— Всё. — Динар устало вскидывает руку вверх. — Так уж и быть, Артура беру на себя, но на последнем этапе подключишься. Нужно будет документы ещё раз прочитать, они внесли пару пунктов по неустойке.
Я наблюдаю за ними, думая о том, что втроём будет куда веселее кататься на машине.
— Хорошо. Идите, я сейчас.
Карина возвращается к бару, а мы с Асадовым идём на выход.
— Рассказывай. — Он достаёт из пиджака сигареты и прикуривает, глядя на меня прищуренным взглядом, от которого начинает покалывать в солнечном сплетении.
Зажимает в зубах сигарету, снимает с себя галстук и расстёгивает две верхние пуговицы рубашки, оголяя шею и участок груди. Я задерживаю взгляд на его татуировке.
— О чём? — Поднимаю глаза к его лицу, отмечая, что сегодня Динар не выглядит уставшим.
Лёгкая тень раздражения мелькает в его взгляде.
— Что делали, и почему такое настроение? А ещё ты на успокоительном. Совмещать его с алкоголем — верх глупости.
— Я всего лишь бокал. И таблетки эти больше пить не буду. Меня с них ужасно штормит. — Он непонимающе на меня смотрит. — Да, может, я и сплю спокойно, приняв их, и тебе не мешаю, но с настроением полный абзац. Не буду больше их пить, и точка, — настырно заявляю я.
Он кивает.
— Я же не заставляю. Значит, не подошли. Как вернёмся, съездишь в клинику. Новое подберут.
— Ты не понял меня. Вообще не буду. Со мной всё в порядке.
— Хорошо, — выдыхает он. — С Кариной как? Подружились? Она иногда бывает прямолинейна, но абсолютно беззлобный человек.
Я заметила. Она весь день пыталась шутить и вела себя… почти сносно. И не в ней причина моего плохого настроения, а в Илье, но я не хочу о нём говорить. К тому же моя личная жизнь Динара не касается. Я же не интересуюсь, почему он такой вымотанный был наутро после того, как не ночевал дома?
— Мы сегодня здорово провели время, много гуляли, Карина то и дело подбивала меня обанкротить тебя, но мы отделались весьма скромными суммами, — улыбаюсь немного натянуто.
Он тут же чувствует фальшь и качает головой, мол, не то. Всё не то, Наташа, и я читаю тебя как открытую книгу. Тем не менее берётся мне подыграть. Решил выбрать другую тактику? Правильно. Давлением от меня ничего не добиться.
— Мне весь день сообщения приходили со счёта. Я ещё не смотрел банковскую выписку, но Карина и скромность несовместимы. Продолжай. — Он выпускает сизую струю дыма в воздух.
— Собственно, и всё. Мы поужинали и пошли сплетничать в бар. Мило беседовали, пока ты не нарушил нашу идиллию.
— Правильнее будет сказать: добавил красок в ваш вечер, — поправляет он меня, продолжая рассматривать скептическим взглядом.
— Конечно, красок! — Появляется Карина с двумя бутылками виски в руках.
— Это что? — Динар снова щурит глаза.
— Твоя утренняя головная боль. Или моя, если ты не будешь. Мы бы и одной обошлись, но ты же не станешь пить со мной из одной? Верно?
Он усмехается.
— А почему только две? — спрашиваю я. — Могла бы…
— Потому что, — резко обрубает Асадов. — Бокал вина ещё куда ни шло, но ты же только недавно прокапалась. Опять в отключку хочешь уйти? А мне потом сиделкой твоей за бесплатно работать?
Мне быстро напоминают реальное положение вещей.
— Прокапалась? — удивляется Карина, а я шумно вздыхаю.
Видимо, она не в курсе той истории с изнасилованием. Тем лучше.
— Ага. — Динар выкидывает окурок в урну. — У неё зависимость. Она тебе не рассказывала? Поэтому и забрать к себе пришлось. Под личный контроль.
Понимаю, что это сарказм, но мне почему-то обидно. И совсем не смешно. Я не собиралась пить. К тому же не очень-то и люблю это дело.
Динар берёт бутылку из рук Карины и отворачивается от нас. Подъезжает машина, и мы загружаемся внутрь. Асадов садится вперёд, рядом с водителем, а мы с Кариной сзади.
— Ну что там Берг? Подпишет? — спрашивает Карина, когда он расслабленно откидывается на спинку сиденья.
Я разглядываю его затылок. Динар слегка поворачивает голову в нашу сторону и замечает мой взгляд. Задерживает чёрные глаза на моём лице и делает глоток виски.
— На крючке. Думаю, в конце недели подпишем контракт. Отфуршетимся и полетим обратно. Через месяц прилечу налаживать производство, а потом посажу своего человека. Или, может быть, раньше. Посмотрю по обороту.
— Отлично! — Карина щедро вливает в себя виски, но на удивление почти не пьянеет.
Протягивает бутылку мне, но я отказываюсь. Не стоит сейчас злоупотреблять алкоголем. Потом это всё выльется в апатию и новые кошмары. Отворачиваюсь к окну и наблюдаю за ночным городом, краем уха прислушиваясь к разговору Динара и Карины. Они так хорошо общаются. Явно не как любовники. И если даже Карина и метит в его постель, то Динар её в своей точно не видит. Я ловлю себя на том, что мне хорошо рядом с ними. Спокойно. Будто всегда была в их кругу. И я совсем не думаю об Илье.
Не знаю, что оказывает на меня такое действие — бокал выпитого вина или насыщенный день, или всё вместе взятое, но я начинаю зевать под их монотонный говор и прикрываю глаза.
— Наташа. — Чувствую прикосновение к своему лицу. — Идём. Мы приехали в отель.
Я выхожу из машины. Карины рядом нет, мы с Динаром одни. Меня слегка ведёт в сторону, и он придерживает меня за талию. От него пахнет туалетной водой, сигаретами и алкоголем. Расслабленностью и чем-то ещё, от чего мне мучительно и в то же время очень приятно находиться рядом.
— А где Карина? Ты высадил её по дороге, устав от болтовни?
— Она уже в номере. — Он приподнимает уголки губ. — Её водитель проводил и забрал ваши покупки. Пока я курил на улице, ты досыпала. Устала?
Я киваю.
Динар продолжает держать руку на моей талии, и мы направляемся к лифту. Я разглядываю его профиль, думая о том, что он очень красивый. Высокий лоб, правильные скулы, слегка пухлые губы, едва заметные морщинки в уголках глаз. Странно, что после смерти жены он больше не женился, ведь много времени прошло. Хотя не все отношения измеряются наличием штампа в паспорте. Зато, как я понимаю, недостатка в женщинах и их внимании у него нет?
— Ты во мне дыру сейчас протрёшь, — мягко улыбается он и опускает взгляд в вырез моего платья, а мне хочется рухнуть вместе с кабиной вниз от того, что я вижу на дне его глаз. И нет, не от стыда. В то утро, когда он меня поцеловал, я его тоже не испытывала.
В ответ я смотрю на его рот. Так сильно хочется, чтобы он прикоснулся ко мне и снова поцеловал, провёл пальцам по моему лицу. Это всё выпитый бокал вина, тесная кабина лифта и энергетика Асадова. Давящая, заставляющая виски сжиматься от напряжения. Я облизываю пересохшие губы, мечтая, чтобы лифт остановился уже на нашем этаже, но когда это происходит, всё равно не тороплюсь на выход.
