– Да, – расплывается чертяка в довольной улыбке. – Жуткий собственник и ревнивец.
– С трудом в это верится.
Ян закусывает губу, обводит мое лицо глазами.
– Ты вполне ничего, симпатичная, но показывать на себе степень его придурковатости не хочу. Завтра в офисе нужно быть, на совещании, а с подбитым фейсом – не вариант. К тому же и так два раза нос ломали. Хватит с меня. Но ты, кажется, в почетном статусе невесты? На женихе попробуй. Только не переусердствуй. Брат у меня один, и передачки ему в тюрьму носить я не хочу, когда он соперника в нокаут отправит или случайно убьет.
– Не буду я ничем подобным заниматься! И никакой свадьбы не будет. У тебя устаревшая информация.
– Правильно, Рина. Не выходи за него. Хрен знает, что у этого мудилы – того, который якобы твой жених, – в голове. А я ни черта больше не вижу. На крайний случай подключи воображение. Создай вымышленного поклонника. Тоже прокатит.
– Чтобы Эрик потом по-настоящему кому-нибудь морду пошел бить?
– Да, удары он наносит сокрушительные. Имей в виду, есть у нас с ним отрицательная черта: если сильно довести, теряем контроль. Так что аккуратно с провокацией. Не переборщи.
Эрик опять на нас пристально смотрит, от этого по телу бегут неприятные мурашки.
– Так, всё. Отсаживайся, иначе спарринг между вами прямо здесь начнется.
– Когда мой номер будешь записывать в телефонную книгу, то запиши как «Любовник 2» и сердечко обязательно поставь, – посмеивается Ян.
– Это и есть твоя просьба?
– Нет, она будет позднее.
Янис поднимается на ноги и возвращается в кресло, а я встречаюсь взглядом с везунчиком. Он смотрит в упор, прищурив глаза. Опускаю голову и делаю вид, что очень занята работой в ноутбуке, который лежит на коленях. Всё же интересные у них отношения с братом: женщин друг друга не соблазняют, но при этом младший провоцирует на ревность старшего. Поразительно.
По приезде везунчик отвозит меня на такси домой, обещает быть на телефоне, но про следующую встречу – ни слова. Понимаю, что сегодня, скорее всего, не приедет, потому что едва мы успеваем выйти из аэропорта, как Эрик включает второй телефон, похоже рабочий, и на тот обрушивается шквал звонков и сообщений.
Координаты Герасимова, которые вечером присылает Ян, утром я отправляю Алексею Борисовичу. Он перезванивает через пять минут и долго пытает, откуда у меня подобная информация. Интересно, если скажу, что духи нашептали, то как быстро меня определят в психушку? Коротко отвечаю, что знакомые помогли, и спрашиваю, когда можно увидеться с отцом. Папа, оказывается, действительно хочет со мной поговорить, и это не было уловкой Ибрагимова, чтобы я вернулась в Москву.
– Скоро, Регина, – отвечает Зотов. – На этой неделе. Что с соглашением и брачным договором? Два месяца быстро пролетят. Суд не за горами. Мне нужно знать, к чему готовиться.
– К худшему. Мой ответ тот же: я не выйду замуж за Имана.
– Ты действительно хорошо подумала, Регина? Прежнего уровня жизни не будет, ты практически всего лишишься.
– Алексей Борисович, вы же в курсе, что я с другим мужчиной встречаюсь?
– Такие предложения бывают раз в жизни. В твой союз с Багдасаровым я не верю. Репутация у него отвратительная. Знаю, подобные слова неприятно слышать, но ты совершаешь ошибку. Большую. Это всё молодость, горячность. Ради бога, задумайся, чего лишаешь себя и своих детей. Представь, что будет с тобой лет через десять? Стоит ли мимолетное увлечение успешного будущего?
На самом деле, так далеко я не загадывала. Сегодняшним днем хочу жить. И кроме как за себя саму, мне больше не за кого нести ответственность. Поэтому могу делать все, что заблагорассудится. Имею на это полное право.
– То есть свою дочь вы бы отдали за Ибрагимова? – уточняю больше из любопытства.
– Жаль, никто не предлагал.
Наверное, я какая-то неправильная. Но меня уже не изменить.
– Алексей Борисович, скажите, пожалуйста, если Герасимова найдут и он даст показания, это что-то изменит?
– Наказания отцу не избежать. Но срок будет меньше. Ты сама с Романом увидишься, и вы обо всем поговорите. Я позвоню, когда урегулирую насчет вашей встречи.
– Спасибо.
Я кладу трубку, но еще долго не нахожу в себе сил подняться со стула. Тяжело сделать вдох, и в груди очень больно.
Смотрю в одну точку, а потом иду в спальню, чтобы переодеться и ехать в пансионат. С работы меня уволили, но навещать Алю и Семёна Ильича никто не вправе запретить. Вряд ли я сейчас стану подыскивать новые вакансии – сессия на носу. Погрязну в учебниках и зачетах, а потом видно будет.
Старички рады меня видеть. Аля чувствует себя лучше, Семён Ильич в хорошем настроении. Я провожу с ними почти три часа и выхожу на улицу, набирая Даню. Мы договариваемся встретиться вечером в любимом кафе все вчетвером. Подойдя к машине, замечаю Алана, который стоит возле нее.
– Добрый день, Регина Романовна, – слегка кивает он в знак приветствия.
– Добрый, Алан. Что-то случилось? – уточняю, разблокировав замки.
Он молча занимает водительское место, чем вводит меня в сильное замешательство. Это еще что за самоуправство?
– Садитесь. Холодно сегодня, а вы легко одеты, – говорит спокойным тоном.
– Что это значит? – Смотрю в непроницаемое лицо, ничего не понимая.
– Я всего лишь выполняю указания начальства. И с этого дня буду с вами находиться все время.
Я осматриваюсь по сторонам и не тороплюсь забираться в салон. Звоню Ибрагимову. Он отвечает на третьем гудке.
– Добрый день, Иман. Объясните, пожалуйста, почему Алан сидит за рулем моей машины и ведет себя так, будто он мой телохранитель? Что происходит?
– Меры предосторожности, Регина. Не стоит волноваться.
– Мне что-то угрожает?
– Просто забочусь о твоей безопасности. Как насчет обеда? Есть время?
– Я свободна до вечера. Если встреча по делу, то подъеду… подъедем куда скажете, – поправляю себя, взглянув на своего «водителя».
– По делу, конечно. Дай телефон Алану.
Человек Ибрагимова получает от него распоряжения, и когда возвращает сотовый, я сажусь в машину, открываю браузер и листаю последние новости, находя подтверждение своим опасениям. Еще три иска. У двух истцов громкие фамилии. Боже... Поскорее бы истекли эти два месяца, прошел суд и я улетела из Москвы куда-нибудь подальше. Пока вся шумиха не уляжется и мое душевное равновесие не придет в норму.
– Вы теперь постоянно будете меня караулить? – спрашиваю у Алана, когда мы едем в центр.
– Да. Если вдруг ваш молодой человек перейдет рамки дозволенного или обидит, то вы знаете, что я всегда рядом.
