— Лиде на днях сделали операцию. Мы ждем разрешения врача. Но тут еще загвоздка с документами… Не знаю, — я пожала плечами.
— А Глеб? Вы с ним больше не виделись? — она заглянула в коляску к спящей Дамире.
— Я даже слышать ничего о нем не могу. У меня в голове не укладывается, что он отдал мою дочь чужой женщине, а та отказалась от нее. Не укладывается, и все!
— Ладно, — Полина обняла меня за плечи. — Я зря спросила о нем. Это ужасный поступок. Я понимаю тебя как никто другой, как это больно, когда тебя обманывают. Быстров столько времени молчал, что был женат… Как твой малыш? — она кивнула на мой живот, переводя тему.
— Все хорошо. Угроз больше нет. Жду, когда начнет шевелиться. Очень хочу снова испытать эти ощущения. А вы с Робертом? Не пойдете за мальчиком?
— Нет, — она покачала головой. — Дамира очень беспокойная малышка. К тому же, сама понимаешь, как это всем уделить внимание. А ведь я ни капли не домоседка и недавно вышла на работу к Барышниковой. Хватает и без беременности забот. Жаль, что вы уезжаете. Могли бы потом семьями дружить, да?
— Да, — грустно улыбнулась я.
На новом месте предстояло все начинать заново. Но об этом я сейчас не думала.
— Мама, можно мне еще мороженое? — спросила запыхавшаяся Дина.
— И мне, мам? — Сафина заглянула в коляску.
Погода стояла замечательная. Мы удачный день выбрали для прогулки в парке. Солнышко ярко светило и ветра почти не было.
— Тише, Мышка, — шикнула Полина. — Пусть сестренка еще поспит. Можно, конечно. Только ешь потихоньку, а то горло заболит.
Мы прогуливались по аллее, я дышала полной грудью, но мыслями все равно была с Лидой. Прогнозы врачи давали хорошие, но сложностей впереди было очень много. Каким-то чудом Максим уговорил Катю полететь с нами. В перерывах между посещениями кардиологического центра и прогулками с Диной я начала учить язык и читала о жизни в Германии.
— Погоди, а ты получается так и не доучилась, да? — спросила Полина.
— Ага, — я грустно улыбнулась. — Снова беру академ, а там видно будет. Мне сейчас не до занятий.
— Где бы ты не находилась, везде можно учиться. Было бы желание. Я встаю иной раз рано утром сонная, разбитая и думаю, может быть, бросить все и никуда не идти? У меня ведь есть уважительная причина, — она улыбнулась, поглядев на спящую Дамиру. — А потом понимаю, что привыкла иначе жить, а перестроиться не просто: по пальцам могу пересчитать дни, когда кто-то брал на себя ответственность за нашу жизнь с Мышкой.
— А я только сейчас начала осознавать, что все пять лет Глеб лишь видимость создавал, что мы семья, а на самом деле он купил себе игрушку и игрался в нее. Разве так можно поступать с людьми? — с болью в голосе произнесла я.
— Ничего, Надя. Это все забудется и пройдет. Я тоже не сразу пришла в себя, когда в моей жизни все перевернулось с ног на голову. Но тут уж моя вина, что все так сложилось.
Мы гуляли в парке два часа. Девочки вдоволь наигрались, а мы наговорились. Полина позвонила Роберту, когда Дамира проснулась. Мне было интересно посмотреть на мужчину, о котором она рассказывала. Почему-то я представляла, что увижу копию Максима. Как и Шалимов, он пережил много испытаний, но не потерял веры в чувства.
— Добрый день, — высокий и темноволосый мужчина в пальто приблизился к нам и поцеловал Полину в губы. — Я, Роберт, — представился он.
— Надя, — смущенно улыбнулась я.
С Максимом общего у них оказалось не так уж и мало: выдающийся рост, широкие плечи и цвет глаз.
— Я рассказывала тебе о своей подруге, помнишь? — он кивнул и взял из рук Полины девочку.
— Помню, кончено. Как погуляли? Щеки у всех красные. Замерзли? А где Мышка?
— Папа! — Сафина подбежала к Роберту и обняла его за ноги.
Я перевела взгляд на Дину. Она выглядела грустной и казалось, что вот-вот заплачет.
— Эй, ты чего? — я обняла ее за плечи.
— Максим сказал мне вчера, что мы скоро уедем. Мы больше не увидимся с Сафиной?
— Скорее всего нет, — честно призналась я.
— Но пока же еще не уехали? Пусть Максим привозит ее к нам? У меня щадящий график, вечерами я дома, а девочкам будет все веселее, — предложила Полина.
— Спасибо, — я обняла ее на прощание.
Позвонила Максиму и попросила забрать нас из парка. Далее у нас по списку шел кинотеатр и детская комната. Дочь всю неделю ждала выходного и мечтала провести его вместе со мной. Максим отвез нас в торговый центр и остался с нами, а я вдруг поймала себя на том, что хочу, чтобы, как сегодня, было всегда.
— О чем задумалась? — он протянул мне бутылочку воды.
Дина играла в детской комнате, а мы наблюдали за ней, сидя на скамейке.
— Ни о чем важном, — я пожала плечами. — Хочу, чтобы так безмятежно было всегда. А еще мечтаю, как мы переедем в свой дом, а я буду вставать рано утром и готовить вам завтраки, будить тебя поцелуями и засыпать в твоих объятиях, — мечтательно проговорила я.
— То есть сейчас тебе этого мало, да? — он обнял меня и поцеловал в губы.
— Ты понял о чем я.
— Понял, Надя. Осталось немного подождать. Как только получим документы на руки и завершим твой бракоразводный процесс, полетим в Германию. А там ты очень скоро обо всем забудешь. Уж я приложу к этому все усилия.
— Мама! Папа! — Дина подбежала к нам, а мы с Максимом быстро переглянулись.
Она в первый раз его так назвала, пусть это и выскочило неосознанно, но я заметила, как он изменился в лице, а на его губах промелькнула довольная улыбка.
— Я так устала, — выдохнула Дина и повисла у меня на плече. — Хочу домой. К Кате. Поехали? Мне нужно столько ей всего рассказать!
Дина и Максим проводили много времени вместе, пока я была с Лидой в больнице. А после моих слов, что мы больше не вернемся к Глебу, а ее настоящий папа Максим, Дина долго молчала, и лишь на третий или четвертый день спросила у меня, может ли она называть Максима папой.
Мы вернулись домой. Катя пошла укладывать Дину, а мы остались с Максимом наедине.
— Знаешь, я все думаю о том, что она сказала сегодня, — он непонимающе на меня посмотрел. — Я про момент, когда Дина назвал тебя папой.
— Я не думал, что она так быстро привыкнет ко мне, — улыбнулся он. — Но оказывается это чертовски приятно. Твоих рук дело?
— А говорил, что не представляешь, как это быть отцом. Я ничего для этого не делала. Ты проводишь с ней сейчас много времени, пока я с Лидой. Она к тебе привязалась. Думаю, в этом причина.
— Но Лида по-прежнему ко мне не идет.
— Она ни к кому из мужчин не проявляет интереса, если ты не заметил. Это все больничная атмосфера. Все дети боятся врачей, а ты очень похож на ее лечащего врача.
