И смеется, коза. Довольная, что нашла достойное определение. И плевать, что речь идет о моей жизни.
Хотя во многом Ксюша права.
Пора признать очевидное – я люблю его.
Люблю так сильно, что сама этого боюсь. И всегда буду любить.
Не знаю, насколько это правильно с моей стороны, но я просто не могу по-другому!Я такая, какая есть.
С тех самых пор, как впервые его увидела, для меня не существует других мужчин.
Только он.
Мой единственный.
Предназначенный мне судьбой.
Невольно начинаю улыбаться. Что-то теплое и до безумия приятное разливается в груди, растекается по телу сладкой патокой.
И словно чувствуя мое настроение, доченька вдруг толкается. Дает о себе знать, малышка. Радуется, что мама приняла верное решение.
Закрываю глаза и провожу по животу ладонью. Растворяюсь в ощущении полного и безграничного счастья. Вспоминаю, с каким благоговением и нежностью касался его Арсен. Так осторожно... с такой любовью. Словно в его руках было самое ценное сокровище в мире...
Скучаю по его прикосновениям. По Нему рядом.
– Лиан? Ау! – Ксюша машет перед моим лицом рукой, привлекая внимание.
О, Боже!
Судя по ее огромным глазам я уже несколько минут в таком ступоре.
– Извини, задумалась, – поворачиваюсь к ней, уже не скрывая улыбки.
– Судя по тому, что ты светишься как начищенный самовар, думала ты о чем-то очень приятном. Колись! Разворачиваем автобус и едем обратно?
Смеюсь в голос.
Непосредственность и чувство юмора у моей Ксени отменные! Она всегда точно знает, когда и что нужно сказать. Чего далеко бегать, если бы не она, я бы ни за что не решилась рассказать Арсену про ребенка. Так и жили бы вдали друг от друга, погрязшие по лжи и чужих интригах. Но Ксеня... Она просто волшебница! Вот она –настоящая подруга! И ничего не страшно, когда у тебя за спиной такой мощный и надежный тыл.
– Не надо, – смеюсь. Зажимаю рот ладонью, так как на нас уже подозрительно косятся соседи. – Пусть еще пару дней потерпит. Помучается немного и поймет, что третьего шанса уже не будет.
К тому же, я не хочу, чтобы Арс снова строил обо мне ошибочные представления.
Я не идеальная, не кукла, какой он меня видел раньше. У меня тоже есть свои недостатки и ошибаться я могу, и обижаться, к слову, тоже.
Одно знаю наверняка – я хочу быть уверенной в нем на миллион процентов. Хочу знать, что этот человек только мой. Навсегда.
На меньшее я не согласна!
Глава 32
Арсен
– Арсееен... Арс, – меня легонько тормошит Марина, моя помощница. – Мне показалось или ты действительно заснул?
Поднимаю голову. Я у себя в кабинете, на верхнем этаже башни бизнес-центра. За окном глубокие сумерки, в свете фонарей весело танцуют озорные снежинки. Город замер и в нетерпеливом ожидании отсчитывает последние часы уходящего года.
– Который час?
– Половина девятого, – Марина не сводит с меня растерянного взгляда. В последний раз я ночевал на работе, когда мы с Лианой только развелись. Судя по хмурому выражению лица, девушка боится повторения.
– Прости, – провожу по лицу ладонью и невинно улыбаюсь. – Домашние уже звонили?
– Три раза. Обещала быть к одиннадцати, – скользит по мне долгим взглядом. – Но сначала напою тебя своим фирменным кофе!
– Спасибо, – благодарю я. Она усмехается и уходит, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Нас с Мариной связывают не только рабочие, но и теплые дружеские отношения. Я прекрасно знаю ее отца, дядю Витю. Он долгие годы был нашим семейным юристом и близким другом моего покойного отца. Мы до сих пор иногда собираемся на праздники и проводим вместе каникулы. Это уже стало для нас семейной традицией. Но на работе все иначе. Ни Марина, ни я терпеть не можем панибратства. Здесь нас связывают только дела, и я не представляю, как справлялся бы без своей верной помощницы. Поэтому плачу ей очень и очень щедро.
Пока жду Марину, иду в ванную и умываюсь. Смотрю на свое отражение, на темные круги под глазами и сети лопнувших капилляр и не могу скрыть ироничной улыбки.
Волосы отрасли и выглядят так, будто никогда в жизни не видели расчески. От некогда аккуратной ухоженной бородки ничего не осталось. Одежда тоже оставляет желать лучше. Измялась вся и выглядит жалко. Да чего уж греха таить – я сам выгляжу жалко. Даже ничтожно.
А ведь умом я это понимаю. Осознаю, что нужно брать себя в руки, не расклеиваться, бороться за свое счастье...
Но сил уже совсем не осталось.
Я истощен.
И не только физически.
Морально.
Вот, что самое страшное.
Мама звонит постоянно, уговаривает вернуться домой. Хотя бы на праздники. Она даже Саргиса уговорила, чтобы они с Лейлой пока у нее пожили. Бедняжка... Старается изо всех сил, хочет восстановить то, что мы вместе разрушали годами.
И я ее понимаю. Она боится, что я больше не смогу относиться к ней как прежде. Перестану называть «мамой», откажусь от нее...
Я все понимаю!
Но не знаю, как быть. Как смотреть ей в глаза и делать вид, что ничего не случилось.
Это невозможно! Неправильно!
Я не могу и не хочу притворяться.
Да, нелегко. Да, больно. Да, невыносимо.
Но это ЖИЗНЬ! И она не спрашивает разрешения, не советуется. Она просто делает. И в этом заключается главная прелесть жизни – никогда не знать, что тебя ждет за очередным поворотом.
Качаю головой, улыбаясь своим мыслям и впервые за долгие месяцы не чувствуя на плеча груза безысходности, выключаю воду и возвращаюсь в кабинет. Беру с вешалки пальто, потихоньку готовлюсь выходить.
– Твой кофе, – Марина протягивает мне большую чашку ароматного напитка. Благодарно киваю, без сил падаю на диван и делаю глоток обжигающего напитка.
– Марин, спасай. Что можно подарить маме?
– Ну это зависит от того, что ты хочешь сказать ей этим подарком, – она упирается на мой стол и складывает руки на груди.
– Что она моя мам, и я всегда буду любить ее. Несмотря ни на что.
– Даже так, – легкая усмешка появляется на ее губах, а в глазах пляшут веселые чертики. – Ладно, тогда нужно что-то символическое. Украшение, например, кулон...
– Думаешь ей понравится?
– Уверена. И обязательно скажи, что любишь ее. Иногда слова бывают важнее, – добавляет она и решительно идет к двери. – А теперь по домам!
Я как раз допиваю свой кофе и, подхватив вещи, иду за ней.
