— Ага. — Я загадочно улыбаюсь, заметив во дворе внедорожник Динара. — Ну всё, пока. — Чмокаю её в щёку и выхожу на улицу.
Резкий порыв ветра едва не сбивает с ног. Накрапывает дождь. Пока мы добирались, погода резко испортилась. Прохожу мимо охраны и направляюсь к дому. В гостиной тишина, на кухне горит приглушённый свет. Динара я нахожу в кабинете. Он сидит за письменным столом и пьёт. Мрачный и уставший. Мне всегда больно видеть его таким.
— Нужно стучаться, Наташа, прежде чем заходить, — говорит строго, заметив меня, и я хмурюсь.
Мы вместе не так давно, но за это время я успела хорошо его изучить. Что-то случилось. Он всегда такой недовольный, когда все идёт не по плану. Про Катину и Берга решаю не спрашивать. Даже в шутливой форме. Я не самоубийца, тем более Карину не хочется подставлять. Асадов сразу сложит один к одному.
— Как погуляли? — интересуется Динар, глядя на меня исподлобья.
— Нормально. Были в центре, потом заехали поужинать в кафе. — О встрече с Ильёй я решаю умолчать. — А ты?
— Был на переговорах, потом встречался с Максом. Вернулся домой, а ты всё ещё в загуле.
Я подхожу ближе, встаю позади и кладу руки ему на плечи.
— Ты чем-то расстроен? Что случилось?
— Есть небольшие проблемы. Не бери в голову.
Динар собирает бумаги со стола, складывает их на краю и выключает ноутбук, поворачивается и зажимает меня между ног.
— Мне через пару дней в Австрию нужно будет улететь на несколько дней. Без меня здесь смотри не шкодничай. — Он обхватывает руками мои ягодицы и сильно сжимает.
— Я могла бы полететь с тобой. Макс ведь сам просил тебя за мной приглядывать, так что…
— Я один полечу, Наташа. Это по рабочим вопросам. Времени на отдых не будет. Вернусь быстро. Соскучиться не успеешь.
— Я так понимаю, ты ничего мне расскажешь?
— Меньше знаешь — крепче спишь. Идём. — Он встаёт на ноги и обнимает меня за талию. — Кстати, ты сегодня была хорошей девочкой? Ни с кем из мужчин в кафе не заигрывала?
В его вопросе я улавливаю скрытый подтекст. Неужели Карина сдала меня? Или… Охранник! Динар приставил ко мне человека без моего ведома, и тот следит за мной?
— С какой целью интересуешься? — Прижимаюсь к нему теснее, вдыхая привычный запах.
— Ладно. Я не гордый, прямо спрошу: что Ракитин от тебя хотел? Я ведь просил его не крутиться возле тебя. Снова выслеживал и хотел поговорить?
— Илья с друзьями отдыхал в том же кафе, где мы общались с Кариной. Это случайность. Всё? Отелло доволен, и казнь отменяется?
По глазам вижу, что моё игривое настроение не остаётся незамеченным. Знаю, что опять провоцирую, но ничего не могу с собой поделать.
Я чувствую бедром, что он твёрдый и готов взять меня прямо сейчас. Отзывчиво тянусь навстречу, не сводя пристального взгляда с его лица. Наши губы всего в миллиметре друг от друга, но Динар не торопится меня целовать. Почему-то медлит и долго смотрит мне в глаза, вызывая рой мурашек на теле. Мы просто прижимаемся друг к другу, не переступая черту, но это так интимно и нежно, что сердце заходится в бешеном ритме, грозясь проломить грудную клетку.
— Отелло доволен, но казнь не отменяется. Ты заставила меня ждать, а я с недавних пор очень не люблю одиночество, — самодовольно говорит он и переплетает свои пальцы с моими.
27 глава
Наташа
Я прощаюсь с девочками из салона и выхожу на улицу. Хочу набрать Максима, но он сам звонит. Как чувствует, что хочу с ним поговорить. События, происходящие в его жизни, выбивают почву из-под ног. Оказывается, что Макс пять лет назад стал отцом, а Ворошилов-старший воспользовался тем, что его дочь потеряла память после аварии, и скрыл от неё, кто настоящий отец ребёнка, выдав её, беременную, за своего партнёра. Такое просто в голове не укладывается. Неужели близкие люди способны на подобные подлости? И ладно это, но девочка, оказывается серьезно больна и ей необходима операция на сердце.
— Наташ, ты не съездишь сегодня в больницу? — просит Максим. — Мне никак не вырваться, а Валентину Петровну нужно сменить, она очень устаёт.
Я поднимаю запястье и смотрю на часы, прикидывая в уме, сколько времени займёт дорога до кардиологического центра и пропустит ли меня охранник в такой поздний час.
— Конечно съезжу. Буду на месте минут через двадцать. Сам, кстати, как?
— Хреново, если честно. Устал безумно. Вообще почти не сплю. И Надя на сохранении лежит.
— Что? Погоди… На каком сохранении? — Телефон чуть не падает из рук. — Она что, беременна?
— Бля-я-ядь, — убито выдыхает он.
Я понимаю, что он не планировал этого говорить и слова вырвались случайно. Офигеть!
— Макс, а ты, смотрю, везде успеваешь. И когда собирался сказать мне об этом? Погоди, это хоть твой ребёнок?
— Мой. Наташ, давай завтра поговорим? Сегодня правда никак. Пожрать даже не успеваю. Сплю на ходу. Всё. До связи.
Максим сбрасывает звонок, а я несколько секунд смотрю на экран телефона, пока он не гаснет. Вот так новости! У Макса будет ещё ребёнок? И Динар тоже был в курсе? Что они ещё от меня скрывают? Осматриваюсь по сторонам, выискивая знакомую машину, и перехожу дорогу, всё ещё думая о словах брата. Наш пострел везде поспел.
— Домой? — спрашивает Ринат, когда я забираюсь в салон.
— Нет, в кардиологический центр.
Динар в последние дни возвращается домой очень поздно — мы практически не видимся. Я гоню от себя мысли, что он специально отдаляется и держит дистанцию, но они всё равно пробираются в сознание. После обеда мне звонит Львова и говорит, что через два дня у неё будет свободная запись. Мне не подошли противозачаточные таблетки, которые она прописала в прошлом месяце. Хочу, чтобы подобрала новый препарат. Я устала от плаксивого настроения и бесконечной апатии. Да, волосы стали лучше расти, цвет лица мне нравится, но на этом все плюсы заканчиваются. Настроение колеблется и без конца тянет есть сладости, а недавно ещё и бессонница появилась.
Получаю пропуск и поднимаюсь наверх.
— Наташенька, здравствуй. — Валентина Петровна сидит у кровати и читает Лиде сказку. — Ты и сегодня пришла мне помочь? Вот спасибо. Тяжело мне, конечно, здесь, хоть и условия лучше, чем у нас дома. Не привыкну никак.
— И завтра приду, если нужно. Максим сегодня задерживается.
Всё же какой хитрый у меня брат! Как всё складно придумал, рассказывая, что Надя неважно себя чувствует, а Лиду нужно оберегать от инфекций. А тем временем Надя на сохранении лежит.
— Ну даст бог, операцию Лиде сделают, и всё наладится. Погляди, сколько радости у неё в глазах, когда ты приходишь, — улыбается Валентина Петровна.
