Оргазм настигает быстро, я словно срываюсь вниз, без конца повторяя имя везунчика. Тело дрожит, внизу опять бешено пульсирует. Эрик кончает следом в кулак. Дышит тяжело, утыкается лицом в мою влажную спину. Я долго отхожу от оргазма. Он такой силы, что как будто выбило пробки и обесточило не только меня, но и всё вокруг. Внутри теперь не просто царапает – кромсает на куски.
– Вечером приеду с презервативами, а то доиграемся, – обещает Эрик, обжигая горячим дыханием шею, и встаёт с кровати, оставляя меня одну.
Я переворачиваюсь и наблюдаю за ним. Идеальный. Даже со всеми своими шрамами и взлохмаченными волосами, недоделанными татуировками. Между ног опять горит, в груди тяжесть, а в мыслях раздрай. Кажется, у нас проблемы, Рина. Серьезные.
Пока Эрик принимает душ, я натягиваю футболку, трусы и иду на кухню готовить завтрак. Везунчик пьет сильнодействующие препараты, так ведь можно и желудок посадить, если будет питаться одной сухомяткой. А с тем аппетитом, с которым Эрик вчера накинулся на пиццу, скорее всего, так и есть. Ни черта не задумывается о том, что в будущем могут быть проблемы с желудком.
– Ты не могла бы нормальную одежду надеть на себя?
Я вздрагиваю, когда слышу за спиной голос везунчика. Оборачиваюсь. Смотрю ему в глаза. Они у него темные, в них плещется похоть, и мне это нравится.
– Я так привыкла, – отзываюсь с издевкой.
Ничего не могу поделать, заводит, когда он так смотрит на меня.
Эрик садится за стол, я ставлю перед ним тарелку с омлетом и чашку с кофе.
– Это теперь часто будет между нами? – спрашиваю, наблюдая за везунчиком.
– В твоём случае затрудняюсь давать долгосрочные прогнозы, потому как планы летят к херам, накладка на накладке, и всё усугубляется твоей пришибленной головой: никогда не знаешь, что за атомные взрывы происходят в ней в ту или иную минуту.
– Нормально всё с моей головой! – вспыхиваю я.
– Ладно, нормально, – примирительно усмехается он, давая понять, что спорить не будем. – Какие планы на день? – спрашивает, отправляя в себя очередную порцию омлета.
– Через два часа встреча с Иманом у него в офисе. Потом нужно на работу, а вечером у меня свидание, – загадочно улыбаюсь я. Забираюсь на колени Эрика, обвиваю его шею руками и быстро целую в губы.
– Ну... неплохо. Хорошие планы, за исключением первого пункта. Хотя у меня сейчас мало времени для внесения корректировок. Но есть предложение. На следующей неделе мне опять нужно во Владивосток. Дней на десять, не меньше. Поедешь?
– Дубль два?
– Не знаю. С тобой бесполезно что-то загадывать наперед. Ты подумай. Если согласишься, то имей в виду, что на базе у Мусаева разместимся, а не в отеле. Мне с ребятами кое-что нужно обсудить.
– Хорошо, я подумаю, – отвечаю, а сама почему-то вспоминаю о вчерашнем сообщении везунчику от бывшей пассии.
– Можно вопрос? – Ерзаю на его коленях.
– Задавай.
Эрик пытается наспех доесть омлет – видно, что торопится, но и мне хочет уделить внимание.
– Из ваших разговоров с Мишей я поняла, что год с небольшим ты жил во Владивостоке. Эта Залина… она тоже родом из тех мест?
Эрик неодобрительно качает головой, стаскивая меня с колен, отодвигает тарелку.
– В прошлом всё, лори. Давай лучше закроем эту тему. Меня на работе ждут. В офисе пора быть. Спасибо за завтрак.
