Их моральное и интеллектуальное воспитание было строгим: даже Людовика в 14 лет наставник бил, если он плохо учил уроки. Все они приобрели довольно высокий культурный уровень: Изабелла и Карл даже были способны исправлять ошибки на латыни допущенные их клерками при составлении документов. Бланка лично занималась религиозным воспитанием своих детей: она была их "святым корнем" (sancta radix), как выразился сам Карл д'Анжу, а Жоффруа де Болье, говоря о воспитании Людовика Бланкой, проводит параллель с библейской историей Иосии и его матери Идиды. Дети Бланки почти ничего не знали о своем отце, который умер молодым. Когда Людовик VIII умер, Людовику было 12 лет, Роберту — 10, Альфонсу — 6, Изабелле — 3, а Карл еще не родился.
Бланка Кастильская, будучи королевой, также использовала своих детей в качестве фигур на политической шахматной доске. Обручения, браки, расторгнутые помолвки имели под собой чисто дипломатические расчеты: в 6 лет Филипп был обручен с Агнессой, наследницей графства Невер; в 8 лет Жан обручен с Иоландой, дочерью Пьера Моклерка; в 7 лет Альфонс обручен с дочерью графа Ла Марш а в 2 года Изабелла была обручена с сыном того же графа. Ни одна из этих помолвок не привела к браку: это были лишь временные соглашения, которые менялись в зависимости от политической ситуации. Так, в 1229 году Бланка решила отменить обручение Альфонса с дочерью графа Ла Марш и заключить другое, более выгодное, с дочерью графа Тулузского. Что касается Изабеллы, то договор предусматривал выплату Лузиньянам 5.000 серебряных марок в случае невыполнения обязательств; обычно, согласно феодальному обычаю, девочку должны были отправить на воспитание к будущим свекрам. Но Бланка отказалась расстаться со своим ребенком, и проект брака в итоге был отменен. В 1243 году для Изабеллы была найдена гораздо более привлекательная пара: Конрад, сын и наследник императора Фридриха II, и даже Папа высказался за этот союз. Но Изабеллу привлекала жизнь монахини, и она отказывалась выходить замуж. Бланка уступила, и это решение свидетельствует о ее характере, в котором уважение к стремлениям дочери уравновешивало политический расчет. Действительно, в монархической истории крайне редко случается, чтобы дочь короля или королевы могла успешно противостоять выбору супруга, навязанному ее родителями. Для Бланки Кастильской ее дети, безусловно, были политическими фигурами, но она была готова учитывать их желания в определенных пределах.
Дети с разными характерами
Как и в любой большой семье, у каждого ребенка был свой характер, и отношение Бланки к каждому из них было разное. Роберт, родившийся в 1216 году, был набожен, как и все остальные, любил поэзию, музыку и пение, но он был шутником, и не всегда утонченным: именно он приказал забрызгать сыром графа Тибо Шампанского, а во время пира, его старшего брата обслуживали акробаты, ходящие на ходулях. В 1237 году он получил Артуа в качестве апанажа, а через брак с Матильдой Брабантской стал родственником императора Фридриха II. Он также получил кастелянство Пуасси и Хесдин, Ланс и Бапаум. Роберт был человеком с горячим характером — блестящим рыцарем, мечтающим умереть, сражаясь с неверными. Его желание было исполнено, поскольку он по глупости погиб в битве при Мансуре, частично спровоцировав катастрофу своим легкомысленным отношением. Однако он был любимым братом короля Людовика IX, который глубоко переживал его смерть и даже пытался добиться его канонизации как мученика. Зато Матвей Парижский, английский хронист, совсем его не уважал и представил его как "хвастливого и непристойно ругающегося в манере французов", видимо за то, что во время крестового похода Роберт высмеивал английских рыцарей, у которых, по его словам, был хвост на заду.
Его брат Альфонс, родившийся в 1220 году, был полной противоположностью этого энергичного человека. Сдержанный, холодный, молчаливый, скрупулезный и дотошный, "он хранил свою землю в мире […], он прекрасно любил Бога и почитал святую Церковь […], он любил религиозные ордена, он был зеркалом рыцарства […..], он любил бедных, щедро раздавал […], суровый мститель […], у него были только болезни и страдания, но здоровье его души укреплялось", — пишет Рютбеф в Complainte du comte de Poitiers (Жалобе графа де Пуатье). У него действительно было слабое здоровье, и в 1251 году, по возвращении из крестового похода, его поразил частичный паралич. Вылеченный еврейским врачом, он восстановил часть своих сил и провел остаток жизни, управляя своими огромными владениями. В 1241 году он получил Пуату и Овернь в качестве апанажа, к которому добавилось наследство, полученное его супругой Жанной в 1249 году: графство Тулуза. Этот серьезный человек, любивший богословские дискуссии, часто жил в Париже, где у него был свой дворец рядом с Лувром. Его преданность была близка к преданности матери: это не мешало ему вести образ жизни, соответствующий его рангу, и Бланка испытывала к нему настоящую нежность, усиленную тем, что он страдал физически.
