— Что случилось? — моментально насторожился Матвей.
— Группа, находящаяся в поиске нарвалась на засаду. Больше я ничего не знаю, — быстро ответил посыльный.
Развернувшись, Матвей бегом бросился в сторону штаба, куда уже подъезжал их БМП. Сходу, влетев в десантный отсек, следом за Роем, он передёрнул затвор автомата, и погладив пса, тихо сказал:
— Готовься приятель. От нас с тобой жизнь людей зависит.
Повернувшись к нему, Рой несколько минут помолчал, словно к чему‑то прислушиваясь, и вдруг ответил:
— Их убили. Там нас ждут.
Ровно минуту, Матвей растеряно смотрел на своего пса и, осознав, что именно он сказал, во весь голос завопил, перекрикивая рёв мотора и лязг гусениц:
— Миша, гони к ближайшему узлу связи !
Зная, что без причины он такую команду не отдаст, капитан тут же связался по внутренней связи с механиком, и машина, сделав крутой поворот, понеслась к окраине леса. Едва дождавшись, когда БМП остановится, Матвей выпрыгнул на траву и, выхватив трубку, воткнул вилку в разъём. Услышав ответ, он быстро назвал свой личный код, потребовав связать его с генералом. Дождавшись ответа, он, быстро не вдаваясь в подробности, сказал:
— Группа уже погибла, но засада устроена именно на нас. Нас ждут.
— Понял, отправляю подкрепление. Дождитесь их, — быстро ответил генерал, но Матвей возразил:
— Нет, мы выйдем на место, и ввяжемся в драку. Рой определит количество нападающих, и я сброшу вам координаты.
— Добро. Будь, острожен, — ответил генерал, и Матвей, отключив трубку, повернулся к капитану, растерянно смотревшему на него с брони.
— Ты уверен, что их уже не спасти? — тихо спросил Миша.
— Мне Рой сказал, — так же тихо ответил Матвей.
— Что будем делать ?
— Оставите нас у ближайшего к точке узла связи. Попробуем определиться.
— А если не получится ?
— У Роя не получится ?!
— Ну мало ли что? Сделаем так. Вас обоих, и группу оставим у узла, а я с Сашкой, попробуем навязать им бой. Машину они не возьмут. А как раскроются, начнёте определяться, — решительно ответил Миша.
— Слишком опасно, — покачал головой Матвей.
Опытный боец, он отлично знал, что от лучевого оружия ксеносов броня машины нагревается, и если огонь очень плотный, то БМП вполне может превратиться в подобие печи. Дизельное топливо не взрывается, как бензин, но боезапас, при такой температуре, особенно когда огонь ведётся именно по башне, где и собраны все взрывоопасные предметы, вполне мог рвануть.
Знал это и капитан Миша. Знал и то, что увести машину из под огня своих же пушек, он может просто не успеть. Но это была война, и он делал то, что должен был сделать. Несколько минут, бойцы молча смотрели друг другу в глаза, и каждый из них отлично понимал, что слова сейчас бесполезны. Наконец, Миша чуть кивнул и, улыбнувшись одними губами, сказал:
— Поехали, старина.
Матвей вернулся на своё место, и БМП, круто развернувшись, помчался к месту боя. Выкатившись на ближайший к точке холм, машина остановилась, и бойцы, выбравшись на улицу, растеряно замерли, ожидая дальнейших команд. Капитан, спрыгнув с брони, долгим взглядом посмотрел на каждого из своих бойцов, и чуть улыбнувшись, твёрдо сказал:
— Не знаю, как и что там будет, но на всякий случай, до встречи.
— Командир, так не делается, — неожиданно подал голос один из бойцов.
— Знаю, но посылать кого‑то из вас, не хочу. Не могу больше. Я уже четыре группы потерял. Хватит. Пришло и моё время, — глухо ответил Миша, и Матвей неожиданно понял, что вообще ничего не знает об этом человеке.
Развернувшись, капитан обошёл машину и, заглянув в отделение механика, скомандовал:
— Сашка, вылазь. Дальше, я сам разберусь.
— Командир, в одиночку такие вещи не делают, — возразил механик, но капитан был непреклонен.
— Я не собираюсь устраивать показательное самоубийство, но с этими тварями, у меня свои счёты.
— Командир, так любой из нас сказать может, — продолжал упираться механик.
— Не в этот раз, дружище. Вылезай, — покачал головой капитан и, дождавшись, когда механик покинет своё место, легко запрыгнул на броню.
БМП взревел двигателем, и стремительно помчался в сторону развалин. Приказав одному из бойцов выйти на связь, Матвей присел рядом с Роем и, прижавшись щекой к его голове, тихо прошептал:
— Давай попробуем вытащить его оттуда, Ройка.
Повернувшись, пёс лизнул его в ухо, и тихонько заскулив, ответил:
— Я не слышу врагов.
— Слушай, Ройка. Слушай. Сейчас Миша начнёт стрелять, и мы должны их услышать. Обязательно должны.
Машина уходила в развалины всё глубже, но кроме гула двигателя, других звуков над ними не было. Достав бинокль, Матвей принялся высматривать останки погибшей группы. Заметив тоненькую, едва заметную струйку дыма, Матвей насторожился, и попытался сориентировать на неё Роя. Но пёс продолжал молчать.
Ушедшая в развалины БМП, свернула за кучу обломков, и пёс, неожиданно вскинувшись, глухо произнёс:
— Они рядом.
Едва не выронив бинокль, Матвей растеряно посмотрел на собаку, не понимая, что он хочет сказать. Одновременно со словами, он ясно почувствовал и эмоции пса. Это была смесь из злости, обиды, и почему‑то радости. Последнего, Матвей понять так и не успел. Поднявшись, Рой не спеша, отошёл в сторону, к кустам, и слегка оросив их, старательно принюхался.
Насторожившись, проводник передвинул автомат под руку, и неспешным движением, сдвинув флажок предохранителя, поднял бинокль, продолжая краем глаза наблюдать за собакой. Давно уже научившиеся чувствовать их настроение спецназовцы, дружно насторожились, когда увидели, как пёс отправился куда‑то в сторону.
Рой не даром стал легендой всей базы. Любой из бойцов, хотя бы раз, повидавший его в деле, отлично знал, что пёс никогда не отходит от Матвея до начала боя. Сидевший с трубкой в руках связист, растеряно покосившись на Матвея, переложил автомат на колени, одновременно тихо спросив:
— Я вас правильно понял ?
— Надеюсь, что да, — ответил Матвей, продолжая следить за собакой.
Не спеша, в вразвалочку шлёпая по траве, Рой вёл себя словно обычный пёс, очень заинтересовавшийся каким‑то запахом в траве. Но вдруг, замерев буквально на секунду, он стремительно метнулся в сторону, одним резким рывком выпрыгивая куда‑то вверх. Тяжёлый, мощный пёс всем своим весом ударил пришельца в грудь, сбивая на землю и, сходу вцепляясь в глотку.
Всё это, Матвей понял уже позже, когда увидел, как замерцал маскировочный костюм гуманоида. Услышав, давно уже знакомый, мерзкий свист, он одним движением вскинул автомат, всаживая в мерцающий силуэт короткую очередь. В ту же минуту, у узла связи разверзся ад.
