай попить.
— Мышка! — ахнул полковник, падая у кровати на колени и хватая руку дочери.
— Быть того не может, — растеряно проворчал врач. – Расскажи кто, ни за что бы, не поверил.
— Ну и напрасно, — ответил Матвей, быстро передавая полковнику свою флягу с водой. – В древности лекари годами наблюдали именно за животными, пытаясь понять, какая трава от чего помогает. Поверьте, доктор, любое животное знает о лечении побольше иного врача.
— Ну знаете ли ?! — вскинулся врач.
— Не обижайтесь, но это правда, — миролюбиво улыбнулся Матвей. – Тем более что о присутствующих не говорят.
— Дядя Матвей, а где Бак? — тихо спросила Маша, узнав наконец своего тренера.
Полковник растеряно оглянулся на Матвея, и проводник понял, что плохую весть, придётся сообщать именно ему. Обойдя спинку кровати, Матвей осторожно присел на самый краешек и, взяв в ладони руку девочки, тихо ответил:
— Мы слишком поздно пришли, девочка. Он дрался до последнего, защищая тебя, и потерял слишком много крови. Умер, по дороге в клинику. Прости.
— Вы не виноваты, дядя Матвей, — тихо ответила девочка и, помолчав, спросила:
— Можно, я так буду вас называть ?
— Тогда, я буду звать тебя как папа, Мышка. Можно? — свою очередь спросил Матвей, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Можно, — слабо улыбнулась девочка, и невольно застонала, скривившись.
Разбитые губы растрескались и немного кровоточили.
— Постарайся не разговаривать, — попросил её Матвей, пытаясь встать, чтобы оставить их одних.
— Посидите ещё, дядя Матвей, — неожиданно попросила Маша.
Её тонкие пальчики сжались, словно пытаясь удержать его. Кивнув, Матвей опустился на место, бросив быстрый взгляд на полковника. Сжимая в руках ладошку дочери, он не сводил с неё глаз, словно боялся, что она сейчас исчезнет.
— Папа, а можно дядя Матвей и Рой будут приходить ко мне? — тихо спросил девочка.
