— Нет, он не трогал меня. Я… сейчас все пройдет, — я вдохнула и выдохнула несколько раз, вытерла слезы с лица и подняла голову.
— Помнишь, ты говорила, что у тебя есть ключи от квартиры? Тебе их оставили предыдущие работодатели, чтобы ты могла ухаживать за цветами в их отсутствие? — спросила я дрожащими губами.
— Да… — Катя растерянно кивнула.
— Может быть, мы сможем там пожить какое-то время, пока суд не разведет нас с Глебом? Когда хозяева возвращаются?
Это было так унизительно доказывать Шведову, что Дина его дочь… Если он полагал, что после такого я смогу принять от него помощь, то сильно заблуждался на этот счет.
30
Надя
— Погода сегодня хорошая, пойдем, погуляем в саду? — Дина упрямо покачала головой.
Она капризничала, я знала причину ее плохого настроения и это рвало мне сердце на части, заставляя в горле образовываться огромному комку.
— Мама, когда мы вернемся домой? Я хочу к папе. Он не звонил? — она отодвинула от себя тарелку с кашей и посмотрела мне в лицо с надеждой в глазах.
Глеб не давал о себе знать все эти дни, хотя знал адрес моей электронной почты. Время от времени я проверяла ее, но там была тишина. Меня это не могло не радовать. В отличие от Дины. Она часто спрашивала у меня о Глебе, а я не знала, что ей говорить. А еще Шведов… Он звонил мне каждый день, а если я не отвечала, то набирал Катю и спрашивал у нее все ли у нас в порядке. Почему он не мог сделать вид, что мы посторонние друг другу люди и исчезнуть из моей жизни после того унижения, которое заставил меня испытать?
— Нет, малыш. Он не звонил. Мы пока не можем вернуться домой. Не грусти, — я присела рядом и обняла дочь за плечи.
Чем дальше я откладывала разговор с Диной, тем сложнее потом будет с ней объясняться, но мне для начала самой бы собрать мысли в кучу. Я не знала, что ей говорить.
— Вы когда поедете в клинику? — спросила Катя, щелкая пультом телевизора.
— Не знаю, — я пожала плечами. — Сегодня позвоню Барышниковой, узнаю, когда можно подъехать…
Отложив пульт в сторону, она посмотрела на меня.
— А я позвоню хозяевам квартиры, от которой мне оставили ключи. Без их согласия даже носа совать туда не будем. Сама понимаешь, лишнее внимание нам сейчас ни к чему. Там соседи такие… Чуть что полицию вызывают.
— Хорошо, — я кивнула.
— Мама! Мамочка! Смотри, папа! Его по телевизору показывают! — Дина схватила меня за руку и показала маленьким пальчиком в экран.
Я повернула голову и устремила взгляд в телевизор. В сводке новостей действительно показывали Глеба, а с ним еще двух человек. Их выводили из здания офиса примерно, как Максима из аэропорта две или три недели назад.
Катя тут же взяла пульт в руки, переключила на другой канал, а мы молча переглянулись.
— Нет, котенок, тебе показалось. Это просто похожий на него человек. Это не папа, — я погладила Дину по голове.
Неужели это была правда? Глеба и двух его замов задержали? Я смотрела ошарашенным взглядом перед собой, ничего не понимая.
— Так, вижу, что ты поела? — Катя убрала посуду со стола и подошла к Дине. — Идем, одеваться? Солнышко нас ждать не будет. Сейчас скроется за тучами и снова будет все в серых и унылых красках…
— А мама?
— И я с вами пойду. Только сделаю один звонок, — я встала из-за стола, направляясь в спальню за телефоном, чтобы позвонить Максиму.
Спустя пять минут я услышала его голос в телефоне:
— Привет, я увидела по новостям, что Глеба задержали… Это правда?
На несколько секунд в трубке повисло молчание, а потом Максим заговорил:
— Да, на сорок восемь часов. А потом он, конечно, может окупиться, выйти под залог, подключить связи, но и я со своей стороны буду принимать все меры, чтобы этого не допустить.
Я неловко встала с кровати и подошла к окну, наблюдая, как Катя и Дина прогуливались по дорожке между деревьев.
— Я ведь еще не переписала на тебя ничего… Как у тебя получилось?
— У меня тоже есть связи и рычаги давления. Я не сижу без дела. Надеюсь, с акциями наш уговор в силе? Как все закончится, я верну тебе твою часть, можешь за это не переживать. И еще… Ты, кажется, собиралась сделать повторный анализ на установление отцовства? Имей в виду, что Хабаров скоро может снова оказаться на свободе…
— Намекаешь, что мы можем поехать в клинику все вместе?
— По крайней мере в ближайшие два дня твой муж никак не помешает этим планам. Выбери удобное для вас с дочкой время, я заеду за вами.
Я закусила губу. Неужели он специально развел всю эту деятельность, чтобы мы смогли с Диной появиться вместе с ним в общественном месте и не бояться, что Глеб вычислит нас?
— Хорошо… Сегодня ты сможешь?
— Примерно через три часа освобожусь и смогу за вами приехать? В целях конфиденциальности адрес клиники можешь сообщить мне при личной встречи, — усмехнулся он.
Вот так просто? Почему он общался со мной так, словно между нами в прошлый раз не состоялось никакого разоблачительного разговора?
Я уже собиралась положить трубку, но Максим вдруг спросил:
— Что любит твоя дочь?
«Моя дочь? Она наша!» — хотелось крикнуть ему в трубку, но я спокойно у него уточнила:
— Из игрушек?
— Да. Когда Наташа была маленькой такого разнообразия на полках в магазине не лежало.
— Ей нравятся мышата. А еще книжки с принцессами и… она не любит небритых мужчин.
Я услышала тихий смех в динамике и покрылась мурашками, машинально сжимая телефон в руках. Мне не нравилось, что я так реагировала на этого мужчину. Ведь я должна его ненавидеть и презирать, но почему этого чувства не было внутри?
— Понял. Ладно, — выдохнул он. — Я позвоню, как буду подъезжать.
После того разговора, когда Максим заставлял меня читать результаты экспертизы, в которых говорилось, что Дина не его дочь, я думала, он больше никак не даст о себе знать, но он позвонил мне на следующий день. И на протяжении всей недели давал как-нибудь о себе знать. Чего он этим добивался?
— Ну что? Выяснила что-нибудь? — спросила Катя, когда я вышла на улицу.
На свежем воздухе у меня немного закружилась голова. Должна признать, что я чувствовала себя в эти дни не лучшим образом, а о спокойствии в моей жизни пока не шло даже речи.
— Да, выяснила, — я кивнула и посмотрела на дочь. — Это был действительно Глеб…
Как надолго мы получили глоток свободы, я не знала, но удача явно повернулась к нам лицом. Я уже позвонила Барышниковой, главному врачу клиники, в которой собиралась проводить повторный анализ, и договорилась, чтобы она лично проконтролировала этот вопрос. Я доверяла Луизе, мы давно с ней общались. Никакой подтасовки и ошибки в анализах она не допустит. Как бы унизительно это все не было, но я докажу Максиму, что его друг не такой уж честный и надежный человек, каким хотел казаться.