Везунчик на ходу закидывает в себя обезболивающее, одевается и покидает мою квартиру, а я иду в ванную. В прошлом, да? От мысли, что спустя несколько месяцев я, как и эта незнакомая Залина, буду написывать везунчику гневные и истеричные сообщения, а он – их игнорировать, становится не по себе. Где гарантии, что со мной не повторится подобная история? Как же всё сложно
27 глава
В офис к Ибрагимову я приезжаю к назначенному времени. Алексей Борисович уже на месте. Юрист отца не стал шокировать меня всеми неприятными новостями сразу после моего возвращения из Владивостока, а озвучивал информацию дозированно и логично. Оказывается, отец успел оформить на Имана кучу доверенностей и теперь Ибрагимов ведет дела нашей компании вместо зама, который внезапно исчез и перестал выходить на связь после задержания отца. Я пыталась поговорить с дядей Димой, чтобы он взял себя в руки, вернулся к работе, помогал решать возникшие проблемы, вел дела с Иманом вместо меня, но безрезультатно – родственник пьет не просыхая. Я два часа провела в его квартире на прошлой неделе: вызвала клининг, чтобы прибрались в комнатах, вымыла грязную посуду, приготовила суп, а дядя даже не притронулся к еде и заявил, что не хочет иметь с таким бизнесом ничего общего, чтобы не получить по голове за смерть Бруса. Хорошо. Ладно. Он боится. А я нет? Я ведь совсем одна осталась! Папа столько всего наворотил и практически лишил меня права выбора. Мне в этой ситуации как быть?
– Выпьем по чашке кофе? – предлагает Иман в конце встречи, когда я складываю бумаги в папку.
Ибрагимов обсуждает со мной каждый свой шаг касательно компании – не знаю, как к этому относиться. Дяде Диме нет дела до наших проблем, папин зам не выходит на связь, Данька прилетит только через неделю. Я в подвешенном состоянии, мозги отказываются нормально работать. Поэтому отчасти я даже благодарна Иману за его терпение и желание решать накопившиеся вопросы. Одна бы точно не справилась. Однако всё равно настороженно отношусь к подобной помощи и дружелюбному спокойствию этого мужчины.
Взглянув на часы на запястье, замечаю стрелочки и вспоминаю об Эрике и нашей ночи.
– Регина? – зовет Иман, вопросительно приподняв брови, когда долго не отзываюсь.
– Да, можно, – киваю я. – У меня еще есть чуть-чуть свободного времени.
Алексей Борисович прощается с нами и выходит за дверь, Иман просит секретаря сделать два кофе и сосредотачивает на мне серьезный взгляд.
– Хочу, чтобы ты была в курсе моих планов и понимала, что я не пытаюсь навредить, а наоборот, стараюсь сохранить на плаву дело твоего отца настолько, насколько это возможно в данной ситуации, – говорит Иман, рассматривая мое лицо, затем пододвигает ко мне ещё одну папку. – Копия нового бизнес-плана. Убытков, увы, не избежать, суммы в исках будут огромные, но без этого никак.
Да, я знаю, что все сложности впереди.
– Папа по-прежнему не хочет со мной увидеться?
– Думаю, ему сейчас тоже трудно, Регина. На него оказывают давление. Там не любезничают, как ты, наверное, понимаешь. Будь я на его месте, тоже оттягивал бы встречу с Эвелиной.
– Почему?
Иман внимательно на меня смотрит. Тяжело вздыхает.
– Чтобы заглянуть в глаза близкого и любимого человека, признаться, что ошибся, что не оправдал надежд, нужно иметь большую смелость. Роман перегнул с давлением, а я, к сожалению, теперь пожинаю плоды его поспешных, безрассудных решений и поступков. Но я тебе не враг, Регина. Мне не нужна была твоя невинность. По крайней мере, подобным нечестным путем. Я еще никогда не занимался принуждением, поэтому будем строить конструктивный диалог, вместе искать выход из сложившейся ситуации. Хорошо?
