— Не скажу, что страдания других людей меня привлекают или вызывают интерес, но если ты выбрала данную сферу услуг и тебе хочется помогать другим — это достойно уважения. Я хочу посмотреть на работу фонда изнутри. Как-никак компания, акции которой я недавно выкупил, спонсирует его работу…
Ну зачем Шведову все так усложнять? Зачем куда-то ехать со мной, а главное ради чего? Неужели ему это и в самом деле было интересно? Да ни за что не поверю!
— Ты можешь поехать, если хочешь этого, — старательно скрывая нарастающую внутри тревогу, произнесла я.
— Договорились. Я скорректирую свои встречи и дела, только назови день.
— Завтра, — я наблюдала за его лицом, но ничего кроме задумчивого выражения на нем не промелькнуло.
Я намеренно выбрала самый загруженный день, Шведов не осилит даже одной поездки в больницу и сольется под каким-нибудь предлогом уже через час. Я была в этом уверена.
— Хорошо. Завтра… — он внес какие-то пометки в телефон. — А в конце недели мы съездим вдвоем на несколько дней в Москву. Я поручил секретарю подобрать лучшие нейрохирургические клиники.
— Почему нельзя этого сделать в Питере? Я знаю много хороших врачей…
— Так нужно, Надя. Просто доверься мне.
— Незнакомому для меня человеку? — вздернув бровь, уточнила я.
— Своего мужа ты знала пять лет, а он сделал то, чего ты от него не ожидала.
Шведов убрал телефон в карман пиджака, подозвал официанта и расплатился за наш ужин, к которому я почти не притронулась.
Мы вышли на улицу и направились к его машине. Я уже собиралась сесть в салон, когда Шведов вдруг обнял меня за талию и резко притянул к себе. В нос ударил аромат его парфюма, а я инстинктивно выставила руки вперед, касаясь его твердой груди, чтобы оттолкнуть, но он не позволил мне этого сделать, лишь теснее прижав. Меня захлестнула паника, а чувства сдавили горло огненным кольцом, мешая сделать полноценный вдох.
— Не нужно, не отталкивай меня, Надя… — низким голосом произнес он, глядя мне в глаза, а в следующую секунду вжался влажным ртом в мои губы, лишая остатка кислорода.
Все случилось так быстро и неожиданно, что я не поняла, как это произошло. В этом жадном поцелуе было столько чувственности, которой никогда даже отдаленно не было между мной и Глебом.
17
Надя
Я дернулась в его руках, пытаясь высвободиться из крепких объятий, но Шведов даже не пошевелился, а продолжал впиваться в мой рот жадным и ненасытным поцелуем.
— Не нужно, Максим. Отпусти… — выдохнула я, и, что было сил, оттолкнула его от себя, чувствуя, как сердце больно колотится о ребра.
Он отступил и долго, пристально смотрел мне в глаза.
— Надя…
— Ты же видишь и чувствуешь, что для меня сейчас самое главное ребенок! А с тем, что сделал Глеб… Он ведь подорвал мое доверие абсолютно ко всему. И… мне неприятно думать о короткой интрижке на одну ночь… — я отрицательно покачала головой и обняла себя руками, словно защищаясь от него. — Секс без обязательств — это не про меня.
Хотя, возможно, именно легкий флирт помог бы мне отвлечься от плохих мыслей. Или запутать все только сильнее в моей жизни. После предательства мужа искать утешение в объятиях мужчины, которого я даже толком не знала, — сомнительное удовольствие.
— Поехали отдыхать, Надя, — от его низкого и хриплого голоса по позвоночнику побежали мурашки.
Максим открыл для меня дверцу, и я забралась в салон. Всю дорогу до отеля мы ехали в полном молчании. Шведов изредка бросал в мою сторону короткие взгляды, а я делала вид, что их не замечаю. Губы до сих пор покалывало от его поцелуев, а по телу прокатывалась дрожь от осознания, что отвечала ему и думала в тот момент о продолжении.
Когда мы вошли в здание и подошли к лифту, он снова обнял меня и рывком прижал к себе.
— Ты же не меня боишься, а своих ощущений? Тебе ведь понравилось со мной целоваться?
Я вся сжалась, внутренне сопротивляясь своим чувствам, которые вызывал этот человек.
— У меня сейчас все сложно в жизни, Максим, а новые проблемы мне ни к чему. Впрочем, как и привязанности. Я не хочу переходить черту, каким бы прекрасным любовником ты в итоге не оказался.
Максим улыбнулся, а я мысленно отчитала себя за то, что была слишком разговорчива с ним.
— Надя, люди часто создают проблемы сами, а еще выдумывают границы и рамки, которые только у них в голове…
— Намекаешь, что я твоя проблема? — насмешливо спросила я.
— И не только проблема. Это ведь мне всю ночь ворочаться в кровати, представляя, что через стенку находится объект моего желания, но я не могу к нему прикоснуться.
— Как будто мои отказы тебя останавливали…
— Не останавливали, — согласился он и обхватил рукой мой затылок, снова впиваясь губами в мой рот с такой силой, что почти причинял боль.
Чувства шли вразрез с желанием противостоять мужскому натиску. Сердце бешено билось в груди, а голова кружилась от нехватки кислорода: Шведов не целовал, а поглощал меня без остатка, ничего от меня прежней не оставляя. И если он сейчас не остановится, то единственный способ привести его и заодно себя в чувство — отвесить ему пощечину, если слов он не понимал и не слышал.
Сбросив его руку с затылка, я сделала шаг назад, часто и глубоко дыша. Он смотрел, впившись взглядом в мои глаза, а мне казалось, он сейчас снова притянет меня к себе и обрушится на мои губы с новыми поцелуями. Но ничего подобного не произошло.
Лифт остановился на нашем этаже, двери расступились, и мы вышли. Шведов проводил меня до номера, открыл дверь ключом, но сам заходить внутрь не стал., Молча развернулся и пошел по коридору к лестнице.
Всю ночь я ворочалась и плохо спала. Мне снились кошмары, и наутро я проснулась с разбитой головой. Ощущение тяжести в затылке не покидало меня все предыдущие дни, но я уже научилась терпеть этот дискомфорт. Похоже, что организм, отходя от привычных доз препаратов, получаемых раньше, перестраивался на новый лад. Возможно во флакончике с лекарством от мигрени, который остался дома, могли быть совершенно другие препараты. Я больше не могла исключать подобной версии с учетом вскрывшихся обстоятельств.
Проверив почту на телефоне, я заметила входящее сообщение от Глеба. Руки сильно задрожали, а глаза тут же сделались влажными, когда я нажала на значок конверта. Он прислал мне видео с дочерью. Их прогулку в парке, и как они разговаривали обо мне. Дина без конца спрашивала у него, где мама и когда она вернется. Обещала Глебу, что будет вести себя хорошо, только бы я снова была рядом с ними.
В сердце словно вонзили много маленьких и острых игл, каждая из которых была отравлена ядом.
— Надя, — в дверях показался Шведов. — Мы вчера договорились, что я поеду с тобой в госпиталь и посмотрю на работу фонда… — он осекся, когда я подняла стеклянные глаза к его лицу.
