– Сводят же лазером, должны остаться шрамы и отметины.
– Всё подчистую удалил. Мне, к счастью, попался хороший мастер. Процесс долгий, но вполне возможно всё привести к первозданному виду. А потом я лицензию на полёты получил, частично мечту осуществил и немного успокоился. Другие вещи в жизни появились. Не менее интересные.
– Это имя женщины?
– Такая банальность, лап. И несостыковка. Я о небе мечтал, а не о девушке. Если так сложно, то, может, есть предположения, в каком месте была татуировка?
– Я правда ничего такого не заметила… Больно было сводить?
– Больнее, чем набивать. Факт. Понадобился один сеанс, чтобы набить, и пять, чтобы свести. Всё покрылось волдырями, чесалось и долго заживало. Чуть с ума не сошёл от этих ощущений.
– Грудь? Чуть ниже ключицы?
Измайлов снова улыбается.
– Почему?
– Потому что ты шипел сегодня, когда я тебя царапала. Напоминает о неприятных ощущениях?
– Да ты мисс Марпл, лап. Поднапряжёшь извилины и всё-таки скажешь, что это было?
– Ну-у… Если ты хотел стать лётчиком и это что-то, связанное с небом... Погоди, а может, это были ругательные слова? Ты пришёл на повторную медкомиссию и показал всем свою грудь с этой надписью?
– Жаль, что раньше тебя не встретил. Это была бы гениальная идея, потому как завалили меня незаслуженно.
– Говори, что за рисунок набил! – выхожу из себя.
– Звезды у меня были. Пять штук.
– Да ладно?
– Вот здесь, – пальцем показывает на место чуть ниже ключицы. – С правой стороны.
Весь меченый. Слева шрам от ножевого, справа – от тату. Хотя от тату даже и следа не осталось. Ну почти. Были странные мелкие бугорки, которые я нащупала пальцами, но не придала этому значения.
– И это такая твоя реакция? Я думал, что высмеешь как-нибудь, – разочарованно хмыкает он.
– Обязательно, – довольно улыбаюсь я и мысленно потираю руки. – Если бы не знала историю про небо, то решила бы, что это оценка качества. Ну знаешь, есть отели пять звёзд, рестораны, а тут ты со своими навыками в постели и крутым самомнением. Хорошо, что свёл, я бы не успокоилась и стебала тебя каждый раз, видя их.
– Всё, лап, не продолжай, – Измайлов смеётся, откинув голову.
– Или подрисовывала бы по ночам карандашом для подводки шестую. Или, наоборот, зачёркивала бы одну. Или две. Смотря, как бы провинился. Чёрт... Всё-таки ты зря их свёл.
– Остановись.
– Мне даже удивительно, как это пришло в твою голову?
– Говорю же: бухой был. Но твоя фантазия... Я об этом даже не задумывался и теперь действительно жалею, что свёл.
– Да, я тоже. – Смотрю на место, где предположительно была его татуировка, и Измайлов снова смеётся.
– Весело с тобой. Даже ревновать начинаю немного, что с кем-то ты можешь быть такой же шутницей, как и со мной.
Я закусываю губу и наблюдаю, как Паша выходит из машины. Открываю дверь и тоже выхожу на улицу. Измайлов облокачивается о свой танк. Между нами дистанция буквально два шага, но ни один не торопится её нарушить.
– Спасибо, что впустила, лапуль.
Не сразу понимаю, что он имеет в виду. Сначала кажется, что это очередной сарказм с его стороны, но серые глаза серьёзные, Паша больше не улыбается. Это он про домик в «Дубраве»? Неожиданно. Прям вечер сюрпризов.
– А если бы не открыла?
Пожимает плечами.
– Тем самым облегчила бы себе жизнь. А теперь всё, раздразнила.
Измайлов снова смотрит на мои губы. Какой-то тактильный маньяк. Ему постоянно нужно трогать моё тело, и ещё он очень любит целоваться. Аня, похоже, сильно заблуждается на его счёт. Отношения и работа всё же разные понятия.
– Спокойной ночи? – Паша приподнимает уголок губ.
Меня тянет к нему подойти: хочу обнять, снова почувствовать на себе его руки, вдохнуть запах. Ещё неизвестно, кто из нас маньяк. Но я не позволяю себе подобной слабости. За такой короткий срок между нами и так было много всего. Слишком много, а я не хочу сближаться. Потом будет больно.
– Да, спокойной.
Я скрываюсь за дверью подъезда и понимаю, что затягивает. Что нужно срочно закидать себя работой, придумать какое-то новое дело и отвлечься от мыслей об Измайлове.
Иду прямиком на кухню, включаю фоном телевизор и варю себе кофе в турке. Достаю телефон, чтобы позвонить Марине. Как только сим-карта проходит регистрацию в сети, вижу несколько входящих сообщений. Среди них одно – с неизвестного номера. Его я открываю первым.
«Мой второй номер. На всякий случай».
Даже снял ради меня антиопределитель, чтобы оправить СМС? Снова удивил. Сохраняю номер Измайлова в телефонную книгу. Синхронизирую с облаком, чтобы, в случае если снова сменю телефон или разобью, не потерять новые контакты.
«Принято», – отвечаю коротко.
Ни к чему лишние сантименты. Тут же набираю Листову. Марина в приподнятом настроении, говорит, что ждёт меня на работе и сильно зашивается без помощи. Да, пора возвращаться к привычной жизни. Я обещаю быть на работе как штык послезавтра и завершаю звонок. Допиваю остывший кофе и иду спать. К счастью, сплю без сновидений и почти до обеда. Возможно, и больше бы поспала, если бы не мой телефон, который вибрирует на прикроватной тумбочке.
– Да, – отвечаю спросонья хриплым голосом.
– Привет, Софья. Это Молчанов.
– Сергей?
Я не ждала его звонка, но очень рада, что позвонил.
– Да. Мы можем встретиться? Я буду в центре через пару часов, или можешь заехать к Яру в офис в районе пяти? Надо прояснить пару моментов, покажу, каких недостаёт бумаг. И кстати, ты не пробовала с мужем мирно решить вопрос? Если ни на что не претендуешь, а претендовать можно на многое, то такая мелочь, как доля в станции… Неужели он не пойдёт на уступки? В чём там у вас проблема?
– В том, что муж не хочет развода. Говорит, что я совершаю ошибку и рушу семью.
– Теперь понятно. Ну в таком случае мне с ним как твоему адвокату будет лучше поговорить тет-а-тет и донести, чем грозит суд и чего он может лишиться? – предлагает Молчанов. – Вряд ли Ковальчук найдёт такого же сильного юриста по семейному праву, как я. Ну или найдёт, но ему это влетит в копеечку, и не факт, что что-то получится.
– Думаешь? – Я закусываю губу и, задумавшись, смотрю перед собой.
– Уверен. Если он заинтересован в тебе и браке, то диалога между вами не получится. Ковальчук начнёт давить на тебя. А я быстро вправлю ему мозги, дезориентирую юридическими терминами, придавлю грузом последствий в случае проигрыша в суде, и он соскочит. Вот увидишь. И ты бы подумала, Софья. Вполне реально многое повернуть в свою пользу и половину всего оставить себе.
