– Ничего не было, – посмеивается Эрик. – Возвращайся в привычную атмосферу, меньше крути в голове мысли об отце. Это не твоя ошибка, и ты не должна никого спасать. У него своя жизнь, у тебя своя, ты не обязана соответствовать чьим-то ожиданиям. И это не только отца твоего касается, но и всех людей, которые тебя окружают. Даже меня.
– Спасибо. – Быстро целую везунчика в губы. – Это правда приятная новость. Погоди... – улыбаюсь во весь рот. – Я поняла! Ты это сделал, чтобы я не теряла навык по уходу за людьми в возрасте, имеющими проблемы со здоровьем?
– Рина, – закатывает Багдасаров глаза. – Не беси! К тому же десять лет не такая уж большая разница, да и не собираюсь я пересаживаться в инвалидное кресло. Со мной всё в порядке.
Я забираюсь везунчику на колени и обнимаю. Эрик морщится. Поза неудобная? Делаю больно? Внимательно всматриваюсь в красивое лицо, которое за мгновение становится белым. Еще раз быстро целую в губы и возвращаюсь на место, отворачиваясь к окну. В порядке, да? Только верится в подобное с трудом.
– Домой? – спрашивает Багдасаров.
– Да.
Ну вот и как быть? Я обещала себе, что больше не буду затрагивать тему с его спиной, но держусь неимоверным усилием воли.
– Как немного поспокойнее станет, полетишь со мной на Чегемские водопады? Я устал от бесконечных цифр в голове и хочу отдохнуть. Недели на две или три, – предлагает везунчик.
Да, точно, цифры! Нужно сконцентрироваться на них. Считаю до десяти, пока Эрик думает, что я размышляю над его предложением. А я в это время душу эмоции, чтобы не прокричать ему в лицо, что он спятил и вместо водопадов врачу бы лучше показался!
– Не знаю, – наконец справившись с эмоциями, отвечаю я. – Возможно. Когда ты хочешь полететь?
– Как вытащим Измайлова и я смогу выезжать за пределы столицы.
– Ты под подпиской о невыезде? – поражаюсь я.
– Ага.
– И так легко об этом говоришь?
– Ну а что мне теперь волосы на голове рвать?
– Насыщенная у тебя, однако, жизнь...
– Да, постоянно какая-то движуха происходит. Привыкнешь со временем к этому ритму. Я много работаю, часто путешествую и не люблю сидеть на месте.
– А шрамы у тебя как напоминание о местах, которые посетил?
– Их на самом деле не так уж и много.
– Шрамов или мест, где ты побывал? Люди магнитики обычно привозят из путешествий, а ты новый шрам?
Эрик улыбается, покачивая головой.
– Я не настаиваю, Рина. Не хочешь – не лети, тогда останешься в городе, – в его голосе звучит вызов.
Везунчик прекрасно понимает, что я хочу проводить с ним время, вместе путешествовать. Вот только для начала неплохо было бы убедиться в том, что у Эрика нет проблем со спиной. А может, их действительно нет и я накручиваю себя? Разве здравомыслящий человек будет рисковать здоровьем ради каких-то увлечений и прыжков не пойми откуда? Ну ладно, полетов. Постоянно путаю. И пока не представляю, как это может нравиться. Возможно, стоит попробовать хоть раз, чтобы выяснить, мое это или нет?
38 глава
– Эрику нужно было в военные податься, с его любовью к путешествиям, – смеется Жанна, отправляя в рот кусок торта. – Будешь? – спрашивает с набитым ртом и кивает на «Наполеон», который сама же почти весь и съела.
– Если останется, – усмехаюсь, подливая ей чая.
– А ты бы стала женой декабриста.
– Может, сегодня учебники по истории почитаем, а не фильмы будем смотреть? Что-то я переживаю за твое развитие.
– Ой, все я знаю. Не занудствуй, Рин. Суть же уловила? Кстати, Стрельцову помнишь? Муж до капитана у нее дослужился и, до того как Настьку встретил, четыре города сменил за шесть лет, а за два года брака они еще переезжали в какую-то тьмутаракань. Тоже, по мне, нормальный такой экстрим: все время на сумках и чемоданах сидеть.
– У каждого своя романтика, – хмыкаю я.
– Лучше тащи ноутбук. Вместо учебников. И так сессия на носу, нужно расслабиться. Напряга в жизни хватает. И прекращай на меня так смотреть, когда ем, а то поперхнусь!
Отбираю у Жанны тарелку с тортом, когда она кладет на нее последний кусок, и иду в спальню за ноутом, запретив ей даже думать о моей порции, пока меня не будет на кухне.
Дни проходят однообразно, но очень насыщенно: работа, дом, снова работа, ночи с везунчиком. Эрик сказал, что Пашу скоро выпустят, и тогда сможем видеться чаще. Ибрагимов улетел на какой-то симпозиум, а по возвращении попросил о встрече. Я пока не дала согласия. Брат полностью взял на себя общение с этим человеком, и я, честно говоря, не вижу смысла что-либо обсуждать с Иманом. На душе стало в разы спокойнее, когда отпала необходимость встречаться с ним по тому или иному вопросу. Пусть он забирает компанию, деньги, только меня в покое оставит.
– Багдасаров сегодня заедет? – спрашивает Жанна, когда я возвращаюсь на кухню и беру ложку.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Сегодня не звонил.
Вообще, почти каждый день приезжает, иногда мы ходим гулять, пару раз выбирались в клуб. А еще везунчик перевез ко мне часть своих вещей и часто остается на ночь.
– Боже, ну как же вкусно готовят! Только бока наедать. Я бы этим тортом завтракала, обедала и ужинала. – Жанна с завистью смотрит, как я уплетаю последний кусок.
– У тебя сегодня читмил? Свободный день от тренировок?
– Угу. Заметно?
– Заметно. Ты в одного прикончила целый торт, бессовестная.
Жанна выразительно облизывается и вздыхает.
– Дай мне, пожалуйста, номер своего гинеколога, – прошу после недолгой заминки.
Подруга подозрительно сдвигает брови к переносице и опускает взгляд на мой живот.
– Зачем? – в голосе слышатся испуганные нотки.
– Подобрать контрацептивы. Не хочу нежелательных последствий. Мы почти не вылезаем из постели. Эрик следит, чтобы осечек не случалось, но я со своей стороны тоже хочу подстраховаться.
У везунчика нет в планах заводить детей. Впрочем, как и у меня. В этом у нас абсолютная гармония.
– Лучше противозачаточные, чем аборт.
– Фух. Я уж думала, вы того. Аборт? – усмехается Жанна. – Судя по тому, что ты рассказывала про Багдасарова, он тебя рожать отправит. Хотя... какие вам дети? Я не представляю вас родителями.
– Вот и я о том же.
Жанна тянется к телефону и сбрасывает мне номер своего врача.
– Спасибо. Запишусь на следующей неделе.
– Погоди… А зачем тебе мой? У тебя, кажется, на Тверской связи остались? – широко улыбается плутовка. – Прикинь лицо Багдасарова, когда ты в третий раз целочкой окажешься.
