— Наворотили вы дел, — улыбнулась, в ответ Дана. – Только между нами. После вашего геройства, отец два дня сам не свой ходил. Четыре раза прокурорских всё проверять посылал.
— Зачем? — не понял Матвей.
— Всё понять пытался, как получилось, что вы все вне машины оказались.
— Ну, тут всё просто. Мы когда на место прибыли, Рой сразу сказал, что первая группа погибла, и тварей не слышно. Затаились. Вот Миша и решил их на себя выманить. А когда машина в развалины ушла, они и вылезли. Мишке в развалинах бой навязали, а нас попытались в кольцо взять. Я бойца за машиной отправил, да, видать, он не дошёл. Ну, а остальное вы знаете.
— Дошёл, — тихо отозвалась Дана. – Их в машине двое было. БМП, в пятидесяти метрах от вас накрыло, только они почти весь боезапас выпустили.
— Выходит, все не напрасно было, — тихо вздохнул Матвей, устало, прикрывая глаза.
— Не напрасно, — твёрдо ответила девушка, глядя на него с непонятным выражением.
Матвей так и не понял, что именно было написано на лице девушки. Слабость от большой потери крови просто заставила его отключиться. Рука проводника так и осталась лежать на голове пса. Сам Рой, осторожно усевшись, положил тяжёлую башку ему на бедро, и тихо вздохнув, замер.
Глядя на них, Дана удивлённо покачала головой и, вернувшись на свой пост, стул рядом с тумбочкой у входа в палатку, попыталась отвлечься книжкой. Неожиданно, у входа раздались чьи‑то лёгкие шаги, и в палатку осторожно просунулось бледное личико девочки с желтоватыми кругами под глазами.
Узнав её, Дана, приложила палец к губам и, поднявшись, тихо произнесла:
— Ты чего прискакала ?
— Как он? — тихо спросила Маша, кивая на Матвея.
— Спит. Но, похоже, всё обойдётся, — ответила, Дана, осторожно пытаясь выдворить девочку на улицу.
— Можно я с ним посижу? — неожиданно спросила девочка.
— А папа знает, что ты здесь? — насторожилась девушка.
— Нет. Но это и не важно. Он мне жизнь спас, — ответила девочка, неожиданно насупившись.
— Я знаю. Но, Маша, он слишком стар для тебя, — осторожно произнесла Дана. – Тебе нужен ровесник, а не человек, возраста твоего папы.
— А при чём тут возраст? — упрямо вскинув подбородок, спросила Маша. – Я знаю, что он меня не обидит, знаю, что рядом с ним могу никого не бояться, и потом, я ведь вырасту, — тихо добавила она, опуская голову, и пытаясь спрятать предательски дрожащий подбородок.
— Да. Ты вырастешь, но он за это время состарится, — ответила, Дана, осторожно кладя ей руку на плечо.
— Ну почему всё так несправедливо? — прошептала Маша, и разревевшись, уткнулась носом девушке в плечо.
— Это просто жизнь, Мышка. Обычная жизнь. Кто‑то стареет, кто‑то растёт, кто‑то взрослеет. Так всегда было, и дальше будет, — прошептала, Дана, прижимая девочку к себе, и ласково поглаживая по спине.
— Он же такой хороший. Ну почему он всегда должен оставаться один? — не унималась девочка.
— Не думаю, что он всегда будет один, — вздохнула Дана. – Придёт время, война закончится, он встретит хорошую женщину, свою ровесницу, женится, и вполне возможно, у них ещё родится ребёнок.
— А я ?
— И у тебя будет всё то же самое.
— Нет. Вы не понимаете.
— Всё я понимаю, маленькая. Ты же знаешь, я в этом госпитале работаю, и всё про всех знаю.
— Я боюсь, когда ко мне близко мужчина подходит, — тихо пожаловалась девочка.
— Ничего, милая. Это пройдёт. Слышала такую поговорку, перемелется, мука будет? Со временем, всё пройдёт. Ты просто постарайся не думать об этом.
— Как не думать? — от удивления девочка даже перестала плакать.
— Просто. Не думать, и всё. Считай, что тебе это приснилось. Дурной сон, кошмар. Ты проснулась, а этого ничего не было. Просто на душе осадок неприятный остался. И чувство такое, словно испачкалась в чём‑то противном.
— Ага, — растеряно кивнула Маша.
— Вот и помойся. У меня дома пена для ванны осталась, ещё из довоенных запасов. Я тебе завтра её принесу, и воды нагрею. Поплещешься в ней, и всё пройдёт. Смоешь эту грязь. А потом и забыть проще будет.
— Думаете, поможет? — с интересом спросила Маша, заметно успокоившись.
— Знаю. Я тебе один секрет открою, но только никому. Обещаешь ?
— Клянусь! — старательно кивнув, ответила девочка.
— У меня друг был, мы с ним пожениться собирались. А оказалось, что он на тварей работал. Его Рой с Матвеем выловили. Знаешь, как мне плохо было? Я же ему верила. Все свои тайны доверяла, а он, предателем оказался. Да ещё выяснилось, что они его раскрыли, а мой папа, приказал арестовать. Я тогда не знала, толи злиться на них, на всех, толи спасибо говорить, а толи в драку лезть. А потом, ванну приняла, подумала, и поняла, что спасли они меня.
— От чего? — спросила Маша, слушая её с раскрытым ртом.
— От позора, от предательства. Представь, что со мной было бы, узнай об этом на базе после того, как мы поженились? Сказали бы, раз муж предатель, то и жена такая же. И ни кто бы, не поверил, что я ничего не знала.
— А что с ним стало? — растеряно спросила Маша.
— Не знаю. Да я, честно говоря и не спрашивала. От грязи отмылась, и решила дальше жить.
— Помогло ?
— Помогло.
— Значит, и мне поможет, — подвела итог разговору Маша.
— А хочешь, после дежурства поедем прямо ко мне, — неожиданно предложила Дана.
— А можно ?
— Конечно. Чего до завтра тянуть? Вот сменюсь через три часа, и поедим.
— А кто там ещё будет? — насторожилась Маша.
— Ты, я и пара ребят из группы охраны. Не бойся, это из тех, что тех бандитов арестовали. Ну, в смысле, их сослуживцы, — быстро пояснила, Дана, вспомнив, что та группа почти вся погибла.
— Этих, я не боюсь, — грустно улыбнулась Мышка.
— И правильно. Они все с Матвеем служили. Их Рой проверял, так что, всё будет хорошо. Так что, поедешь? — насторожено спросила Дана.
— Поеду, — после короткого раздумья решительно ответила девочка.
Дождавшись смену, Дана быстро передала дежурство, и сбросив халат, отправилась искать Машу. Девочка уже успела переодеться в более подходящую случаю одежду, и теперь с нетерпением ждала её у выхода из госпитального комплекса. Связавшись с генералом по телефону, Дана, попросила его сообщить Савенкову, что забрала его девочку к ним и, поставив в известность дежурного врача, повела Машу к ожидавшей их машине.
* * *
Вернувшись в свой отдел после того памятного разговора с директором, Джесси ни как не мог придти в себя. Столько усилий, столько риска, и всё впустую. Всё псу под хвост, только потому, что какому‑то умнику показалась, что животные должны вести себя по человечески.
