А посмотреть было на что.
Сафонова воплощала собой мечту об идеальной женщине. Его мечту.
Ухоженная до невозможности. Утончённая. Изысканная, как драгоценная статуэтка. Хрупкая и совершенная. Округлые бёдра, которые так и просятся обласкать. Тонкая талия, плоский животик и лицо... Хоть неделю любуйся, но и этого не хватит, чтобы насладиться ею.
Он провёл пальцами по плечу, спустился вдоль руки. Кожа оказалась мягкой и шелковистой, без единого волоска. Её хотелось не просто трогать — вобрать без остатка. Избавить от лишней ткани и всю детально рассмотреть. Изучить каждый изгиб, каждую родинку, добраться до татуировки, спрятанной на пояснице...
Макс больше не мог сдерживаться. Слишком велико было искушение поцеловать её, ощутить под собой податливую нежность женского тела.
— Чего ты хочешь, Зеленоглазка?
Пухлые губы девушки изогнулись в грустной улыбке. Взгляд её стал мутным, подёрнутым туманной дымкой, в которой он так боялся утонуть.
— Исчезнуть, — на мгновение она снова прикрыла глаза, спрятав от него все свои эмоции. Умолкла на мгновение, и даже не осознавая этого, подалась навстречу ему. — Хочу забыть обо всём... хотя бы на одну ночь...
И тут он понял, что хочет того же. Нарушить все правила и запреты. Впервые в жизни довериться голосу сердца, а не разума. Раствориться в ней. Целиком. Без остатка.
Макс с глухим стоном сжал нимфу в объятиях и припал к её устам в долгом поцелуе.
— Что ты со мной делаешь, Зеленоглазка? — хрипло пробормотал он, наконец оторвавшись от целительного источника и заключив раскрасневшееся лицо девушки в ладони. — Я так сильно желаю тебя, что уже забываю обо всём на свете. Со мной это впервые.
— Со мной это тоже впервые, — задыхающимся от волнения голосом призналась Сафонова.
Пальцы Макса умело заскользили по обнажённой спине, вбирая её тепло, вдыхая цветочный аромат длинных каштановых волос. На мгновение он замер, неожиданно смутившись от собственных признаний и остроты тех ощущений, что разрывали внутренности на куски. Отстранился, не разрывая зрительного контакта.
— Наверное, мы оба сошли с ума...
Она положила ладони ему на грудь, не давая разорвать тонкую нить, сковавшую их невидимой паутиной. Уткнулась лбом в шею Сокола, обжигая жарким дыханием, расщепляя последние крохи благоразумия.
— Т-с-с... Не говори ничего... — умоляюще прошептала она. — Увези меня отсюда!
Зарычав от восторга, Макс с лёгкостью подхватил её на руки и припал изголодавшимся ртом к бархатисто-нежной щеке.
Реакции Зеленоглазки кормили его внутреннего зверя. Подкупали своей искренностью. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел во взгляде женщины настоящее, голое желание. То самое, от которого мужчина способен потерять голову. Ради которого готов отказаться от собственных правил.
Эта малышка была другой. Неиспорченной фальшью. Живой...
Макс привык к этому. Интуитивно чувствовал ложь, улавливал в каждом наигранном вздохе и стоне.
Отчасти поэтому Сокол давно перестал обращать внимание на женские заигрывания. Понял, что по-другому никак, не умеют. Секс стал для него чем-то вроде игры, где у каждого своя определённая роль и позиция. Ему было плевать, с кем, где и как. Единственное правило долгие годы было лишь одно — в эту конкретную ночь она только с ним. И чтобы покладистая оказалась, на всё готовая...
Но с Зеленоглазкой хотелось большего. Сколько ни старался, а раскусить её не получалось. Инстинктивно вдруг замолчали резко. Отключились, стоило ей появиться рядом.
— Одна ночь, девочка. Никаких запретов и никаких обязательств, — уткнувшись в ложбинку за ушком, осторожно гладил тонкие предплечья. — Если тебе это не подходит, скажи... Я не привык называть женщине свою волю. Решать только тебе... Всего одно слово, Зеленоглазка. Да или нет?
Но она не ответила. Обхватила его голову, привлекла к себе и поцеловала. Её рот приоткрылся, и Макс воспользовался этим, погрузившись языком глубоко внутрь, лаская до тех пор, пока ноги Сафоновой не подкосились. Пришлось подхватить её за талию, не давая упасть.
— Ты теперь моя, Зеленоглазка! Только моя...
Она действительно станет его. Всего на одну ночь Макс забудет об осторожности и позволит себе маленькую слабость. Первую и единственную за всю жизнь. А утром... утром он снова станет прежним и навсегда забудет о прекрасной вдове Сафонова.
Глава 10. Девочка со вкусом тайны
Макс просыпался медленно, смакуя каждое мгновение уплывающего сна. Впервые за долгое время его не мучили ночные кошмары, не преследовали призраки прошлого. Ему было хо-ро-шо. Даже очень. И всё из-за прекрасной Зеленоглазки...
После ночного приключения, затянувшегося до раннего утра, в теле жило приятное послевкусие. То самое, которое так старательно выслеживал многие годы. Но которое каждый раз ускользало от него, стоило только приблизиться. Но прошлой ночью ему всё-таки удалось поймать мечту за хвост.
Точнее — за гибкое, будто отфотошопленное в специальной программе, идеальное женское тело... И всё-то в ней казалось волшебным. Каждый изгиб, каждая округлость. Лицо, фигура, ноги... И кожа — нежнейший шёлк. Мерцающая при свете огней, пахнущая цветами. Сколько Макс ни пытался, так и не смог вычленить из всего букета отдельный аромат. Сладкая девочка ассоциировалась у него с лёгким морским бризом. Невесомым и таким же чувственным.
Желание взять её немедленно знакомым жаром разлилось по венам, сосредоточившись в паху. Мышцы налились свинцовой тяжестью. Он снова хотел её. На этот раз быстро, без лишних прелюдий и, распаляющих внутреннего зверя, ласк. И он возьмёт её, обязательно. Сначала в постели, а потом и в душе, прямо под струями ледяной воды. Повторит всё то, что ночью было. Во всех своих любимых позах, каждом углу комнаты, начиная с огромной двуспальной кровати и заканчивая махровым ковром напротив электрического камина...
Улыбаясь собственным мыслям, Макс открыл глаза и сладко потянулся. Накрыл ладонью подушку, которая ещё хранила тепло Зеленоглазки. С упоением вдохнул притягательный аромат, в очередной раз пытаясь определить его природу. И снова мимо. Девочка-загадка была интересна во всём. Сложная и до невозможного желанная... Ему хотелось разгадать её, найти тот ключ, который распахнет перед ним все её тайны. Но малышка не давала ему этого сделать. Отстранялась, когда он заступал за границы дозволенного. Смеялась, когда он пытался узнать её поближе и неизменно повторяла низким чарующим голосом: «Ш-ш-ш... Никаких вопросов. Забыл?».
Макс отшвырнул одеяло и вскочил на ноги. Поднял с пола ещё влажное после ночного душа полотенце, обмотал его вокруг бёдер.
Обычно так не делал. Ему нравилось диктовать правила, ставить своих женщин в определённые рамки, но конкретно с этой хотелось по-другому. Не так, как со всеми. Мужчине нравилось, когда она трогала его, гладила по спине слегка дрожащими руками, раздевала... С Зеленоглазкой Макс переставал думать о проблемах, забывал обо всём. Она была подобна дурману. Манящему. Запретному. Но от этого не менее желанному.
