В висках не пульсирует, а оглушающе барабанит от желания к этой язве. Сокращаю между нами расстояние и, обхватив Алёну за затылок, притягиваю к себе. Чуть наклонив голову, жадно ее целую. Цветочек ожидаемо пытается вырваться и кусает меня за губу. Но меня это только сильнее раззадоривает. Я впиваюсь в ее рот жестче, напористее, а когда отпускаю Алёну замечаю, что в черных глазах стоят слезы.
– Цветочек? – нежно глажу ее по щеке, ничего не понимая. – Что случилось?
– Другие женщины, оправдания, недомолвки и агрессивное поведение – в моей жизни подобные отношения уже были, – я слышу, как Алёна напряженно сопит, пока до меня доходит смысл ее слов. – Больше такого не хочу!
Со Слуцким меня сейчас сравнивает? Что за бред? Да, немного переусердствовал с настойчивостью, но до него мне явно далеко. Или цветочек задело присутствие полуголой бывшей в моей квартире? Тряхнув головой, убираю от Алёны руки, которая громко дышит.
– Открой дверь и дай мне уйти. Приезжать сегодня не нужно, – быстро выпаливает она.
Вот, блядь, и приплыли.
– А завтра? – чувствую, как адреналин опять нарастает внутри.
Всматриваюсь в Алёну внимательнее, но она тут же опускает взгляд. Что ты успела себе напридумывать, цветочек?
– И завтра тоже. Мне нужно побыть одной.
Вот и как быть? Отпускать ее не хочу, напирать страшно. Хоть внезапный приступ изображай, чтобы Алёна осталась и не начала придумывать в одиночестве какие-нибудь несуществующие глупости на мой счет.
36 глава
– Открой дверь, Ян, – повторяю, когда Багдасаров долгое время стоит без движения и смотрит на меня чуть прищуренным взглядом.
– Если тебе так неприятно, то больше не прикоснусь. Но и из квартиры не выпущу. Иди, приводи эмоции в порядок, а потом возвращайся. Желательно с четкими претензиями. Я пока поработаю. – Ян разворачивается и идет вглубь квартиры.
Эмоции в порядок? Это шутка такая?
Слова и поведение Хулио дико раздражают в это мгновение. Мало того, что я застала в его квартире полураздетую девицу, так Ян еще и ведет себя, словно это для него в порядке вещей, а он каждый день оказывается в подобных ситуациях. Не хочу проводить такие параллели, нельзя этого делать, но Слуцкий в свое время тоже вешал мне лапшу на уши и любил все проблемы решать через постель, говоря при этом не принимать какие-то нюансы из его жизни близко к сердцу.
– С четкими претензиями? – цежу сквозь зубы, а руки невольно сжимаются в кулаки.
– Да, – бросает Ян через плечо. – Именно.
Смотрю вслед удаляющейся фигуре Багдасарова, думая о том, что ничего не меняется с годами. Не Хулио, а Хамло.
Ян скрывается в гостиной и наступает тишина. Поиски ключа ни к чему не приводят. Скорее всего Багдасаров их спрятал в карман. Сделала сюрприз, называется. Лучше бы не приезжала, чтобы ничего не видеть и не слышать. Даже слова его бывшей, что я незримо присутствовала в их жизни с Яном меня не успокаивают. А бешусь я из-за того, что чуть что Хулио засовывает свой язык мне в рот и тащит в койку, ведя себя как неотесанный неандерталец. Интересно, он со всеми такой? Судя по тому как пялился на грудь бывшей, – да. В жизни бы не подумала, что я такая ревнивая. В этом, похоже, основная причина моего уязвленного самолюбия и гнева, который не получается обуздать.
Прохожу на кухню и сажусь на подоконник. Смотрю на свет фонаря, стараясь отвлечься. За окном уже сумерки. Несколько лет назад мы просидели с Яном вот так очень много времени, болтая обо всем на свете. После этого между нами что-то изменилось. Я начала воспринимать его всерьез, а когда Хулио примчался ко мне из командировки, так и вовсе растаяла перед его чарами. Есть в Багдасарове что-то безумное, авантюристское и в то же время нежное и очень чувственное. Невозможно оставаться равнодушной. Особенно сейчас, когда он как ни в чем ни бывало сидит и работает в соседней комнате, не выпуская меня из квартиры, а я злюсь.
– Может, вина? – слышу за спиной голос Яниса и вздрагиваю. – Уже почти два часа так сидишь. Неужели не оформила претензию в слова?
Поворачиваюсь и замечаю, что Багдасаров рассматривает мои ноги, которые облачены в чулки.
Перед глазами, как приклеенная, стоит картинка груди его бывшей и ее раздосадованное лицо после моего появления. Обычно мне не свойственно долго зацикливаться на одной эмоции, но с кем поведешься от того и наберешься. Какие-то чувства никак не утихнут. Раньше я мечтала стать тренером и не представляла свою жизнь без катка, а сейчас эти желания отошли на второй план и голову занимают совершенно другие мысли.
– А ты? – отзываюсь я.
– Что я?
– Для тебя это в порядке вещей, что бывшие время от времени заглядывают к тебе в квартиру и демонстрируют свои прелести? А как же «Я не люблю беспорядочные половые связи»?
Ян громко хмыкает, а затем улыбается.
– Хватит, Алёна. Это была случайность. Я не ждал визита Вероники.
– Как и моего. Ты даже не попытался извиниться за этот инцидент.
– Извини, – с наглой усмешкой продолжает Багдасаров.
Жаль, что под рукой ничего нет, заехала бы Хулио со всей силы и желательно по голове.
Ян трет рукой небритый подбородок. С щетиной выглядит чуть старше своих лет. Очень мужественно. Глаза правда красные и уставшие. Даже на даче у Измайлова работал любую свободную минуту и мало спал. Может, зря бешусь и не иду на диалог? Но лучше бы Янис меня сейчас отпустил. Действительно хочу побыть одна.
– Плохо, что я не умею читать мысли, – тяжело вздыхает Хулио, подойдя ближе. – Или наоборот, нужно радоваться этому факту. Сейчас бы я не хотел знать, что ты себе напридумывала на мой счёт. Потому что это неправда, Алёна. Да, порой несдержан и эмоционален. Но с тобой все чувства сильнее ощущаются. До тебя никто таких не вызвал. И даже после. Как будто постоянно на вулкане нахожусь. Печет, горячо и не знаешь, когда начнется извержение.
Почему-то меня опять задевают слова Яниса. Все мимо. Я не то хочу от него услышать. Совершенно не то. Неужели для него самое главное физиологическая составляющая?
Отворачиваюсь к окну, соглашаясь на вино, но четко обозначаю границы, через которые переступать сегодня нельзя. Пусть Багдасаров тренирует выдержку, учится хорошему поведению и правильным словам.
– Сил играть в догонялки не осталось? – ехидничаю, наблюдая, как Ян сидит на стуле напротив и что-то делает в телефоне, пока я неспешно пью вино.
– А ты разве убегаешь?
– Это очень проблематично, когда выйти из квартиры не можешь. Хотя квадратура площади позволяет устроить забег.
– Ты сказала, чтобы я к тебе не прикасался, – чувственные губы трогает усмешка. – Можешь не тратить силы и не заигрывать со мной. Не прикоснусь.
С трудом верится, но проверять не хочу.