Но любимым сыном Бланки — случай с Людовиком явно иной — был ее последний, посмертный сын Людовика VIII, младший, Карл. Она проявляла к нему чрезмерную снисходительность, которая, способствовала превращению принца в эгоиста. "Ужасный ребенок в семье", как пишет Жак Ле Гофф, как и все избалованные дети, он был беззаботен, буен, жаден и амбициозен. Его поведение сильно раздражало его старшего брата Людовика, который был старше его на 13 лет. Особенно после катастрофы в Египте, когда король больной и расстроенный, на корабле, который вез их в Акко, узнал, что его брат Карл, граф Анжуйский, проводит время за игрой в кости. Жуанвиль, который сопровождал их, пишет: "Он [король] также жаловался мне на графа Анжуйского, который был на его корабле, что тот совсем не составляет ему компанию. Однажды он спросил, что делает граф Анжуйский, и ему ответили, что он играет в кости за столом с сеньором Готье де Немуром. И он пошел туда, шатаясь от слабости, вызванной его болезнью, и взял кости со стола и бросил их в море, и очень рассердился на своего брата за то, что он так поступал".
История показательна. Карл, который в 1246 году женился на наследнице графства Прованс, Беатрисе, получил графство Анжу в качестве апанажа, и поэтому был хозяином двух отдельных владений, одно в королевстве Франция, другое в империи, и он был в плохих отношениях со своими провансальскими подданными, которые несколько раз восставали против него. Он также, как мы уже видели, вмешался в запутанный процесс наследования Фландрии и Эно и Бланке, которая, по общему признанию, была уже слаба в то время, не хватало твердости в отношении сына. Позже он занялся рискованным итальянским предприятием.
Со своей дочерью Изабеллой Бланка Кастильская столкнулась с проблемой другого рода. Родившись в 1223 году, Изабелла получила такое же религиозное и интеллектуальное образование, как и ее братья. Ее мать лелеяла ее и одевала в "очень красивые и богатые украшения", писала настоятельница Лоншана Агнесса д'Аркур в сочинении Vie de la princesse Isabelle (Жизнь принцессы Изабеллы), которое является одновременно биографическим и агиографическим произведением. С двух лет она была предназначена в супруги сыну графа Ла Марша, но Бланка не могла заставить себя отправить ее ко двору Лузиньянов, и от этого плана вскоре пришлось отказаться. С ранних лет Изабеллу привлекала набожность; будучи подростком, она избегала игр "с женами своих братьев и другими дамами" и оставалась в своей комнате, "чтобы учиться слушать Божественное Писание, […] работать с шелком и делать палантины и другие покровы святой церкви", пишет Агнесса д'Аркур. Она восхищалась своим старшим братом Людовиком, будущим святым, и старалась подражать ему, что очень беспокоило ее мать, которая пыталась умерить ее чрезмерную набожность благочестивыми увещеваниями: поскольку Изабелла "никогда не ела досыта хлеба", Бланка сказала ей, что "если она съест хоть кусочек, то получит 40 солей для раздачи бедным". Ее мать "умоляла ее сказать хоть слово королю, ее брату, или хотя бы поговорить с ним о каком-нибудь набожном деле", а "за одно слово с братом она иногда обещала ей сорок солей, чтобы раздать бедным". Изабелла молилась, медитировала, приводила нищих к себе домой и подавала им "хлеб, вино, суп и еду своими руками". Бланка была обеспокоена тем, что дочь погрузилась в чрезмерную набожность, которая граничила с поведением неподобающим для ее положения: "Изо дня в день, все больше и больше, она полностью отдавала себя молитве и делам совершенства… Она презирала все телесные богатства, чтобы ее душа могла приобрести украшения добродетели и смирения". Гувернантка, Элен де Буисемон, порола ее "маленькими железными цепями, часто до крови, от которой даже ее одежда покраснела".
