Бланка знала, как использовать щедрость для завоевания верности: Филипп Юрпель получил ренту в 6.000 ливров, Роберт де Дрё получил сеньории в Нормандии в качестве компенсации за те, которые он потерял в Англии; Кадок, бывший бальи Филиппа Августа, который был заключен в тюрьму за растрату, был освобожден и принят к ней на службу.
Однако все это очень не понравилось королю Англии. Взбешенный изменой графа Бретани Пьера Моклерка, он конфисковал у него графство Ричмонд, которое передал ему в 1224 году, и обратился к Папе. Последний был только что избран 19 марта 1227 года. Это был Уголино деи Конти, граф ди Сеньи, который принял имя Григория IX. Хороший и энергичный богослов, он также был одержим крестовым походом. Для этого ему нужна была добрая воля и понимание христианских государей. 25 марта он написал Людовику IX письмо с просьбой вернуть Генриху III земли, "несправедливо" завоеванные его дедом и отцом, и запретил своему легату во Франции, кардиналу Франжипани, отлучать от церкви короля Англии. В то же время он вмешался в альбигойское дело.
Эта проблема осталась нерешенной после смерти Людовика VIII, и Раймунд VII, воспользовавшись проблемами, которые отвлекли внимание регента в конце 1226 и начале 1227 года, постепенно восстановил контроль над некоторыми отнятыми у него владениями. Выступления в его поддержку участились. После Вандомского договора, ликвидировав угрозу со стороны Англии и баронов, Бланка Кастильская обратила свое внимание на Юг, намереваясь завершить дело своего покойного мужа, прочно присоединив графство Тулузское к Капетингской монархии. Однако для возобновления военных действий в этом направлении требовались деньги. 17 марта, на следующий день после заключения Вандомского договора, легат потребовал от духовенства королевского домена выплаты субсидии, обещанной в конце 1225 года для финансирования крестового похода. Епископы и аббаты с севера протестовали; глава Нотр-Дам де Пари обратился с жалобой к Папе. Тем не менее, легату удалось добиться, благодаря поддержке архиепископа Санса, Готье Корнута, ежегодного пожертвования в размере 1.500 ливров от каждого соборного капитула провинции Санс. Затем, в конце лета, он отправился в Рим вместе с Готье Корнутом и аббатами Сито и Клерво, чтобы попросить поддержки у Папы. 17 ноября Папа приказал духовенству выплатить всю сумму запланированной десятины, которая в итоге составила 100.000 турских ливров. Однако военные действия могли начаться только в начале следующего года.
Поэтому итоги первого года регентства Бланки Кастильской были довольно благоприятными. Попытка восстания баронов провалилась. Один из самых опасных баронов, Тибо, был отстранен от оппозиции. Он был благодарен Бланке за то, что в июле она отклонила претензии двух претендентов на графство Шампань: Алисы и Филиппины, дочерей от второго брака графа Генриха, старшего брата отца Тибо. Алиса была королевой Кипра и женой Эврара де Бриенна, брата Жана де Бриенна, короля Иерусалима. Благодаря хорошим отношениям Бланки с этими людьми и некоторой компенсации, две кузины Тибо IV отказались от своих претензий.
В 1227 году Бланка также продолжила меры Людовика VIII в отношении евреев. Суть проблемы по-прежнему заключалась в ростовщичестве. Постановление от июня 1227 года запрещало выплачивать какие-либо проценты по кредитам, взятым у евреев. В том же году провинциальный совет в Нарбонне также постановил, что евреям запрещено нанимать христиан на службу, что они должны носить отличительный знак — rouelle — и платить ежегодный налог в пользу церкви. Но Бланка не имела никакого отношения к этим решениям. С другой стороны, в мае 1228 года она одобрила другие меры: все кредитные договора должны были составляться в трех экземплярах, один для кредитора, один для должника и один для королевских властей. В декабре 1230 года Бланка также издала Мелёнский ордонанс: ростовщичество было запрещено, но должники должны были вернуть свои долги в течение трех лет; каждый сеньор владел своими евреями; если они убегали, любой сеньор мог поймать их и заставить вернуться к законным владельцам, "как если бы они были его собственными крепостными". Эти меры, теоретически применимые по всему королевству, не были новшеством. Бланка лишь подтвердила решения Филиппа Августа и Людовика VIII. На карту был поставлен только экономический аспект. Евреи были необходимы для торговли; их изгнание и конфискация их имущества нанесли бы ущерб экономике королевского домена. Что касается религиозного аспекта, то Бланка разделяла традиционные представления церкви своего времени о "богоубийцах". Ей пришлось обратиться к этой проблеме в связи с Талмудом, и она продемонстрировала удивительную открытость ума, как мы увидим.
1227 год закончился для Бланк тяжелой утратой: смертью в возрасте 9 лет ее сына Жана, за которой последовало рождение последнего, посмертного сына Людовика VIII, Карла. Таким образом, один сын сменил другого, а апанаж, предназначенный Жану — Анжу и Мэн — перешел к Карлу, который стал любимым ребенком Бланки, а молодой король Людовик, отошел на второй план. Смерть Жана имела немедленные и печальные дипломатические последствия: она аннулировала Вандомский договор с Пьером Моклерком, чья дочь Иоланда была обещана умершему принцу. Появилась возможность для возобновления восстания баронов.
Дело Монльери и подчинение Раймунда VII (1228–1229)
Это произошло в январе 1228 года, а возможно, и в декабре 1227 года, во время дерзкой попытки похищения короля. Эта история, по сути, остается неясной, источники путаются и даже противоречат друг другу. Согласно Жуанвилю, вот что рассказал ему сам король Людовик: «При виде младенца-короля и королевы, его матери, иностранки, они сделали графа Булонского, дядю короля, своим "вождем" и вскоре стали считать его своим господином. И как только коронация закончилась, королева отказалась отдать им земли, которые они требовали, и бароны собрались в Корбее. И святой король сказал мне, что он и его мать находились в Монлери и что они не смели возвращаться в Париж, пока не придут вооруженные люди из Парижа, чтобы сопроводить их. И он рассказал мне, что от Монлери и далее дорога была полна вооруженных и безоружных людей, и что все они взывали к Господу нашему прося дать молодому королю добрую и долгую жизнь и уберечь его от врагов». Кажется, что старый сенешаль, написавший это около 1305 года, в возрасте 80 лет, немного путает даты и обстоятельства. Grandes Chroniques de France (Большие французские хроники), вероятно, ближе к истине. В самом начале 1228 года бароны собрались в Корбее и планировали захватить короля, чтобы вывести его из-под влияния матери. Они решили перехватить его во время возвращения из Орлеана в Париж. Предупрежденный об этом, король укрылся в замке Монлери и обратился за помощью к своей матери, которая находилась в Париже: "Затем он попросил свою мать, королеву, поскорее прислать ему помощь и содействие. Когда королева услышала эту новость, она послала за самыми влиятельными людьми Парижа и попросила их помочь своему молодому королю. И они ответили, что готовы сделать это, и что было бы хорошо созвать коммунальное ополчение Франции [Иль-де-Франса]. Поэтому пусть добрых людей будет как можно больше, чтобы они могли избавить короля от опасности". Затем за королем прибыл отряд добровольцев, состоящий в основном из коммунальных ополченцев, "все в тесном строю и снаряженные для боя в случае необходимости", и сопроводил его в Париж, причем бароны не посмели вмешаться.
