– Только не это! Ты о чем сейчас подумала? – спросил Брайант в ужасе.
Стоун еще раз проанализировала все, что узнала в этот день, – сначала от Вероники, потом от Элли и, наконец, опосредованно, от мертвого мальчика.
– Брайант, если ты не любишь, когда люди ругаются нехорошими словами, то я на твоем месте заткнула бы уши.
– Ты это о чем?
– И ругаться буду вовсе не я, – добавила Ким, прокручивая контакты в телефоне. – Привет, Стейс, – сказала она, состроив гримасу.
Брайант с интересом слушал.
– Как идут дела с этим списком детей, контактировавших со всеми нашими жертвами?
– А какие проблемы, босс? – спросила констебль, что-то почувствовав. – Ведь вы интересуетесь моей работой только тогда, когда хотите вставить мне палки в колеса.
Ким позволила себе улыбнуться.
– Ты почти угадала. Теперь мне понадобится другой список.
– Не тот, в который включены дети, знавшие все три жертвы?
Ким отодвинула трубку как можно дальше от уха. Брайант с интересом наблюдал за ней.
– Ну да. Теперь мне нужен список тех, у кого есть братья или сестры.
Глава 92
– Ну, иди же, – сказала Ким, когда они вошли в фойе.
– Что, используешь меня как пушечное мясо? – уточнил Брайант. – Ты же знаешь, что Стейси будет в ярости…
– А тебя Динь-Динь защитит, – парировала Ким, направляясь в кафе.
В действительности ей необходимо было остаться хоть на несколько минут наедине со своими мыслями. У нее появилось ощущение, что она не оставалась наедине с собой вот уже в течение нескольких дней.
А еще Стоун знала, что Брайант не разделяет это ее гложущее чувство, появившееся после того, как она пообщалась с репетиторшей. Этот ее шрам, эта ее настороженность, этот ее намеренный уход от любых вопросов, которые хотя бы отдаленно можно было расценить как личные…
Она постоянно вспоминала какие-то отрывки их разговора. Но в основном думала о самой Льюис. В ней была какая-то отчужденность, скрывающая ту внутреннюю теплоту, которую женщина не хотела демонстрировать. У нее была способность к злой иронии, которая нравилась Ким, и в то же время в ней чувствовалась некая настороженность, полностью скрывающая ее внутренний мир. И какого черта она промышляет репетиторством у детей в столь раннем возрасте?
Инспектор села на самой границе территории кафе, запустила «Гугл» в своем телефоне, набрала имя «Элли Льюис» и стала просматривать сайты, в которых для нее не было ничего интересного.
– Минуточку, – вдруг сказала она вслух.
Головы трех посетителей, сидевших за соседним столиком, повернулись в ее сторону.
Не обращая на них внимания, Стоун еще раз ввела имя. Обычно «Элли» – это уменьшительное от «Элеонор». Когда Ким попробовала это имя, «Гугл» выдал ей более десяти тысяч результатов.
Инспектор начала читать, и у нее буквально волосы встали дыбом.
«Элеонор Льюис закончила педагогический колледж в возрасте двадцати четырех лет. Через год она преподавала английский язык детям в одном из самых отстойных районов Стаффордшира. Однажды вечером, когда она уходила из школы, на нее напали трое учеников; они изнасиловали ее, порезали ей лицо и оставили умирать».
Пока Ким читала статью, ужас, охвативший ее, рос. Нападение, восстановление, суд… Обо всем этом говорилось со множеством отвратительных подробностей.
Неудивительно, что после такого она не смогла вернуться в школу и теперь использовала полученные знания, занимаясь репетиторством. Один на один. В безопасности. А негодяи, которым было по шестнадцать-семнадцать лет, не получили и десятки на всех…
Узнав о том, через что пришлось пройти этой женщине, Ким захотела найти ее и пожать ей руку.
Шрамы на лице были видны любому, но ее больше интересовали шрамы, оставшиеся в душе.
Глава 93
Было уже почти шесть вечера, когда Ким вошла в гостиничный номер, и она готова была поклясться, что с каждым ее возвращением номер становится все меньше и меньше.
В небольшой гостиной находились четверо взрослых людей, окруженных маркерными досками и лэптопами, и помещение теперь напоминало скорее какой-то чулан.
– Ну, что у тебя, Стейс? – спросила инспектор, включая чайник.
– У меня острое желание найти себе другую работу, – проворчала констебль в ответ, и как раз в это время за спиной у нее заработал портативный принтер.
– И чем я могу вам?..
– Прямо сейчас – ничем, босс. У нас здесь своя система, и лишние руки нам просто помешают, – ответила Стейси, протягивая распечатанный листок Тиффани. – Мы занимаемся перекрестным сравнением нашей информации с тем, что есть у Брайанта.
Сержант посмотрел на Ким взглядом, говорившим: «Я здесь просто помогаю классным девчонкам», – и инспектор рассмеялась. Все знали, что Брайант и поиски информации в Сети – вещи малосовместимые.
Стоун уселась в свободное кресло, с трудом борясь с разочарованием. Она была абсолютно уверена, что убийца бродит где-то рядом. После всех поездок, расспросов, поисков и разбирательств Ким считала, что ответ на все вопросы зависит теперь от работы, выполняемой остальными членами команды, и как бы ей ни хотелось услышать имя и получить описание преступника прямо сейчас, она понимала, что ее сотрудники не могут сотворить его из воздуха.
Прислушиваясь к происходящему, инспектор поняла, что процесс сейчас напоминает промывку золотого песка в поисках драгоценного металла. Каждое круговое движение таза смывает частицы грязи и приближает золотоискателей к драгоценным крупинкам, осевшим на дне. Каждая перепроверенная информация сужала круг подозреваемых.
И ее вера в методы Стейси была такова, что она даже не обиделась на то, что ее оставили за бортом.
Ким проверила почту и увидела только одно новое сообщение – оно было от Китса и содержало токсикологические отчеты по всем трем местам преступления. Стоун открыла первый и стала его просматривать. В нем не было ничего неожиданного, за исключением одной ремарки, говорившей о возможности перекрестного загрязнения первого из мест преступления в Хайден-Хилл-парке от полицейской обуви с большим количеством соли на подошвах. Странно, но сейчас это ей ничем не поможет. Позже она попросит Китса перепроверить результаты. Закрыв первый, Ким перешла ко второму отчету.
– Ну что ж, я готова, – произнесла Стейси, откинувшись на спинку стула.
– Начинай. – Стоун закрыла почту и повернулась лицом к констеблю.
– Получается так, что у нас есть семнадцать детей, которые контактировали со всеми тремя жертвами – с Белиндой Эванс, Барри Никсоном и Фредди Комптоном.
– Что ж, давай посмотрим на…
